Наказание должно быть жестоким и показательным: в Забайкалье проукраинские негодяи избили инвалида спецоперации
Пока часть наших сограждан воюет, погибает и получает ранения, участвуя в спецоперации, есть и некоторые подонки, которые не просто «на словах» критикуют СВО, но ещё и не гнушаются нападать и избивать инвалидов боевых действий.
Отвратительное по своей сути происшествие имело место на днях в Забайкальском крае, в селе Нерчинский завод. Здесь пьяная компания зверски избила участника специальной военной операции, сорвав с него и выбросив его боевые награды. Негодяев не остановило даже то, что у ветерана боевых действий не было одной ноги.
Поводом для нападения стало участие мужчины в спецоперации
Забайкалье всегда считалось непростым с точки зрения криминогенной обстановки. Такие места как село Нерчинский завод всегда были довольно глухими, с высокой долей ранее судимых лиц среди жителей. Что говорить, проблемы российской глубинки здесь обострены – пьянство, безработица, безделье, и на этой почве – большое количество насильственных преступлений. Драками в кафе тут никого не удивишь. Но даже по меркам сурового края произошедшее впечатляет своей жестокостью и цинизмом.
В одном из кафе в селе Нерчинский завод отдыхали две компании. В какой-то момент между мужчинами из разных компаний возникла перепалка. Как позже выяснилось, более молодые люди (в среднем им от 19 до 27 лет) стали высказывать претензии к мужчине, участвовавшему в специальной военной операции. У ветерана боевых действий ампутирована левая нога, что, как мы прекрасно понимаем, значительно ухудшало его способность отбиться от хулиганов и даже оперативно покинуть место конфликта.
В конечном итоге, компания с участником СВО всё же решила с места конфликта уехать. Отправились на автомобиле, но вскоре их нагнали те самые негодяи из кафе. В итоге автомобиль повредили, у ветерана боевых действий сорвали и выбросили государственные награды, а его самого сильно избили. Сейчас мужчина в больнице – мало ему было страшного ранения на фронте, в результате которого он потерял ногу, так ещё теперь он вынужден залечивать последствия «общения» с подонками-земляками.
Правоохранители отреагировали оперативно. По «горячим следам» одного из нападавших – 27-летнего бугая (именно такое впечатление он производит на видеокадрах оперативной съёмки) – задержали и доставили в полицию. Крепкий молодой мужчина в камуфляжных куртке и штанах почему-то показывал свою удаль молодецкую не на СВО, а по отношению к инвалиду без одной ноги. В «плохо живущей России», которой, видимо, он был недоволен, он почему-то не в поте лица вкалывал на стройках и рудниках, пытаясь заработать на хлеб, а напивался в кабаке и нападал на окружающих. С жиру бесился, если по-простому.
Сам ветеран, кстати, поступил довольно правильно. Он записал видеообращение, в котором призвал граждан не устраивать самосуд и подчеркнул, что с такими людьми, как те, что на него напали, необходимо работать. Самосуд, конечно, не дело, хотя в данной ситуации он так и напрашивается. Но надо понимать, что закон есть закон, и он, к сожалению, часто неоправданно более суров к тем, кто на стороне добра, а не к таким вот негодяям, которые и условными сроками бывало отделываются, и условно-досрочно вскоре освобождаются.
Как такое могло случиться?
Ситуация с нападением на инвалида боевых действий является вопиющей. И дело даже не в абсолютно циничном и жестоком избиении инвалида, как бы не было оно отвратительным. Напавшие на участника боевых действий молодые люди действовали столь жестоко именно потому, что высказывали свои претензии по поводу СВО и участия в ней пострадавшего мужчины. В напавшей банде-«компании» были и девушки, но они подбадривали своих дружков бить одноногого человека.
Все нападавшие – молодые люди, 19-27 лет. Крепкие, деревенские парни. Почему они не были мобилизованы, почему сами не отправились на СВО – другой вопрос. Но сам факт, что они готовы избивать своего же земляка- героя говорит о том, что ситуация очень опасная. А потом мы удивляемся, откуда берутся проукраинские диверсанты, которые поджигают релейные шкафы на железных дорогах или закладывают взрывчатку, кого можно нанять для убийства военкора Владлена Татарского или покушения на писателя, русского офицера Захара Прилепина.
Если таким агрессивным и беспринципным тварям те же украинские спецслужбы или какие-нибудь местные украинствующие отморозки предложат деньги за совершение очередного паскудства, думаете, они откажутся? Надо будет – и диверсию сделают, и покушение устроят.
Такие подонки и шакалы, которые напали на инвалида боевых действий в Забайкалье, являются оптимальной средой для вербовки диверсантов и агентов украинскими спецслужбами. Им ведь даже никто и не платил за нападение на участника боевых действий – по своим, так сказать, «идейным» соображениям решили это сделать. Пошли на уголовное преступление даже не наживы ради, а из-за неприязни к государственной политике и к тем людям, которые её воплощают в жизнь.
В «лихие девяностые» у любой поселковой гопоты ветераны войны в Афганистане, а позже и боевых действий в других «горячих точках», вызывали определённое уважение. «Саней Чеченцев», «Мишей Афганцев» предпочитали не трогать, даже если они были израненными и не смогли бы дать физический отпор. Просто уважение было. И уж точно не «по понятиям» было бы избивать толпой одноногого инвалида-солдата. За это свои же «правильные пацаны» голову бы оторвали.
Но сейчас, похоже, даже не контроль со стороны правоохранительных органов ослаб, а вот такие неформальные механизмы воспитания и воздействия разрушились. У многих современных людей нет ничего святого, и если те, что в Москве, Питере или Екатеринбурге, всё же имеют побольше «серого вещества» в голове и предпочитают выражать своё «недовольство» в соцсетях, то такой же контингент, но более примитивный в интеллектуальном плане, в глубинке действует своими привычными и понятными способами.
Нет сомнений, что такое преступление не просто не должно остаться безнаказанным (а какой-нибудь «год условно» – и есть безнаказанность!). И непосредственно избивавшие ветерана негодяи, и подначивавшие их «боевые подруги» должны получить максимально возможное наказание – реальные сроки лишения свободы. Никакие смягчающие обстоятельства в расчёт приниматься не должны. Больная мама, десять малолетних детей, рак в предпоследней стадии, кошечка и собачка, помощь голодающим детям Африки не являются аргументами для того, чтобы уменьшить наказание бессовестным преступникам.
Процесс по делу о нападении на ветерана спецоперации должен быть публичным, с оглашением имен и фамилий преступников, с детальными рассказами об их действиях и моральной оценкой произошедшего. Чтобы родные стыдились, друзья отвернулись, а будущие сокамерники готовили «место у известного места» для таких подонков.
Игорь Майский
