8 августа 1966 года Коммунистическая партия Китая приняла «Постановление о великой пролетарской культурной революции» и в истории Поднебесной началась темная глава. Председатель ЦК Мао Цзэдун призвал граждан остановить возрождение капитализма и уничтожить остатки традиционной китайской культуры. В новом бесклассовом обществе не должно было быть места ревизионизму — и, разумеется, оппозиции. За десять лет, которые длилась культурная революция, «Великий кормчий» репрессировал несколько миллионов человек.
Яблоко от яблоньки
Как гласит пословица, умный учится на своих ошибках, мудрый — на чужих, а дурак не учится никогда. И китайское правительство во второй половине XX-го века к мудрым отнести было сложно: несмотря на все просчеты руководства СССР, Мао Цзэдун упорно шел тем же курсом, что и советский генсек.
В 1950-е годы одна неудача следовала за другой. Политика «большого скачка», подозрительно напоминавшая сталинскую индустриализацию и направленная на строительство обновленного Китая, обернулась сокрушительным провалом. На реализацию курса было потрачено около 70 миллиардов долларов, но плодов (в прямом и переносном смысле) это не принесло: страна оказалась на грани голода, из-за которого погибло, по разным оценкам, от 20 до 40 миллионов человек. Популярности в народе такие решения Мао не прибавили. Из несогласных постепенно начала формироваться оппозиция, в которую вошли один из руководителей Компартии Лю Шаоци (впоследствии он был заключен в тюрьму и там же скончался) и член Политбюро Дэн Сяопин.
Восторга действия китайского главы не вызывали и в СССР, где как раз в это время разоблачается культ личности Сталина. На XX-м съезде КПСС в феврале 1956 года Никита Хрущев публично осудил массовый террор, провозгласив тем самым начало долгожданной «оттепели». В таких «послаблениях» Мао не мог не разглядеть угрозу себе, а потому взялся за устранение противников с новым энтузиазмом. А какой инструмент для этого подходил лучше, чем культурная революция?
Небесная полиция
«Ныне мы ставим себе целью разгромить тех облеченных властью, которые идут по капиталистическому пути, раскритиковать реакционных буржуазных "авторитетов" в науке, раскритиковать идеологию буржуазии и всех других эксплуататорских классов», — такими словами встречало благодарных читателей постановление, принятое на XI-м пленуме ЦК КПК.
Главными врагами объявлялись зловредные ревизионисты «хрущевского толка», но на деле гонениям подвергались все. Наибольшее давление, ожидаемо, приходилось на бывших землевладельцев, духовенство и интеллигенцию, с которыми с особым остервенением боролись хунвейбины (члены студенческих и школьных отрядов) и цзаофани (участники рабочих организаций).
Они преследовали неугодных и, если вторым не везло и их ловили, издевались над пойманными «супостатами», наряжая тех в шутовские колпаки и вешая на грудь плакаты с надписью: «Я — нечисть». В одном из университетов провинции Фуцзянь борцы с антимаосистами вывесили стенгазету следующего содержания: «Некоторые (преподаватели) не выдерживают собраний критики и борьбы, начинают плохо себя чувствовать и умирают, скажем прямо, в нашем присутствии. Я не испытываю ни капли жалости ни к ним, ни к тем, кто выбрасывается из окна или прыгает в горячие источники и гибнет, сварившись заживо». От арестов эта «небесная полиция», конечно же, была защищена.
Дальше — больше
Культурная революция действительно сильно изменила культуру Китая — но, к сожалению, совсем не в ту сторону. В лучших традициях антиутопий власти ограничили продажу книг, хоть на миллиметр отклоняющихся от принятой идеологии (а ими были все, кроме захватывающего произведения под названием «Цитаты Мао Цзэдуна»). Контролировались не только книжные магазины, но и театры, монастыри и храмы. Хунвейбины не пожалели даже Великую китайскую стену — будущий объект всемирного наследия ЮНЕСКО буквально разобрали на кирпичи, которые пошли на фундаменты домов и хозяйственные постройки.
В конце 1968 года появилось еще одно нововведение — школы кадров 7 мая, отсылающие к выступлению Мао, в котором он предлагал создать ученые заведения для идеологического перевоспитания кадров. Более 100 тысяч чиновников отправились в провинции, где, наряду с интеллектуальным трудом, они были вынуждены заниматься и физическим. В села также высылались национальные меньшинства — под предлогом «перевоспитания» за пределы городов были изгнаны несколько сотен тысяч человек. Эта кампания получила название «Ввысь в горы, вниз в села» и завершилась летом 1971 года.
Свет в конце тоннеля
А пока кто-то трудился на полях, надеясь когда-нибудь вернуться домой, отряды молодежи по-прежнему чувствовали свою полную безнаказанность. Они напали на людей на улицах, обыскивали лавки и магазины и занимались мелким мародерством, оправдывая это высшими целями и «очищением» китайской земли от капиталистической скверны. В итоге, когда произвол перестал устраивать и начальство, хунвейбины были распущены и отправлены на сельскохозяйственные работы или — в худшем случае — навстречу расстрелу.
Окончательно культурная революция завершилась только после смерти ее главного предводителя в 1976 году. За десять лет жизнь страны повернулась на 180 градусов: пострадали миллионы невинных людей, были уничтожены тысячи исторических памятников, объектов культурного наследия и произведений искусства. Действующий генсек КНР Си Цзиньпин в журнале «В поисках правды» назвал культурную революцию «большой ошибкой» своих предшественников. Остается только надеяться, что эта очередная ошибка научит хотя бы одного умного никогда ее не повторять.
А что вы слышали про культурную революцию в Китае? Пишите в комментариях!
