Перевод с латыни: Сотрясение сердца.
Слушаю Мясникова, отвечающего на вопросы телезрителей. Девушка спрашивает, что может быть после удара в грудь. И тут Мясников произносит на латыни «сommotio сordis» и далее рассказывает про пятьдесят тысяч смертей в год на планете от сотрясения сердца, особенно у молодых спортсменов. И тут я вспоминаю! Много лет меня интересовал этот случай чисто практически: как близко к смерти я тогда был? Вопросик так себе, между прочим, а всё-таки интересно: мог умереть или не мог?
Сохранилось фото именно того автомобиля именно в то самое лето! Сохранились на фото образы моей мамы – начальника отряда испытывавшего новое портативное геофизическое оборудование, того самого водителя Гены. Через месяц эта машина на скорости около восьмидесяти километров час нырнет с откоса шоссе под Челябинском и Гена – водитель которого мы видим на фото – погибнет. Погибнет и начальник партии Азаров. Он будет умирать около перевернутой машины сорок минут. Маму, сидевшую как раз там, где на схеме сижу я, вышвырнет из перевёртывающейся на лету машины и она будет потом год лечиться от сотрясения мозга и переломов ноги и руки. А вот сейчас на фото тот самый момент когда… У нас накануне случилась катастрофа: на подъёме в гору у машины вырвало заднюю полуось и мы все пешком пошли в посёлок, а Гена остался ремонтировать трёхколесную машину в лесу… и приехал на трех колесах в гараж раньше нас! Чудо водитель. За ночь он машину починил!! О, водители первого класса шестидесятых! Это были настоящие герои дорог. Но сейчас ине о том.
Оборудование в машине было установлено на вертикальной металлической этажерке которую я, как смог, изобразил на схеме. Машина стояла. Гена сидел за рулём и курил. Я просто сидел на заднем боковом длинном сидении и левой рукой держался за ремень вверху газика, протянутого под тентом. Я и понятия не имел, что Гена решил проверить отремонтированную машину «в деле».
Внезапно мотор завёлся и наш славный 69-ый рванул навстречу моей судьбе.
-«Поехали!» - успел подумать я. А машина стремительно набирала ход и вот тут Генка ударил по тормозам! Газик резко затормозил. И я с рукой поднятой вверх по инерции пролетел по длинной скамейке и со всей силы вдавился грудной клеткой в торчащий край металлической полки. Прямо сердцем! Я почувствовал страшный удар в грудную клетку которая спружинила и вжалась глубоко в грудь. Дышать стало просто нечем! Я выскочил из автомобиля и не дыша стал нарезать круги по полю около машины ничего не соображая огт боли и ужаса… и меня постепенно попустило.
Постепенно дыхание восстановилось. Синяк болел еще пару недель. Никуда я не обращался. Ни к кому. Но память о том ударе преследовала меня всю жизнь. А иногда вся ситуация даже снилась. И меня много лет занимал вопрос: мог я тогда умереть или? И вот наконец доктор Мясников, отвечая на вопрос телезрительницы наконец дал точный и полный ответ.
Разумеется мог!
И было так близко, что ближе уже вроде бы и не бывает.