Об истории башкирского коневодства

Издание "Истоки" Явдат АХТЯМОВ

Собирая материал по истории становления подготовки пчеловодов в РБ, я убедился в том, что в конце XIX в. в деле развития профессионального образования немалую роль играло уфимское дворянство. В ходе исследовательской деятельности время от времени сталкивался с фамилией «Ляхов». Будучи студентом Башкирского сельскохозяйственного института, в ходе изучения пород лошадей автор этой статьи узнал о В. Н. Ляхове, одном из создателей «Альбома пород лошадей СССР».

Уже в зрелом возрасте, увлекаясь становлением и подготовкой пчеловодов в республике, обратил внимание на школу садоводства, пчеловодства и плодоводства памяти М. Э. Ляховой и А. Д. Дашкова. Эти же поиски вывели на В. Э. Ляхова, отставного поручика – первого члена Уфимской Губернской Земской Управы. Сын Владимира Эпенетовича Ляхова – Николай, владея землей в Уфимском уезде Уфимской губернии, владел имением под названием «Новинки». К сожалению, не удалось пока полностью восстановить информацию о жизни и деятельности дворян Ляховых после октября 1917 года. Однако стало известно, что бывший помещик Н. В. Ляхов в 1924 г. заведовал Уфимским конным заводом. Он же в газете «Сельскохозяйственный листок» опубликовал статью «Башкирское коневодство и меры по его восстановлению».

По данным менеджера одной из московских фирм Юрия Борисовича Ляхова, в начале 30-х годов прошлого века и Владимир, и Николай были еще живы, но были репрессированы и высланы в одну из среднеазиатских республик. Тут следует напомнить уважаемым читателям, что мое знакомство с Ю. Б. Ляховым состоялось по Интернету после прочтения им моей статьи «Кто они, Ляховы?». Как только я получил от Ю. Ляхова очередное послание с известием о том, что помещики Ляховы были репрессированы и сосланы в одну из среднеазиатских республик, то сразу предположил, что художник-анималист В. Н. Ляхов – сын Николая Владимировича Ляхова.

В этой статье хочу рассказать о вкладе дворян нашего края, в том числе Ляховых, в создание районированных пород скота.

Драматург с мировым именем Азат Хамматович Абдуллин во второй половине ХХ века, еще в бытность СССР, в очерке «Табунщик» писал:

«Конина – это дело вкуса. Но народы большей части Сибири, Урала, поволжских и прикаспийских республик извечно питались кониной. Какой важной частью она могла бы быть в мясном балансе страны! Мы не можем игнорировать и то, что спрос на конину растет в мире из года в год. Экспортная цена на нее уже ощутимо выше, чем на говядину. Однако просчеты, связанные с превратным, упрощенным взглядом на лошадей, на коневодство, исправить очень непросто. Тем не менее, опыт показывает: даже сейчас, в запущенном состоянии, коневодство дает самое дешевое мясо. А если организовать на научной базе, уделить ему хотя бы половину того, что уделяется свиноводству, оно может стать самой выгодной отраслью сельского хозяйства. Обследование более сорока коневодческих ферм Башкирии лишний раз подтвердило: продуктивное коневодство дает хозяйствам прибыль в два раза больше, чем крупный рогатый скот.

Об этом я думал на горном плато, глядя на коней, движения которых были похожи на танец.

Любовь к лошадям шла тысячелетиями. Если их не станет, в чем-то переменятся и люди. Благодаря мягким копытам лошадей ландшафты сохранили изначальный вид. А верховая езда укрепляла людские дух и тело. Знаю по себе, как она снимает тяжелые думы, терзающие душу, то гнет, то растягивает мышцы, возвращает здоровые, чистые чувства, а после нее будто каждый нерв распрямляется и встает на свое место. Дети, научившиеся управлять таким крупным, сильным животным, как лошадь, приобретают уверенность в себе, избавляются от мысли о своей неполноценности, растут крепкими и отважными. Я часто благодарю судьбу за то, что она в семь лет посадила меня в седло, приобщив к простым тайнам жизни. Об этом мне думалось на горном плато…».

Осмелюсь высказать мысль о том, что в суждениях Азата-агая отражается история мирового и башкирского коневодства и коннозаводства.

Более века тому назад вот о чем писал П. И. Добротворский в статье «Записка о коневодстве и коннозаводстве в Уфимской губернии»:

«Уфимская губерния при ее малонаселенности и огромном пространстве, заключающем в себе более 200 кв. миль, стоит в самых выгодных условиях для скотоводства вообще и коневодства в особенности, как по обширности и удобству пастбищ, так и по сравнительной дешевизне зернового корма и богатству материала, состоящего из местной башкирской породы и других смешанных пород, привезенных в разное время ее поселенцами. Несмотря на эти условия, наше местное коневодство с каждым днем приходит в упадок. Коннозаводство же почти окончательно замерло и начало воскресать лишь в последние два-три года…

…Оренбургский край издавна славился местною породою башкирских лошадей, отличающихся правильностью и оригинальностью своих форм, крепостью и неутомимостью; рассказы о тройках башкирок, о подвигах этих небольших лошадок на охоте слышал, конечно, каждый из нас…

…Я сказал выше, что башкирская порода для нас особенно дорога как материал потому, что скрещивание этих лошадей с другими, улучшенными породами дает блестящее результаты. Башкирские лошади в приплод от рысистых жеребцов нередко в первом поколении поднимаются в рост на три вершка, сохраняя полную гармонию своих форм. Экземплярами этого скрещивания были пополнены уничтоженные конезаводы оренбургских помещиков, как, например, Бабкина, Гирш, Березовского (ныне Юзефович) и Ляхова, где попадаются и теперь прекрасные, улучшенные не одним десятком лет случки с рысистыми жеребцами. Лошади подобного скрещивания продавались купцом Ф. С. Сафроновым по 200 руб., а одна пара продана в Казань не менее как за 500 руб. Матки заводов гг. Ляхова и Сафронова находятся и в моем конном заводе Уфимского уезда и дают прекрасный и весьма ценный приплод...

…Обширные степи, орошаемые множеством рек, речек и ключей, с прекрасными пастбищами и сенокосами, изрядно вознаграждающая почва и возможность приобрести огромные пространства земли за бесценок – все эти условия обратили внимание на Оренбургский край богатых помещиков Симбирской, Пензенской и других внутренних губерний. В 20-х годах мы уже видим их обладателями десять тыс. десятин земли, на которых кое-где виднелись деревни и села, украсившиеся вскоре прекрасными усадьбами новых владельцев. Одновременно с этим возникали и первые конские заводы, как, например, Пашкова, Топорнина, Языкова, Бабкина, Наумова, Осокина и многих других. В более позднее время появились заводы Ляхова, Березовского, Кравкова и Гирша. Вообще, не было, кажется, помещика, у которого не было бы своего конного завода…

…Ни одна из внутренних губерний не может представлять такого разнообразия типа крестьянских лошадей, как наша Уфимская губерния. Потому что крестьяне были переселяемы своими помещиками из разных концов России, и почти каждого из них везла с его семьей и скарбом какая-нибудь лошаденка «со старины», как выражаются наши крестьяне-старожилы. Лошадь, привезенная с ними, служит основным материалом будущего коневодства новых переселенцев…

…При уничтожении конных заводов большая часть маток и молодых кобылок попадала в руки крестьян окольных деревень, правда, в этом случае крестьянин уже лишался возможности случать своих маток с жеребцами помещичьего завода, но они могли смело рассчитывать до 1862 г. на царских жеребцов, как они назвали жеребцов Оренбургской земской конюшни. Расформирование конюшни последовало в 1862 г. и тяжело отозвалось в особенности на нашем крестьянском коневодстве. С уводом этих жеребцов они лишились последней возможности поддержать улучшение своих лошадей…»

Далее автор «Записки» освещает и проблему конокрадства.

В статье приведен перечень частных конских заводов, показанных в ведомостях корреспондентом главного управления по Уфимской губернии за 1872 г. Добротворским: из приведенных 44 конных заводов к Уфимскому уезду относятся 9, к Бирскому – 3, к Мензелинскому – 12, к Белебеевскому – 9, к Стерлитамакскому – 11.

В данной статье приводятся данные о частных конных заводах только по двум уездам Уфимской губернии:

I. По Уфимскому уезду:

• При сельце Лекаревке у надворного советника Владимира Петровича Россинского 7 жеребцов-производителей, 16 маток, 6 молодняка. Упряжной тип.
• При сельце Таптыково у действительного статского советника Якова Стобеуса 2 жеребца-производителя, 10 маток, 16 молодого приплода. Рысистое направление.
• При сельце Петровке у Е. Э. Ляховой 2 жеребца-производителя, 15 маток, 9 молодого приплода. Упряжной тип.
• При ферме «Новинка» у Владимира Эпенетовича Ляхова 2 жеребца-производителя, 17 маток, 11 молодого приплода. Рабочий тип.
• Близ деревни Камышов на мельнице В. П. Кузнецова 4 жеребца-производителя, 15 маток, 10 молодняка. Крупный рабочий тип.
• При сельце Подлубово у Г. Г. Балошовых 2 жеребца-производителя, 15 маток, 11 молодняка. Упряжной рабочий тип.
• При сельце Романовке у Сергея Николаевича Федорова 2 жеребца-производителя, 12 маток. Упряжной башкирский тип.
• При сельце Новоселках у землевладельца Алексея Михайловича Языкова 1 жеребец-производитель, 38 маток, 20 молодняка. Упряжной тип.
• При сельце Богородском у Петра Ивановича Добротворского имелось 2 фермы – на одной разводились рысистые породы, где имелось 2 жеребца-производителя, 12 маток, на второй, где разводился упряжной рабочий тип лошадей, имелось 1 жеребец-производитель и 9 маток. На обоих конезаводах числилось 30 голов молодого приплода.
• II. По Белебеевскому уезду:
• При деревне Шланшулевой у Шаангарея Сыртланова 15 жеребцов, 78 маток, 24 молодого приплода.
• У Шамартдина Сыртланова 3 жеребца-производителя, 18 маток, 8 молодняка. Башкирская порода.
• При сельце Килимово у отставного полковника Алексея Петровича Тевкелева и у землевладельца Павла Петровича Тевкелева в обоих заводах: 4 жеребца-производителя, 80 маток, 30 молодняка. Легкоупряжной тип.
• У землевладельца Павла Петровича Тевкелева разводят верховой тип.
• При сельце Екатериновка у отставного капитана Николая Васильевича Авдеева 1 жеребец-производитель 10 маток.
• При хуторе Екатеринославском у землевладелицы Марии Эпенетовны Ляховой 1 жеребец-производитель, 8 маток. Рабочий тип.
• При сельце Левашов у штабс-капитана Платона Николаевича Левашова упряжные рысистые лошади: 3 жеребца-производителя, 20 маток, 14 молодняка.
• У штабс-капитана Анатолия Николаевича Левашова 4 жеребца-производителя, 12 маток, 8 молодняка. Упряжной тип.
• При сельце Левашов у штабс-капитана Владимира Николаевича Левашова 4 жеребца-производителя, 5 маток, 2 молодняка. Упряжной тип.

Нужно полагать, что сюда вошла молодые жеребцы и кобылы в числе молодого приплода, только родившееся в 1872 году. Ведомость эта составлена мною из сведений, собранных статистическим комитетом через волостное правление и уездных исправников. Нечего и говорить, что сведения эти далеко не полны, а цифры, выставленные в них, ставят нередко в большое затруднение… О заводах гг. Федорова, Авдеева, М. Э. Ляховой, П. В. Энатского и К. В. Бикмаева совсем не было получено сведений, но я их включил и некоторые приблизительные цифры выставил… Заводы же гг. Пальчикова, Белицкого, Романовского, Д. В. Энатского, Дувенга, купца А. С. Сафронова, Нагайбакова и многих чиновников бывшей башкирской управы я вовсе не мог включить, так как, кроме того, что они существуют, не знаю о них более ничего…».

Вот о чем писал дальний родственник писателя Виктор Бок в статье «Петр Иванович Добротворский. Критико-биографический очерк» (СПб., 1904 г.):

«Чтобы понять писателя, надо побывать в его стране» – есть такое изречение.

Петр Иванович Добротворский родился в Симбирской губернии 3 октября 1839 года. Мать его, урожденная Бабкина, происходила из старинного дворянского рода – для своего времени была женщиной очень образованной: писала стихи, играла на клавикордах и хорошо владела французским языком. Была доброты непомерной, но болезненна и нервна, что заставило ее провести почти половину своей жизни в постели. Отец его, родом из Владимирской губернии, был сыном сельского священника; получив образование в Московском университете на медицинском факультете, он служил городским врачом в Сибири. Таковы были родители Петра Ивановича Добротворского. «Наследственности, – говорит он, – я всегда придавал большое значение. Быть может, благодаря сочетанию различных элементов, каковым было супружество симбирской аристократки и сына деревенского попа, я обязан присущими мне индивидуальными особенностями, кои дополнены моим воспитанием, и школою, и той средой, в которой я провел свое детство и свои юношеские годы». Да, он учился в Симбирской гимназии, затем совершенно случайно и благодаря содействию директора Пажеского корпуса генерал-адъютанта И. Ил. Философова был отправлен в Петербург и помещен сначала в приготовительный пансион барона К. К. Клодта, а затем в Михайловское артиллерийское училище, едва ли не лучшее училище того времени. По вызову своей матери принужден был покинуть Петербург и отправлен сначала в Симбирск, а затем в Уфимскую губернию, где было имение его родителей.

В 1863 году Добротворский был назначен мировым посредником в Бирский уезд, но там он работал недолго, и уже в начале 1865 г. переводится мировым же посредником в Белебеевский уезд. Здесь в этой должности он состоит в течение 15 лет до самого уничтожения института мировых судей.

…Обязанности как мирового посредника сблизили его с народом и земством, что позволило окончательно переродиться из светского человека, выросшего в высшем аристократическом обществе, в убежденного народника в обширном смысле этого слова».

В 1878 году, когда в Уфимской губернии открыли мировые учреждения, он был избран земским собранием в участковые мировые судьи. «Дело это, – как рассказывает он сам, – было поставлено особенно хорошо в уфимском уезде благодаря Дмитрию Дмитриевичу Дашкову, известному пунктуальностью своей земской деятельности, председателю Совета мировых судей».

Почему-то автором данных строк, бывшим коммунистом, издание книг писателей, которые писали о решаемых им проблемах до октября 1917 года, принималось в штыки, и он недоумевал, чему могли учить писатели царского самодержавия.

Оказывается, на самом деле под рубрикой «Золотые родники» издавались именно произведения прогрессивных писателей, которые стремились к свободе и справедливости. Одним из таких писателей был и П. И. Добротворский.

Приведенные выше данные характеризуют состояние коневодства в конце XVIII – начале XIX вв.В книге «Вся Башкирия» (Уфа, 1925 г) можно найти характеристику помещичьего хозяйства Н. В. Ляхова: «Бестужевский рогатый скот был привезен в Башкирию около 80 лет тому назад. Скот этот пользуется среди населения бывшей Уфимской губернии. Высокие достоинства скота поднялись с момента освежения стада, произведенного с 1908 по 1914 год путем скрещивания с вильтермаршской породой. Удои молока – в среднем около 2450 литров в год с содержанием жира до 6%. В чистом виде бестужевская порода разводится при совхозе «Новинка» Уфимского кантона».

А вот выдержки из материала «Башкирское коневодство и меры, способствующие его восстановлению», опубликованного Н. Ляховым в «Сельскохозяйственном листке» (№5, 1924 г.):«До половины прошлого столетия на всем пространстве современной Башреспублики кочевали башкиры-вотчинники с несчетным количеством овец, коров и лошадей. Роскошные девственные степи края круглый год питали табуны выносливой к климату и не знавшей дальности расстояния башкирской лошади. Башкиры западной степной части края первые вошли в тесное соприкосновение с русскими земледельцами, колонизировавшими этот привольный край. Земледельческая культура быстро вытеснила кочевой уклад жизни башкирина, а беспредельные девственные степи, раскинувшиеся по Белой, Удряку и прочим степным рекам, постепенно распахивались переселенцами из внутренней России, и абориген края перешел волей-неволей к оседлому образу жизни.

Башкирская лошадь здесь быстро ассимилировалась с русской крестьянской беспородной лошадью и утеряла свои неоценимые, выработанные веками качества. Восточная часть Башкирии как менее пригодная для земледелия и малодоступная по своему местоположению среди горных хребтов и восточных склонов уральских гор, переходящих в бесконечные азиатские степи, до сего времени сохранила свой бытовой уклад жизни.

В этих отдаленных привольях, центром которых можно считать большой старинный башкирский аул Темясово, до сего времени сохранились в чистом виде довольно многочисленные табуны башкирской лошади, каковых начитывают до 150 косяков с общей численность маток до 5000 голов, не считая подворного башкирского коневодства и единичных экземпляров башкирской лошади, распыленной по всей Башреспублике. Об этом-то районе с сохранившейся в чистоте башкирской лошадью я и буду говорить в своей статье.

Башкиры описываемого района, хотя перешли уже к полуоседлому образу жизни, но лошадь их до сего времени родится, растет и умирает в степи, никогда не зная крыши. Она не заботит хозяина неустанной пастьбой, охраной от хищных зверей и заготовкой кормов для зимы. Лучшие пастухи в табунах – косячные жеребцы. Они отлично ведут счет своему косяку численностью в 15 маток и приплод за три года, не позволяя отбиваться ни одной голове, они же защищают свой косяк от волков и других хищников. Хозяин лишь изредка приезжает наведать свои табуны.

Выжеребка башкирских маток происходит очень дружно с конца марта до половины мая. Процент выжеребки доходит до 95. Матки остаются холостыми только вследствие болезни или выкидыша по той или иной причине.

В течение лета все без исключения матки доятся для кумыса – традиционного напитка башкир. Вследствие этого жеребенок пользуется полностью молоком матери только в течение одного месяца после рождения. Остальную часть лета целый день стоят отлученные от матери жеребята на солнцепеке, привязанные к волосяному аркану без всякого подкорма, и только на ночь припускаются к матери.

Так продолжается до ноября месяца. В ноябре табуны угоняются на тебеневку, т. е. лошади по снегу бродят в степи, выкапывая копытом траву из-под снега, снегом же утоляют жажду.

Жеребята беспрепятственно сосут мать до появления нового жеребенка. Всю длинную зиму с ее морозами, буранами и гололедами все без исключения башкирские лошади бродят по степи, терпя жестокую голодовку и лишения.

На подкорм в зимовки башкиры неохотно берут своих лошадей, отбирая лишь сильно истощенные или больные экземпляры.

Вследствие таких суровых условий воспитания башкирская лошадь позднеспела и мала ростом, лишь к 6-7 годам она складывается и делается способной нести всю тяготу сельскохозяйственной и разгонной работы, зато здесь она не имеет соперниц по выносливости.

Рост башкирской лошади в среднем около 2-х аршин; жеребцы же часто достигают роста до 2-х аршин 2-х вершков. Однако благодаря своим капитальным формам, большой колоде, поставленной на низкой и прочной ноге, она производит впечатление крупной лошади.

Особенно ярко бросается в глаза в башкирской породе лошадей отличие жеребца от матки, что объясняется условиями жизни ее, близкими к жизни диких животных. Самец всегда значительно крупнее, имеет более объемистый костяк, конист и мужественен, с богатыми засевами. В складе матки ясно выражена женственность и нежность формы и волоса.

Деление по годам годовиков 2-, 3- и 4-леток безошибочно можно определить по наружному осмотру. Главные отличные черты башкирской лошади следующие: голова полугорбоносая, не слишком сухая, в большинстве случаев подуздоватая, часто с длинной челкой; шея прямая, длинная с легким кадыком, с длинной волнистой гривой, особенно у жеребцов. Лопатка и плечо богато покрыты мышцами, грудь широкая с выступающим соколком. Длинная, но напруженная спина с высокой почкой; хорошо развитый зад, с богатыми штанами и объемистым окороком; круп часто спущен с низко приставленным густым и длинным хвостом.

Еще раз подчеркиваю очень низкую и твердую ногу, с хорошо развитыми сочленениями, правильными углами, очень хорошей бабкой, с небольшой щеткой и хорошо сконструированным копытом, не знающим ковки, даже при расстояниях на несколько сот верст. Масть преобладает рыжая и гнедая, но очень часто встречается саврасая, каурая, буланая, игреняя, мухортая, чалая, чубарая, реже темно-гнедая и очень редко вороная и пегая.

Заканчивая описание экстерьера башкирской лошади, я должен отметить, что она, обладая капитальными широкими формами, в то же время легка, резка, проворна и ловка. Башкирская лошадь отлично держит тело и быстро поправляется на подножном корме. Она способна нести все роды работ, обладает всеми хорошими качествами и достоинствами; шаг хода до 7 верст в час, правильная рысь, нередко вровную и даже без маленьких секунд; иноходь башкирки славится и доходит до большой резвости при испытании на ипподроме, когда эта крошка осмеливается состязаться с культурными породами; скачка прославила башкирку на зеинах (излюбленный спорт степных мусульманских народов), она скачет на расстояние 20, 30 и 40 верст, а при гонке волков башкирка носит своего хозяина по снежным равнинам и буеракам 50-60 верст, без отдыха в погоне за зверем.

По справкам, наведенным зоотехническим персоналом Башнаркомзема на горных рудниках и заводах Южного Урала, башкирская лошадь возит руду в среднем до 60 пудов, а нередко и выше 75 пудов.

В общественных и частных библиотеках г. Уфы не сохранились спортивные журналы, в которых, несомненно, были отмечены различные испытания башкирок. Могу лишь упомянуть, что в 1891 г. тройка башкирок г. Енатского сделала пробег от Самары до Парижа в 77 дней, выиграв владельцу пари в 20000 руб.

На Всероссийской выставке в Киеве в 1913 г. башкирской породой лошади заинтересовались иностранцы, и германское правительство купило пару саврасок-башкирок для целей государственного конезаводства.

Дикая косячная башкирская лошадь довольно скоро отдается в руки человека – объезжается и одинаково способна как под седло, так и в упряжь. Своей выносливостью, железным организмом и смышленостью башкирка весьма полезна для крестьянского хозяйства, особенно в условиях нынешней тяжелой жизни безлошадного, разоренного голодовками и гражданскими войнами крестьянина, не имеющего возможности приобрести и прокормить тяжелую культурную сельскохозяйственную лошадь, требующую хороших помещений и сильно дорогих кормов.

При дальнейшем развитии экономической жизни страны башкирская порода лошади явится незаменимой основой для смешивания с культурными породами в целях производства лошади, соответствующей требованиям будущих развитых хозяйств. К сожалению, царским правительством и земством не было принято солидных мер по разведению в чистом виде местной башкирской породы лошади, этого бесценного наследия тысячелетий. Однако общественное мнение в лице съезда коннозаводчиков в 1910 г., в числе прочих пожеланий, отметило необходимость поддержания в чистоте местных туземных пород лошади в целях улучшения крестьянского коневодства.

Приводя эти памятники общественного мнения, я вновь напоминаю, что в данное время больше чем когда-либо необходимо обратить самое серьезное внимание на сохранение и поддержание башкирской лошади, этого стойкого местного аборигена края, не заменимого никакими выводными породами. Первоочередной мерой в этом направлении послужит организация правительственного рассадника башкирской лошади.

Башреспублика находится в этом отношении в исключительно благоприятных условиях.

Обширные ковыльные степи еще имеются, а не угасшая любовь башкир к привольному, косячному коневодству также является залогом будущего успеха.

Необходимо оборудование общественного и государственного коневодства. Обслуживание коневодства, где дорогостоящие конюшни заменяются плетневыми сараями, а конюхи-специалисты – рядовыми башкирами, где фураж почти целиком заменяет подножный корм и тебеневку, обойдется недорого, и главный расход падает лишь на приобретение племенных маток и жеребцов и на оборудование хозяйства-рассадника.

Простота и дешевизна степного, косячного коневодства дают возможность при ничтожных сравнительно затратах развить дело в кратчайший срок до громадных размеров, причем все затраты быстро окупятся продажей молодняка, не имеющего племенной ценности, и эксплуатацией племенных жеребцов, пущенных в общественные башкирские косяки.

Государственный и общественный рассадники, устранив дефекты башкирского косячного коневодства, как то: чрезмерные голодовки лошадей, лишение жеребенка молока матери, допущение оплодотворения кобылок в несформировавшемся возрасте, и взяв в основу рассадника лучший тип башкирской лошади, тем самым передадут ей в первом же поколении недостающего росту, массы и общего вида.

Еще осенью 1922 года проект организации степного коневодства был представлен на рассмотрение Коллегии Башнаркомзема, но не встретил сочувствия.

Теперь, имея определенное пожелание и запрос по существу данного дела ГУКОНА ЦНКЗ (Главное управление коннозаводства), я снова позволяю себе выдвинуть на обсуждение назревший вопрос, твердо напоминая, что перед нами последний момент, когда падающее башкирское коневодство может быть подхвачено крепкой рукой правительства.

Итак, первоочередной мерой к поддержанию башкирского коневодства выдвигаю организацию рассадников башкирской породы лошадей.

Следующей очередной мерой поддержания башкирской породы лошади является устройство ежегодных конных выставок, путем которых правительство имело бы возможность выявить желательный тип башкирской лошади и направить коневода-башкира, этого природного любителя разведения лошади, по намеченному правительством руслу».

Так писал в 1924 году Н. В. Ляхов, директор Уфимского конного завода, бывший помещик, лауреат нескольких Всероссийских сельскохозяйственных выставок…

Автор данных строк надеется на новые открытия в деле освещения современного состояния коневодства в связи с переломными моментами нашей общей истории. В тоже время, автор надеется на сотрудничество с заинтересованными сторонами и лицами по данному вопросу.