— Когда я опускаюсь в эмоциональное состояние, то чувствую такое сильное чувство вины! Передать не могу! И оно тянется в течение всей моей жизни. За что я себя всю жизнь чувствую виноватой?
— Здесь вот что важно, если ты чувствуешь себя виноватой, то за этим стоит осуждение. Невозможно чувствовать вину, если нет осуждения.
— Да, Александр Александрович, ментально я понимаю это. Мне кажется, что я в прошлых жизнях была ведьмой, нацисткой в Германии. Когда я вхожу, например, в эту ведьму, то чувствую, что у неё выбора не было, она делала то, что ей было нужно.
— Ну и замечательно. Но у тебя же в связи с этим осуждение идёт? То есть, ты не просто констатируешь этот факт, а ты на основании этого факта имеешь осуждение: «У неё не было выбора, и она такого там натворила! Остаётся только глаза закрыть, чтобы это не видеть». Вот и всё, что остаётся.
— Это получается, что я сейчас осуждения не вижу?
— Совершенно верно! Ты не видишь осуждения. Но тем самым ты этот опыт продляешь и повторяешь. Вот эта хитрость, на которую все попадаются. Это очень сложно увидеть. Разделение добра и зла, ада и рая, если вы начинаете осуждать ад, то вы фактически его и воспроизводите. Вот почему очень непросто этот процесс нейтрализовать. Если человеку говорится, что он злой, отрицательный, то начинается осуждение.
— Я сейчас, Александр Александрович, хочу попытаться найти эту часть, которая осуждает. Потому что вроде как всё понятно, а вина есть.
— Но за что вина? Какая вина?
— Вина за то разрушение, которое она принесла.
— Какое разрушение?
— Та сила, которая ей была дана. Сейчас скажу за что осуждение. Она считала себя Богом. Она считала, что от неё всё зависит. И когда ей поклонялись – она помогала. А потом она в отместку, считая себя Богом, разрушила всё. Она творила болезни, страдания, стихийные бедствия. Какая-то ерунда пошла.
— То есть, она обиделась. На что она обиделась? И на кого она обиделась?
— Они Богом её перестали считать.
— А что это значит? Они ей сказали, что не всё от тебя зависит? Или как они это выразили?
— Они обвинили её в служении Дьяволу, потому что у неё такие силы есть. Такие силы есть только у тех, кто служит Дьяволу.
— А до этого они считали, что она служит Богу?
— Как-то вспышками приходит. Нет, это она себя так считала. То есть, она – есть всё. Захотела – помиловала, а захотела – уничтожила. Но в первом случае, они к ней втихомолку ходили, и зло она особо не творила. Творила только заговоры всякие.
— Чтобы у них страх Божий был. Да? Как это на Руси называется «страх Божий».
— Да. Вот, кстати, какую пользу она им приносила тем, что к Богу поворачивала. И они её, может и боялись, но уничтожить не хотели. А потом они на неё гонения начали.
— То есть она их достала, они объединились и сказали: «Ты от Дьявола. Мы тебя сожжём вообще». То они ходили поодиночке и просили, побаивались, а потом объединились все и говорят: «На костёр её сейчас потащим».
— Да. Они её тащат, она их проклинает, а потом проклятия сбываются. Они её сожгли. Сейчас с Вами поговорила, как-то отпускать стало.
— Вот и хорошо. А теперь смотри, у тебя страшная ведьма. А теперь возьми коммунистов.
— А можно я нацистку возьму свою?
— Возьми нацистку. Всё это в разных ролях существует. Необязательно ведьма, это вся история человечества. Возьми разных персонажей и увидишь аналогичные истории.
— Я же считала, что нацистка так много натворила! Но при этом она очень страдала, её внутри раздирало на куски! Это было сложно для неё. Муки совести были очень сильные, и она осуждает ведьму за то, что у той не было этих мук.
— Вот смотри! Ты можешь увидеть, как ты изменилась и преобразовалась из ведьмы в нацистку, у которой уже совесть есть. Видишь? Вот возьмём первобытные народы, язычество и так далее. Совесть стала появляться относительно недавно, если всю историю человечества смотреть. Это некий процесс. Внутренний суд, совесть. А у животных нет совести. Съел волк зайца. Поставила его в угол и отчитай. И что? Он заплачет? Попросит наказания или прощения? Нет, у него совести нет.
— Ему и не положено.
— Или кошку отчитывай за то, что она съела мышь. И она будет на тебя смотреть своими круглыми глазами и не понимать: «Почему она орёт на меня?»
— Сейчас стало понятно. Я рассматривала их как сопоставление, а это просто разные этапы.
— Разные этапы эволюции твоего сознания.
— Да. Ой, Александр Александрович!
— И смотри, теперь третий этап из тобой. Ведьма, нацистка и теперь ты такая, какая сейчас есть. Смотри, насколько различны уровни подхода к этим вопросам.
— Да, конечно. И сейчас уже и ответственность есть.
— То есть, если нацистка мучилась муками совести, не видя даже выхода никакого, то женщина в этом воплощении уже имеет нечто, видящее совесть. Видящее, как работает этот механизм. Вот тебе прогресс. И такой разговор невозможен был ни с нацисткой, ни с ведьмой. А с тобой сейчас возможен. Слава Господу!
— Да, Александр Александрович. Я вот сейчас сижу и думаю, почему я их рассматривала как сопоставление? Это опять меня чувство вины в тупик поставило.
— Правильно! Потому что у тебя эти воспоминания вышли, и они тебя захлёстывают. То есть, если ты в ведьму попадаешь, то ты себя сейчас уже не помнишь! У тебя-то, что там есть. В нацистку попадаешь – у тебя то, что у нацистки. И сейчас в этом воплощении сама ещё не можешь сделать эти различения. Ты отличаешься от них, но вот уровень ещё такой, что требуется такой вот разговор, какой у нас сейчас происходит. Но зато выход этих всех персонажей крайне важен. Ты видишь своё эволюционное движение, а оно налицо. И тогда это уже является не фактами для осуждения, а фактами для сопоставления.
— Это совсем другой подход к негативным эмоциям.
— В подходе, о котором мы сейчас говорим, осуждение и вина уже не нужны. Но на уровне нацистки они были нужны, там такой этап был. Но без этого этапа мы не подошли бы к тому, о чём сейчас говорим.
— Александр Александрович, я хочу сказать, что осуждение и вина этого вспоминания протянулись до сегодняшнего дня. Это нужно было, пока я не отработала долг. Когда я целостно это увидела, то меня отпустило, теперь я спокойно на это смотрю.
— Вот это и есть основное – спокойное рассмотрение всего накопленного опыта. Но видишь как это непросто, потому что вот эти вспышки осуждения и вины постоянно происходят при прикосновении к особо сложным воплощениям, о которых ты говоришь. Наша задача сейчас гармонизировать плюс и минус. Отрицание минуса приводит к ещё большему порождёнию минуса. Не успевая перерабатывать, мы набираем и набираем это первичное топливо. А наша задача сейчас трансформировать и сбалансировать.
— Да, Александр Александрович, Вы меня сейчас перевернули, потому что я застряла.
— Оно и не случайно, конечно. Очень непростые вещи у тебя сейчас выходят.
— И растянулось это надолго.
— Но это и необходимо было, чтобы подойти к разговору с этим запросом. Всё, что происходит, — необходимо. Но понять, что это необходимо и что за этим стоит, помогают наши вебинары. И это самый ускоренный путь движения. Но он и предполагает все эти непростые состояния, потому что за ускорение идёт плата интенсивностью переживаний.
— Спасибо Вам большое.
— Спасибо и тебе.
Если эта тема у Вас откликается, она может стать предметом нашего с Вами обсуждения на открытом диалоге с Александром Пинтом или в группе самоисследователей, если Вы решите в неё войти.