– Хочу убить его… окончательно и бесповоротно, – спокойно, даже хладнокровно сказал почтенный джентльмен в тяжелом черном пальто и фетровой шляпе, на полях которой еще висели капельки дождя.
Аптекарь вздрогнул, и унция опасной смеси просыпалась мимо отполированной временем чашечки весов. Одной этой дозы хватило бы на уничтожение маленького поселения.
В лавке потемнело: за стеклянной дверью шуршала нудная морось, тревожа понапрасну входной колокольчик, предвещала ливень. Внутри мерцали колбы, реторты, мензурки с препаратами, источали ароматы разнотравья и кофе бумажные и холщовые мешочки, лоснились в банках мази и притирания, флаконы духов и одеколонов мешались с наглухо запечатанными сургучом бутылками настоев и отваров. Все это громоздилось на деревянных древних полках и пожелтевшем мраморе столешниц. Мерно тикали настенные часы с латунным маятником, возможно, отсчитывая секунды чьего-то последнего дня…
Аптекарь сам не рад был неосторожному вопросу, который задал только для того, чтобы поддержать разговор. Маленький, с залысинами на висках и огромными печальными глазами собаки – он давно уже придерживался одной тактики: не вмешиваться в дела клиентов ни под каким соусом. И вот же! Угораздило!
Правда, седой джентльмен был не совсем обычным клиентом. Разве можно так назвать человека, который ежемесячно покупает в лавке дорогостоящие препараты для травли крыс? Аптекарь и гость были почти приятелями, болтали иногда обо всем на свете, и никто никуда не торопился…
– Кого? – тихо спросил аптекарь, ругая себя в душе за жгучий интерес к тому, что его не касалось.
– Разве ты не знаешь? Неужели я не говорил тебе? – удивился покупатель. – Я уже много лет пытаюсь вывести эту нечисть из своей жизни.
– Нечисть? Ты крыс имеешь в виду?
– Крыс? Нет же! А впрочем, пойдем покажу…
Тщательно взвешиваемая смесь была забыта.
Войта Маукен снял шляпу, вытащил приятеля – Турси Нуемина – из-за прилавка, и они подошли к простенку, где висело старинное зеркало в деревянной раме с пухлыми херувимами на углах.
В зеркале отразились оба: и немного взволнованный седой мужчина преклонных лет, и аптекарь с глазами умирающего пекинеса.
– И что? – через паузу заметил аптекарь.
– Не видишь? – Войта заволновался. – Да вот же он! Ты встань не за спиной, а рядом…
Турси вглядывался в холодное серебро изо всех сил и уже подумал, что Войта явно нуждается в куда более сведущих работниках медицины, чем обычный лавочник-фармацевт, как вдруг увидел за плечами приятеля неясный силуэт. Он все более проявлялся, и вот уже показался отчетливо: паренек лет двадцати корчил рожи, выглядывая из-за плеча Войты, – бледный, с темными волосами и глубоко запавшими глазами. Красок в пареньке не было: даже щеки казались серыми, а не розовыми.
– Кто это? – онемевшими губами прошептал аптекарь.
– Это тот, кого я хочу убить, – усмехнулся Войта...
Накануне ужаса мне исполнилось сорок лет. Насвистывая немудреную песенку, я ехал по проселочной дороге как раз после дня рождения, которое удалось отметить весьма хорошо. Я был доволен собой. Не у каждого в этом возрасте есть все, что положено для счастья: любимая жена, хорошенькая любовница, верные друзья, отличный бизнес, обернувшийся внушительным капиталом в одном из престижных банков. То, что иногда приходилось прибегнуть к мошенничеству, нисколько не давило на сердце, напротив – люди созданы для того, чтобы их обманывали, я всего лишь этим успешно пользовался. Главное – терпение, труд, упорство! Вот и в этот раз я ехал окучивать очередного лоха, который и не подозревал, что его земля стоит гораздо дороже, чем я собирался заплатить.
Слева мелькнула деревенька – такая же, как и все, но… бросилась в глаза церковь, совершенно неожиданная для этих мест. Беленые стены стремились ввысь, венчались золотистыми куполами и ажурными крестами.
Не знаю, кто меня дернул – черт или ангел, но я остановил машину, купил у входа свечу и вошел в прохладную темную залу.
Впервые в жизни я пробовал молиться Богу, которого не знал с самого рождения. Не помню уже дословно, что именно я шептал, но помню свою просьбу – избавить меня от грехов на веки вечные.
Вот тогда все и поменялось…
Продавец земли отменил встречу, указав на неопровержимые следы мошенничества. Следом растаяли как дым еще несколько важных сделок. Жена подала на развод и отсудила половину капитала, который был заработан исключительно мною. Любовница фыркнула, увидев серебряную цепочку в подарок, и закрыла двери навсегда. Друзья испарились, будто бы их никогда и не было. И напоследок… Банк, в котором я держал деньги, обанкротился…
Полгода я горевал, разбазаривая по кабакам и ресторанам денежные заначки, но и они иссякли.
Я остался в миру – как новорожденный, подкинутый непутевой мамкой в приют.
И все же выжил.
Больше не думая об обмане, я арендовал в кредит землю с захудалым фермерским хозяйством, работал, как вол, за год умудрился выплатить кредит и крепко встать на ноги, продавая зерно, молоко и мясо.
Вот тогда-то и появился он… Возник однажды в зеркале, точно такой же как и сейчас, хотя прошло уже двадцать пять лет.
– Кто же он? – осторожно поинтересовался аптекарь.
– Не знаю… до сих пор не знаю, – Войта вздохнул. – Чем-то похож на меня в молодости, но… Он – другой, не я… У меня было прошлое и есть настоящее, а у него как будто нет. Призрак никогда не отвечает на вопросы, и сколько бы я ни пробовал узнать природу его происхождения – ничего не получалось. Я даже не знаю его имени! Иногда зову Совестью, а иногда – Судьею…
– Ну вот, – продолжил Войта, не отрывая взгляда от зеркала, в котором полупрозрачный паренек за его плечом тоже вздыхал, сложив руки на груди, – двадцать лет он почти ежесекундно вспоминал мои грехи за прожитую жизнь, да не просто вспоминал, а заставлял их осмысливать, и не успокаивался, пока я не начинал лить слезы и искренне раскаиваться в содеянном. Ты не поверишь, сколько денег я разослал тем, кого якобы обидел в прошлом, сколько занимался благотворительностью и меценатством! Тогда-то и возникла первая мысль об убийстве зеркального судьи.
– Но зачем? – прошептал Турси, не отрывая взгляда от призрака в зеркале. – Разве это плохо – осознавать свои грехи? Если уж они – были?
– Плохо или хорошо, я не знаю, – Войта Маукен в досаде взмахнул рукой. Этот жест тотчас повторил призрак, – но осознавать, что годы жизни прошли впустую, что в ней не было и дня – чистого, словно умытая росой трава, светлого, словно синее небо без туч, – это тяжко. Даже минута, когда я появился на свет из утробы матери, оказалась греховной.
Я долго терпел, поверь, искренне раскаивался, пока однажды не понял, что больше не живу, что все существование свелось к замаливанию грехов, и в сердце больше нет места для обычных человеческих радостей. Вот тогда и начал думать, как избавиться от гостя.
Я не знал, как это осуществить. Никакие манипуляции с зеркалом не приносили нужного результата. Днями и ночами я придумывал одну идею за другой, но все они не увенчались успехом.
А потом… потом начался ад.
Мне ведь уже шестьдесят восемь… Последние пять лет по несколько раз в день он нашептывает о моих новых грехах. Что бы я ни сделал – все грех. Вообще – все.
Вот проснулся и встал с левой ноги – грех.
Вот в ванной нерационально использовал зубную пасту – тоже грех.
Готовя яичницу, разлил желток – и это грех!
День за днем, минута за минутой…
Я пробовал бить зеркала – безрезультатно, пробовал, покупая у тебя снадобья, травить себя понемногу, надеясь, что яд подействует на Судью – но… нет… никакого толку…
Осталось одно – убить призрака, уйдя из жизни, которая и жизнью не является… Потому-то мне нужна не одна унция твоего прекрасного лекарства.
– Подожди, – Турси осторожно тронул Войту за рукав, – почему ты думаешь, что это плохо? Ведь он… – аптекарь кивнул на замершего паренька, прежде нашептывавшего что-то на ухо приятелю – он же ничего плохого не делает? Напротив, раскрывает тебе глаза на твои же недостатки.
– Нет же, Турси, – Войта горько улыбнулся, – мне шестьдесят восемь лет, а моим грехам нет конца, понимаешь? Каждый день жизни – это грех. Что бы я ни делал, делаю не так, как нужно. Вся жизнь – грех. Это – страшно. Это невозможно и страшно… Я не знаю, что должен выдумать, чтобы удовлетворить этого монстра. Вот и решил, что лучше – не жить, тем самым покончив с ним.
– Да погоди ты! – снова воскликнул Турси, проникнувшись бедой приятеля. – Ты не пробовал делать так, как рекомендует этот призрак?
– В том-то и дело, что он ничего не рекомендует, он только констатирует факты, он не видит будущего…
Приятели отошли от зеркала, аптекарь вернулся за прилавок, а Войта водрузил шляпу на голову.
– Ничего… Ты не волнуйся, Турси, я сначала постараюсь твоими смесями ввергнуть себя в наркотическое состояние… Что ж, лучше так, чем жить в вечном осознании греховности собственного существования.
– Не торопись, Войта… – аптекарь отмерил наконец нужное количество смеси, нисколько не сомневаясь в своем поступке и еще раз убеждаясь в правильности однажды избранной тактики невмешательства в чужие дела, ссыпал в пакет, запечатал, – а вдруг завтра ты начнешь жить праведником? Кто знает…
Войта расплатился, сунул во внутренний карман пакет со смесью и вышел. Дождь уже прекратился, проглянуло солнышко, и лавка озарилась нежным желтым светом.
– Ничего себе! – сказал аптекарь. – Это надо же! Если бы не отражение в зеркале, ни за что бы не поверил! – Турси осторожно подошел к простенку, заглянул в тусклую поверхность. Слава всевышнему, в мутном серебре отразился он сам – весь как есть, даже грустные глаза ни капельки не утратили своего выражения.
Турси вернулся за прилавок и принялся взвешивать травы, гарантирующие мадам Ляйнен избавление от головной боли, как вдруг услышал нежный голосок, шепчущий прямо в ухо:
– Браво, Турси! Случайно, конечно, но ты подарил Войте хороший рецепт избавления: всего-то и нужно было – рассказать обо мне кому-то другому. Только… Всякий рецепт срабатывает лишь один раз. Теперь дело за тобой. Будешь искать возможность убить меня? Не советую…
– Кто ты? – Турси облизнул губы… – Я никого не звал…
– Меня никто не зовет, я сам прихожу, – ответил голос. – Итак, начнем! Твой последний грех – обвешивание клиента Войты Маукена на пол-унции, раскаиваешься ли ты в содеянном?
Турси Нуемен медленно сполз по стенке и зажмурил глаза, печальные, как у умирающей собаки…
Рассказ опубликован на Синем сайте
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН