ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Прошло несколько месяцев. Осень уже давно вступила в свои права. Вовсю падали жёлтые листья, гремели грозы и лил беспрерывный дождь.
Сегодня ребята собрались на лекции профессора Ивана, преподавателя биологических наук. Профессор несколько задерживался, что было крайне на него не похоже.
Наконец, он вбежал в кабинет и со взволнованным лицом предстал перед классом.
– Я должен сделать объявление.
Среди ребят послышалось встревоженные перешёптывания.
– Старый друг ордена, наш меценат, господин Василий Николаевич Щеголев, со дня на день приедет в наш Орден. Он хочет посмотреть на поступивших в этом году ребят. Отнеситесь к этому со всей серьёзностью.
– С тобой всё хорошо, Тео? – тихо шепнул Исмаил своей соседке по столу.
Тео сидела бледнее луны, перебрасывая в голове сотни мыслей.
Её отец. Он ищет её. Он хочет забрать Тео домой…
«Что же делать, – думала девочка, – я не должна попасться…»
Тео постаралась придать себе невозмутимое лицо и, шепнув Исмаилу, что всё хорошо, принялась сосредоточенно записывать начавшуюся лекцию.
***
– Что ты так нервничаешь, Тео? Боишься не понравиться господину Щеголеву?
Николай Рахманинов незаметно подкрался к девочке во время учебного перерыва. Его самодовольной улыбке можно было только позавидовать:
– Даже наш Емеля, та ещё деревенщина, не переживает. Хотя ему стоило бы. А ты? Тебе ведь нечего скрывать?
– Я же уже говорил. Беспокойся о себе, Коля, – огрызнулась девочка.
Но гнетущее волнение никуда не исчезло, как бы Тео не старалась его подавить. В голову ей лезли всякие мысли, но ничто не могло помочь ей решить проблему. Сбежать? Спрятаться? Не прийти на встречу? Всё это сулило ей большие неприятности.
Но решение вдруг пришло к девочке само собой, без её доброй воли. Во время занятия в кабинете философии у профессора Александра, Тео, переполненная пугающих мыслей, упала в обморок и очнулась уже в госпитале для младших учащихся.
У неё ужасно болела голова и она всё никак не могла отойти от головокружения. Наконец, девочка смогла обвести взглядом помещение. Она находилась в длинной комнате, в конце которой, после ряда пустых коек, расположился сонный господин в белой мантии. Почувствовав на себе взгляд Тео, он вздрогнул от дремоты и подошёл к девочке:
– Как ваше самочувствие, юноша?
– Всё в порядке, господин. Только кружится голова.
Врач дал несколько пилюль Тео и сонно отправился в свой кабинет, оставив девочку одну.
К вечеру, после занятий, в палату к Тео пришёл Исмаил и взволнованно спросил о её здоровье. Юноша достал маленькую коробочку с ягодами рябины и оставил на столике рядом с кроватью.
– Говорят, он приедет уже завтра! Интересно, зачем ему понадобилось нас смотреть… Ну и причуды у этих богатеев.
Друзья ненадолго смогли остаться вдвоём, но вскоре в госпитале появилась новая фигура. Профессор Александр подошёл в ребятам и аккуратно сел на соседнюю кровать.
– Исмаил, дружок, можешь оставить нас с Тео одних? Мне нужно поговорить с твоим другом.
Мальчик кивнул, взмахнув Тео рукой на прощание, исчез в надвигающейся темноте больничного крыла.
– Тео, парень, что с тобой случилось? – дружелюбно спросил профессор.
Девочка не знала, что ей и сказать. Как объяснить свои переживания? Кому довериться? Ей было так одиноко скрывать свою тайну. Даже от Исмаила она держала этот секрет. И с каждым днём ей становилось всё тяжелее. Но нужно было молчать во имя её цели.
– Я сильно разволновался, господин, – произнесла девочка, – я очень переживаю о встрече с господином Щеголевым. Он такой знатный и важный человек!
– Тебе придётся эти дни отлежаться в госпитале, – подмигнул профессор, – к сожалению, мы не сможем показать тебя Василию Николаевичу.
Тео облегчённо вздохнула и с нескрываемой радостью посмотрела на преподавателя. Что-то в чертах его лица выдавало в нём мудрого и вместе с тем чрезвычайно доброго человека, что было крайней редкостью среди холодных и строгих профессоров Ордена.
***
Утром в палату медленно стало пробиваться бледное осеннее солнце. В госпитале царила мёртвая тишина, и Тео даже стало не по себе. Через открытое окно на улице слышалась лёгкая суета – подготовка к приезду важного гостя.
Девочка повернулась на бок и, стараясь не думать об отце, стала разглядывать стену. Кое-где от неё отлупились кусочки побелки, оставляя среди белой глади кратеры из серого кирпича. Кратеры образовывали целые острова, далёкие земли.
Девочка мечтательно провела по стене рукой, представляя, что и она когда-нибудь обязательно узнает обо всех местах мира и, возможно, увидит их вживую.
Проходили часы. Среди школяров росла суматоха и беготня. Никто не знал, когда и зачем прибудет господин Щеголев, но все были уверены, что нужно выглядеть безупречно.
Наконец, в середине дня были открыты синие ворота Ордена. Преподаватели, во главе профессора Ильи Никитича, вышли, чтобы встретить почтенного гостя.
– Вы будете чаю? Хотите отдохнуть? – спросил профессор Савелий, кружась возле кареты Василия Николаевича.
Мужчина показал ладонь в знак отказа и, с растерянным, торопливым видом направился в сторону школы:
– Я ненадолго, благодарю вас. Мне только нужно посмотреть на ваших ребят.
– Как пожелаете, господин! Мы уже готовим наших мальчиков, они знают о вашем приезде.
– Знают?! Вам не стоило им рассказывать.
Василий Николаевич ворвался в кабинет, в котором его уже ждали первогодки. Мальчики взволнованно смотрели на этого взбаламученного мужчину, сурово рассматривающего их.
– Нет… Нет… Всё не то. Это все ваши юноши?
Профессора удивлённо переглянулись друг с другом, стараясь выглядеть невозмутимыми от этой сцены.
– Это все наши ребята, господин. Самые младшие школяры, как вы и писали в своём письме, – аккуратно произнёс профессор Александр.
Господин Щеголев отчаянно схватился за голову и покачал головой:
– Неужели и здесь нет… Как же так?
– Вы кого-то ищете, Василий Николаевич?
Господин Щеголев отчаянно затряс головой:
– Дочь… Моя дочь пропала. Это место было моей последней надеждой…
Профессор Илья Никитич дружески ударил Щеголева по плечу:
– Вы же знаете, девицы у нас не обучаются. Мы бы ни за что не пропустили юную особу, если бы она попала сюда. Даже наши прислуги – и те все мужчины. Вы только подумайте! Мы обязательно поможем отыскать вашу девочку, мы опросим лесников и здешних жителей…
– Профессор…
Один из юношей неуверенно поднял руку.
– Что такое, Николай? Что позволило тебе перебивать наш разговор?
Мальчик замялся и осторожно произнёс:
– Здесь не все школяры. Есть ещё Теодор, он в госпитале.
– Теодор?… – взволнованно прохрипел Василий Николаевич, – как Теодор Каирев, её любимый автор. Отведите меня к этому юноше!
***
Первое, что увидела Тео – восторженное лицо отца в проёме двери госпиталя. Василий Николаевич вошёл один, шатаясь от нахлынувших чувств.
– София… София!.. Как же так?..
Он присел на край её кровати и пристально посмотрел в глаза.
– Папа. Пожалуйста…
Девочка не смогла договорить фразу, застывшую на её губах. Чувства переполнили всё, перекрыли ужас и страх отречения от Ордена, и она прыгнула в объятия отца.
– Как ты попала сюда, дорогая? Почему ты сбежала?
Не хватало слов, чтобы выразить, как она устала притворяться, но и страх несвободы, страх снова попасть в мучительную клетку родного дома не покидал девочку.
– Пожалуйста, папа, позвольте… Позвольте мне остаться здесь. Не говорите никому обо мне. Дайте мне учиться, папа!
Василий Николаевич озадаченно смотрел на дочь, не зная, что ему предпринять. Он был так счастлив найти девочку, а она… Не хочет! Совсем не хочет возвращаться!
И тут он всмотрелся в её раскрасневшееся лицо. Обрезанные волосы, зелёные глаза, с надеждой глядевшие на него. В этих глазах было что-то, чего он никогда не замечал в своей маленькой дочери. Это была решимость, стойкость и светлый ум, на который он столько лет не обращал внимание.
– София, – он погладил девочку по щеке, смахивая слёзы, – моя дорогая, милая дочь. Если ты так этого хочешь…
– Очень хочу!..
В слезах, Тео вновь обняла отца, почувствовав, что в этот самый момент она как никогда была близка к нему душой.
– Спасибо! Спасибо вам!
***
Господин Василий Николаевич не задержался надолго в Ордене Мира. Он сообщил профессорам, что юноша из госпиталя совсем не похож на его сбежавшую дочь и, мягко отказавшись от помощи Ильи Никитича, сел в карету и со спокойным сердцем отправился домой.
Тео должна была выписаться на следующий день. Более нельзя было пропускать занятие, да и болезненное состояние куда-то исчезло – на лице девочки заиграл румянец, и она мечтательно смотрела на потолок, зная, что в мире есть один человек, знающий правду о ней. И этот человек – её отец! Отец, который принял её, который, несмотря ни на что, подарил ей долгожданную свободу, о которой она так мечтала.
Вечером в комнату девочки вновь зашёл профессор Александр.
– Как ваше самочувствие, Теодор?
Девочка улыбнулась и уверила преподавателя, что с ней всё хорошо.
– Вам всё-таки не удалось избежать встречи с господином Щеголевым. Надеюсь, всё прошло гладко?
– Да, профессор, лучше не бывает!
Преподаватель задумчиво посмотрел на качающиеся голые ветви за окном. Медленно наступали сумерки и в комнате постепенно спускался мрак.
– Я хотел сказать тебе, дружок… Когда-то давно я знал похожего на тебя мальчишку. Он стремился к свободе, и, чтобы достичь её, жадно поглощал всевозможные знания. Это неплохой путь, Тео, не сходи с него. Но помни – всегда держись внутреннего голоса, будь справедлив и честен с другими людьми. Всегда иди по пути добра, даже если это самый сложный путь. И только так ты станешь по-настоящему свободным.
Тео понимающе кивнула:
– Хорошо, профессор.
– А теперь отдыхай. Завтра жду тебя на занятиях!
Профессор медленно поковылял к выходу и вскоре оставил Тео в полном одиночестве. Девочка легла на спину и, размышляя о словах профессора Александра, стала медленно погружаться в сон.