До конца конференции оставалось 6 докладов. Максим еле высидел это время. Он выискивал глазами Нану в ее сером капюшоне и нашел. Она сидела в третьем ряду, рядом с седым грузным мужчиной в костюме, как раз по диагонали от него. Профессор Бергнер, понял он, когда профессор делал доклад на прекрасном русском языке. Израильские гости покинули конференцию одними из первых, Максим даже не успел увидеть, как они вышли из зала.
Серый отвез парней на служебную квартиру, а сам отбыл восвояси, сообщив, что завтра они будут на конференции без него. Максим был рад, все складывалось как нельзя лучше. Только машина скрылась из виду, как Максим вызвал такси и полетел в Холидей Инн.
У стойки он внезапно понял, что не знает, как искать Нану. Поэтому пошел на хитрость.
- Добрый вечер! – обратился он к портье – Я ищу профессора Бергнера с ассистенткой. Они из Израиля. Я от организаторов конференции, профессор забыл свои материалы для доклада.
- О, да, конечно. Сейчас я сообщу профессору, что вы здесь. – учтиво отозвался портье
- Нет, лучше не тревожить профессора. – схитрил Максим. - Давайте я передам все его ассистентке.
- Госпожа Дувдеван. Хорошо. Она в номере 1204. Второй этаж
Максим поднялся на красивом лифте, прошел по толстенному, скрадывающему звуки ковру до номера 1204 и постучал.
- Кен! – раздалось из-за двери, и она распахнулась перед Максимом.
- Заходи скорее! – Нана схватила его за куртку на груди и затащила в номер.
На ней были армейские брюки и черный свободный свитер в резинку.
- Ужинать будешь? – по –хозяйски спросила она, поднимая трубку телефона. – я ужасно хочу есть и все время мерзну. Ужасно просто!
Она заказала кучу еды в номер.
- Ты пьешь? – снова спросила она у Максима и получив отрицательный ответ тут же сообщила – а я пью. Но из солидарности с тобой не буду. Тут в минибаре полно колы или всякой такой дряни. Садись, скоро принесут.
Она носилась по номеру, подбирая то халат, то разбросанные листы, исписанные по-английски и на иврите, говорила, мешая русские слова и иврит. Максим сидел на глубоком мягком диване и улыбался, глядя на нее.
Наконец она остановилась и посмотрела на него с подозрением:
- Ты чего?
- Ничего. Смотрю на тебя.
- Зачем?
- Я хочу знать, что это действительно ты.
Нана нахмурилась и уселась на кровать напротив него.
- Я-это я. А ты кого имеешь в виду?
Максим бы и сам хотел это знать.
- Что ты- моя Нана.
Она хлопнула его по коленке и рассмеялась.
- Ты даже не представляешь… Вообще меня уже очень давно не называет так.
- И как тебе теперь назвать? – Максим смутился
- По паспорту я гражданка Израиля Марьям Дувдеван.
- А как на самом деле тебя зовут?
- Сейчас получается, что так и зовут. Российского паспорта у меня нет, я «умерла» до того возраста, как тут дают паспорта. Но раньше я была Марианной Вишневской. Поэтому и Дувдеван. Это значит «вишня» на иврите, понимаешь?
Она отвлеклась на стук в дверь. Официант вкатил в номер тележку с едой.
Нана расставила на столике тарелки и вытащила из холодильника по бутылке Кока-колы и Спрайта. Она заправски сдернула крышки ручкой вилки и протянула Максиму колу.
- Я ее терпеть не могу. Липкая гадость – поделилась она, отпивая Спрайт
- А я Спрайт. Как жижа для мытья посуды. – ответил Максим.
- Вот видишь, у нас гармония. К тому же больше ничего другого для питья нет. – улыбнулась она и принялась за еду.
Она ела с большим аппетитом, так, как обычно не едят девушки, откусывая прямо от сочащегося стейка, заедая спаржей и салатом.
- Я люблю мясо и овощи. А ты? – спросила она
- Люблю. Только вот этот салат листьями не люблю. – ответил Максим, отрезая мясо и не в силах отвести от нее глаз.
- Ну почему ты опять на меня так смотришь? – удивилась она, оторвавшись от еды и погладив с сомнением свою голову. – Это потому что у меня нет волос?
- Я очень по тебе соскучился. Мне много надо тебе рассказать и узнать у тебя.
- Что узнать? – перестала жевать Нана. – Я думала, ты все знаешь, что тебе Илларион все рассказал. Разве не он устроил нашу встречу?
Настала очередь Максима удивляться и переставать жевать.
- Вообще-то Илларион меня обманул. Про то, что ты жива и сбежала из монастыря, я узнал от Ларисы, а про Израиль совсем случайно, когда увидел твою фотографию в форме в доме у Софьи Марковны. – сказал он, глядя на Нану
Она отодвинула от себя тарелку, спрыгнула с кровати и заходила по номеру.
- Вот значит, как. Давай, рассказывай с самого начала, с того дня, когда узнал, что меня увезли.
Максим вздохнул и начал свой рассказ. Про чувства и переживания он не стал говорить. Наконец он замолчал. Нана смотрела на ночную Москву, скрестив руки на груди.
- Так, значит. - тихо сказала она. – Значит все сложнее.
- Что сложнее? Что ты знаешь? Теперь ты давай рассказывай. – потребовал Максим
- Это слишком. Слишком долго, слишком сложно. – покачала она головой.
- Я не тороплюсь. – ответил Максим с дивана. - Я долго тебя искал и не уйду просто так.
Она вздохнул и села на кровать
- Ты куришь?
Максим покачал головой.
- Я теперь тоже. – и она начала. – Меня повезли в Москву. Я не знала, зачем. Уже на месте мне сказали, что к жениху. Но это была неправда. Барон и семья не знали, что это ловушка, они никогда не отдали бы меня им. Это были люди из монастыря. Они собирали девочек со способностями. Ты их видел, сам понимаешь теперь.
Максим видел. Но он и не представлял, что у Наны были такие способности, думал, что все это цыганские штучки.
- Какие у тебя способности? – спросил Максим
- Ты правда хочешь это знать? – усмехнулась она одной половиной рта. – Я знаю смерть. Знаю, кто, как и когда умрет, могу говорить с мертвыми, если они еще не ушли совсем. Еще вижу сны и могу предсказывать будущее. Если ручку позолотишь. Но им я конечно не сказала всего. Они знали только то, что знали все – что я могу говорить с мертвыми. Они много раз меня проверяли, потом убедились, что я та, кто им нужен. Потом по дороге меня забрали от семьи и увезли в монастырь в Карелии, в какой-то глуши. Там много девчонок было. Но они не все подошли. Кто-то решил остаться, кто-то пытался сбежать, но их ловили. Тогда они специально калечили себя, думали, что способности пропадут, что слепая не сможет видеть клады, а немая не сможет говорить исцеляющие слова. Но их способности только росли. Теряя способность воспринимать реальный мир, они все больше погружались в тот мир, другой. Но были и такие, которые потеряли свои способности совсем. Нас становилось все меньше и меньше. Я не хотела там оставаться работать на них. Мне был нужен ты, свободная жизнь. Я должна была убежать так, чтобы меня не поймали. И я нашла способ. Не спрашивай, как, это не важно. Тем более что меня дважды ловили. Но в третий раз меня повезли уже не в монастырь, а в Москву, где Илларион меня и нашел. Он долго говорил со мной, расспрашивал о монастыре, о ромалах, о бароне, о тебе, когда я рассказала, почему сбежала. Потом школа-интернат, потом он меня забрал к себе, в Иерусалим, сделал документы, что я его племянница. Так я стала Марьям Дувдеван. Жила долго у Софьи Марковны, я для нее как внучка. Потом армия, университет. Живу в Тель-Авиве. Одна. Занимаюсь наукой, служу в армии переводчиком. Вот и вся моя грустная история.
- А что тебе сказал архимандрит про меня? – спросил пораженный ее историей, которая объясняла увечья девушек Ольги, Максим
- Он сказал забыть тебя. Что ты забыл меня, и теперь ты Христов воин и принадлежишь церкви. – она отвернулась и шмыгнула носом в темную Москву за окном.
Такой подлости от Иллариона Максим не ожидал. Он вскочил с дивана и обнял Нану сзади, крепко притянув к себе.
- Нана, он врал. Не забыл! Никогда, ни на минуту, слышишь?
Она повернулась лицом к нему в грудь.
- И я. Никогда. Я шапку твою носила и все время просила, чтобы встретиться с тобой.
Они стояли долго в тишине обнявшись, двое взрослых, которых накрыла давняя любовь, соединившая двух одиноких детей.
