- Пап, а расскажи сказку!
- Про что?
- А давай как Илья Муромец ехал на телеге.
- Так я же про это уже рассказывал!
- Да, но давай как-нибудь по-другому теперь…
Всё самое интересное я проспал. Конечно, кто-то может сказать, что увидеть своими глазами как ломается ось телеги, на которой ты едешь, не такое уж и значимое событие.
Но когда тебе всего 10 лет – все события в жизни являются важными. Увидеть, как кот надавал соседскому псу по мордасам, а тот загнал его на дерево – важно. Увидеть, как начинается дождь и первым выскочить на улицу – тоже важно. Или вот увидеть, как ось груженной телеги сначала немного выгибается дугой, потом чуть сильнее, потом еще сильнее и наконец с громким треском ломается пополам – очень важно. Жаль, только, что не в этот раз.
Я даже помню, что мне снилось в тот момент. Я находился в каком-то странном лесу среди покрытых мхом и лианами деревьев и растений. По веткам прыгали забавные маленькие животные с длинными хвостами, а стаи пестрых птиц то и дело срывались в небо, перелетая от дерева к дереву. Всю эту картину портила стая волосатых и очень грязных животных, которая приближалась ко мне явно не с дружескими намерениями.
В любой другой момент я бы с удовольствием остановился и более внимательно изучил бы этих животных. Это были достаточно крупные существа, передвигающиеся на четырех лапах. Задние были короткие, а передние – очень длинные и именно ними они отталкивались от земли, передвигаясь большими скачками. Я покрепче перехватил копьё, которое откуда-то оказалось у меня в руках и мужественно выставил его в сторону приближающихся противников.
У меня, конечно, был план, который с первых же мгновений пошел не по плану. Стая накинулась на меня со всех сторон и пока некоторые из них отвлекали моё внимание, другие схватились руками (да-да, именно руками, а не лапами) за моё копьё и попытались его вырвать из рук. Оружие, конечно, я отпускать не собирался и в следующий момент понял, что уже лечу в сторону ближайшего дерева наподобие снаряда, выпущенного из какой-нибудь катапульты.
Собственно говоря, в этот момент я и проснулся. Сначала я даже не понял действительно ли закончился сон, потому что тоже куда-то летел. Правда, это ощущение было недолгим и закончилось когда спустя мгновение я врезался задний борт нашей повозки. Я ойкнул и прикрыл голову руками. Что очень правильно сделал - часть поклажи с телеги и вовсе пролетела над моей макушкой, чудом только меня не задев.
– Тпрууу, – почти тут же крикнул возничий и резко натянул поводья.
Наша лошадка по кличке Пепел тут же встала как вкопанная, но отнюдь не от того, что мы ее так хорошо воспитали. Тащить груженую телегу без колес не смогли бы и пять таких Пеплов.
Я поднял голову и поймал на себе озабоченный взгляд деда.
– Ты как, внучок, не ушибся? – спросил он.
– Не, деда, все нормально, – ответил я и заозирался по сторонам.
Наш обоз, состоящий более чем из трех десятков телег, еще в утренние сумерки, когда ночь уже отступила, а солнце еще не вступило в свои права выехал из города Мурома в Рязань. Путь предстоял дальний и сопровождающие караван дружинники князя Муромского Ростислава хотели проехать как можно дальше, прежде чем встать на дневной привал, чтобы потрапезничать самим и дать лошадям отдых.
Изначально достаточно широкая дорога, на которой могли разъехаться две телеги или проехать в ряд пять-шесть конных воинов шла по полю. Смотреть там было особо не на что, а час был еще совсем ранним, поэтому я свернулся клубком и заснул на одном из тюков.
Сейчас же картина несколько поменялась – по бокам дороги уже росли небольшие и пока что еще достаточно редкие деревья и кустарники, а сама дорога, постепенно сужаясь ныряла в густой лес, где и исчезала из виду за ближайшим поворотом.
За этим поворотом, как раз, и исчезала последняя телега нашего обоза. Не считая нас, конечно.
В нашем обозе мы ехали последними и это было не спроста. Среди нашей поклажи были запасные оси для повозок, колеса, гвозди, разные инструменты. Другими словами – все, что могло пригодиться для ремонта в полевых условиях на пути в Рязань. И вот, по иронии судьбы, ремонт нам понадобился самим.
Дед задумчиво проводил взглядом скрывшуюся повозку и раздраженно сплюнул на землю.
– Портной без порток, сапожник без сапог, – пробурчал он, уже, наверное, представляя сколько шуток и издевок ему предстоит пережить из-за этого досадного происшествия.
– А где наши дружинники? – спросил я деда.
Тот лишь неопределенно мотнул головой куда-то назад. Я привстал и выглянул через задний борт телеги на дорогу. На ней тут и там валялся наш груз, а колесо и вовсе укатилось в сторону, столкнувшись с молодым деревцем. К повозке по дороге неспешным шагом подходили двое дружинников из замыкающего обоз эскорта. Раньше они также с нами ехали на телеге, но, видимо услышав жалостливый скрип, спрыгнули на землю. Не помогло это, правда.
Воины были облачены в одинаковые стеганные кафтаны красного цвета с длинными рукавами, которые выполняли функцию поддоспешника, да в штаны и сапоги черного цвета. А из брони были надеты разве что наручи для защиты рук. У одного из дружинников на поясе в затейливо украшенных ножнах висел меч. У второго воина в ременной петле с одной стороны висел небольшой топор, с другой же стороны колчан с несколькими десятками стрел с черно-белым оперением.
День обещал быть жарким, поэтому облачаться в тяжелую и боевую броню им не было смысла. Остальное облачение воинов было сложено в телеге: два шлема с кольчужной бармицей, пара кольчуг, лук в специальном чехле да два круглых щита.
Пренебрежение доспехами не было показным: князь Ростислав пока что еще жил в мире и согласии со своими соседями, а разбойников на тракте из Мурома в Рязань никогда и не было. Появлялись, конечно, иногда лихие люди, грабившие отдельных путников, но нападения на хорошо организованный обоз никто не ожидал. Да и стеганный поддоспешник сам по себе давал неплохую защиту. На сечь в нем, конечно, не выйдешь, но от стрелы на излете или удара вскользь спасет точно.
– Ну что, Тимофей Михайлович, – весело крикнул более молодой дружинник, с мечом на поясе, обращаясь к моему деду, – не сдюжила то повозка.
– Не сдюжила, – пробасил тот, не отрицая этот вполне очевидный факт, – надо выгружать всё, да ось менять. Подсобите, ратные люди?
Ответить дружинник не успел. В лесу загудел сигнальный рог, потом еще раз. И еще. Именно с этого звука, по сути, и начинается мой рассказ.
«Туууууу-ту-ту», – раздалось из леса. С понимания смысла этого сигнала начиналось обучение ратному делу отроков и спустя годы этот же сигнал заставлял быстрее биться сердца у уже опытных воинов – «нападение, опасность, к оружию».
Второй воин скорым шагом подошел нашей повозке и, перегнувшись через борт, достал из чехла свой лук, положил на тетиву стрелу и сделал несколько шагов и бросил своему напарнику:
– Милята, вздевай бронь, да быстрее.
Всё внимание у него было направлено в сторону леса, а руки были готовы выпустить стрелу в любое, что покажется ему странным или необычным.
Молодой воин, которого назвали Милятой, одним прыжком подскочил к телеге, повесил на борт пояс с оружием и ловко натянул поверх кафтана кольчугу. Попрыгав несколько раз на месте, Милята убедился, что кольчуга сидит как нужно и не мешкая вернул пояс на место. Меч он доставать не стал, но большой круглый щит, раскрашенный затейливыми красно-белыми узорами, занял привычное место в его левой руке.
– Готов, батька Добрыня, – отрапортовал Милята, и дружинники отточенными движениями поменялись местами. На этот раз воин со щитом прикрывал своего товарища, давая ему время облачиться в броню.
Стая птиц вспорхнула с ближайших деревьев, что было несколько странно. Ветра не было, а вспугнуть такую крупную стаю птиц мог разве что крупный зверь. Ну, или человек…
– А ты, дед, – это уже обращаясь к нам сказал Добрыня – хватай внука, да лезь под телегу. Там безопаснее будет.
Я выпрыгнул из повозки, плюхнулся на карачки и полез под телегу. Через какое время ко мне подполз дедушка и крепко меня обнял. Мы так и лежали, обнявшись. Мне было страшно, хотя ничего страшного вокруг и не происходило.
Дружинники выступили вперед, прикрывая нас от любой опасности, которая могла исходить из леса. Боевой рог молчал, звуки из леса не доносились, и мы были в полном неведении от того, что там происходит.
Милята и Добрыня если и нервничали, то этого было не заметно. Они уже не один год участвовали в походах и в таких ситуациях прекрасно знали, что делать. Добрыня был прекрасным лучником, способным выпустить подряд три-четыре стрелы так быстро, что первая стрела еще не поразила цель, а последняя уже сорвалась с тетивы. Милята же прикрывал своего напарника от стрелков противника, ну а если уж дело доходило до рукопашной, то и мечом хорошо владел.
Раздался свист.
– Стрелы, – почти тут же закричал Милята, вскидывая щит и прикрывая себя и Добрыню, который уже со стрелой на тетиве был готов стрелять в ответ.
Несколько стрел вылетело из леса в сторону одинокой телеги. Но или стрелки были посредственные, или просто расстояние было большим, но ни одна из стрел не попала в цель. Всего лишь парочка из них с глухим стуком вонзилась в борт повозки, да еще одна на излете была ловко отбита кромкой щита Миляты.
Добрыня, ловко высунувшись из-за спины своего напарника, несколько раз выстрелил в ответ, но без особого успеха. Трудно попасть в цель, если ты ее не видишь.
Дружинники, оценив степень опасности, заметно расслабились. По всей видимости обоз нарвался на весьма плохо организованную засаду. Мало того, что разбойники дали время воинам приготовиться к схватке, так они еще и неумело воспользовались эффектом неожиданности.
В лесу замелькали силуэты нападающих и несколько человек, высовываясь из-за деревьев, сделали следующий залп – такой же неточный, как и первый, но эффекта он всё же достиг. Пусть, и не такого как ожидали стреляющие.
Стрела ударила в землю прямо перед моим носом. Сначала я подумал, что ранен и что она пробила мне руку и уже набрал полную грудь воздуха чтобы закричать. Но боль так и не пришла. Я перевел взгляд на стрелу, которая все еще раскачивалась – она попала в землю точнехонько между моими растопыренными пальцами, не причинив мне никакого вреда.
И вот тогда я закричал.
О том, что тогда произошло я до сих пор не помню и знаю об этом лишь с чужих слов. Я вывернулся из объятий деда, вскочил на четвереньки, выбрался из-под нашей телеги и бросился бежать.
Наверное, это естественно впасть в панику, когда тебе всего лишь 10 лет и когда в тебя летят стрелы, но бежать всё же надо в противоположную от врагов сторону. А я, не разбирая дороги, спотыкаясь и кувыркаясь по земле со всех ног бежал именно туда, откуда по нам стрелял неприятель.
– За ним, живо, – рявкнул Добрыня в ухо своему напарнику и сделал пару шагов в сторону, прикрываясь бортом телеги.
Молодой дружинник как будто только и ждал этой команды резко бросился за мной. Несмотря на тяжесть брони и мешающий щит Милята был быстрее меня чем я, и постепенно меня догонял.
Над головой свистнули стрелы, но летели они уже в обратную сторону – это Добрыня прикрывал своего напарника и не давал нападающим высунуться. Откуда-то со стороны леса донесся вопль: стрелы Добрыни всё же нашли свою цель.
Это на словах, описывая происходящее, кажется, что прошло много времени. На самом деле прошли считанные мгновения и вот я уже лежу на земле, сбитый с ног ловкой подножкой Миляты. А сам воин, прижав меня коленом к земле, прикрывает нас обоих своим щитом. Щитом, в который мгновение спустя ударила стрела. Ударила, да так и застряла в нем.
– Ты что творишь? – закричал Милята мне в лицо. Я непонимающим взглядом смотрел на него. Милята сделал то, что в таких случаях лучше тысячи слов – влепил мне хорошую затрещину. И это подействовало.
Я проморгался, потряс головой и осознание действительности постепенно вернулось ко мне. Я чуть привстал, взглянул в сторону телеги, от которой успел отбежать достаточно далеко. Аккуратно выглянул из-за щита, оценил расстояние, оставшееся до леса и наконец сказал:
– Я это, батька дружинник, в атаку бежал. У меня вот и оружие есть.
За поясом у меня действительно была заткнута палка, которая в моем представлении была богатырским мечом и моим верным спутником во всех моих воображаемых приключениях.
Я понимал, что говорю глупость. Но это было гораздо лучше, чем сказать, что я от страха потерял голову и бросился бежать, не разбирая дороги.
Милята ожидал любого другого ответа, но только не такого дерзкого и настолько не подходящего к данной ситуации. Подавив смешок, он строгим голосом приказал:
– Отступаем обратно к телеге. Ты идешь первым, я прикрываю. Находись так, чтобы между лесом и тобой находился я и мой щит. Понял?
Я кивнул.
Дальнейшее отступление прошло почти без происшествий. Лесные стрелки сделали еще несколько выстрелов, а один самый отчаянный даже выскочил из-за прикрытия деревьев и получил стрелу от Добрыни. С громким криком незадачливый разбойник упал, и его товарищи тут же затащили его в глубь леса.
Я опять залез под телегу, где и получил затрещину от деда. Было больно и я старательно сдерживал слёзы, но они всё же они потекли по грязному и запыленному лицу. Добрыня, прикрываясь повозкой, выцеливал противника, Милята его прикрывал.
Долгое время ничего не происходило, пока из лесу не донесся новый сигнал.
– Отбой тревоги, – перевел его Добрыня – отбились.
– Что это было? – спросил Милята и добавил – более глупого разбойничьего нападения я в жизни не встречал.
Добрыня лишь неоднозначно пожал плечами, не выпуская тем не менее лук из рук.
Я сел на землю и разрыдался.
– Ну ладно тебе, успокойся, – подошел ко мне Милята – ничего страшного тут не было. Звать то тебя как, малой?
– Ильёй меня кличут, – ответил я, вытирая глаза рукавом – мы из Карачарово, село это близ Мурома.
Продолжение следует…
Комментарии автора: да-да, этот сюжет и этот текст вы наверняка уже читали вот тут, но если там было повествование от третьего лица, то тут уже от первого лица. Буду и дальше экспериментировать со стилями и режимами повествования. Пишите в комментариях какой из экспериментом мне больше удался.
И как принято в конце хорошего блокбастера приводить сцены неудавшихся дублей. Итак, смотрим:
