Вы, Сергей Александрович, сказали, что такая обработка была всегда. Что можно было сделать с советским народом в послевоенные годы? Какие иные смыслы внушить, кроме того, что этот народ – победитель, и мы все едины?
Сергей Михеев: Многие вещи меняются в зависимости от изменения техники. Но с советским народом после 1945 года тоже «работали» очень активно. Иначе не было бы никакой «оттепели», а потом не было бы перестройки, если бы с ними не «работали». Работа эта велась всегда: радиостанции, соответствующие голоса. Это просто появилось не сразу после 1945 года - техника развивалась. Сначала это невозможно было технически, потом стало возможным. Это всегда было.
Что касается народа-победителя. Конечно, с ним «работать» сложнее, если он ощущает свой успех, видит победу и чувствует правоту. Естественно, это гораздо сложнее, но всё равно это будут делать. Если это было сложно сделать с поколением победителей, то стало легче сделать с их детьми, а ещё легче - с их внуками, а с правнуками вообще особых проблем нет. Здесь работа на перспективы, вопрос стратегии.
То, о чем я всегда говорил: человек, занимающийся политикой и мыслящий категориями ближайших выборов, совсем не политик. Он занимается своей карьерой, решает сиюминутные вопросы своей собственной судьбы. На самом деле стратегия – взгляд вперед за горизонт минимум на 30-50 или 100 лет. Понимание того, как будет меняться ситуация в поколении, дает вам ощущение стратегии. Иногда у нас это было, иногда не было. Не говорю, что это обычное дело, а у нас этого нет. Как раз наоборот! Большая часть стран мира, особенно небольших, вообще никакой стратегии не имеют. Они живут сегодняшним днем, не ощущая себя цивилизациями, и поэтому занимаются постоянным «латанием дыр» и решением сиюминутных проблем. Зато этими странами занимаются те, у кого такое ощущение есть. Почему американцы пытаются заниматься всем миром? Потому что видят, что есть огромное количество стран, не понимающих себя, как маленькие дети или «недалекие» люди.
Весь мир можно представить в качестве сообщества людей. Страны – это как бы отдельные люди: у одного такой характер, у другого другой; у одного такая личная история, у другого другая; у одного мозгов побольше, у другого поменьше. Американцы собирают тех, у кого поменьше мозгов, в большую кучу, и пытаются ею руководить. Тому, кто не способен к стратегии сам, они говорят: «Мы придумаем тебе стратегию. У нас есть своя. Встраивайся и будешь в «шоколаде»». Это называется цивилизация. То есть западная цивилизация реально существует. Одной из отличий цивилизации - это не только её история и взгляд, обращенный в прошлое, но и её способность экстраполировать, планировать, видеть себя в будущем. Но не на 10,20,30 лет, а на 100, 150 лет и больше. Именно это цивилизацию отличает от просто государства.
Поэтому, вот Вы говорите: «народ-победитель». Народ-победитель стареет и умирает. На его место приходят просто обыватели. Какое-то время народ держит память о победе - вот почему мы так носимся с 9 мая. А потом она потихоньку стирается из памяти. И если у вас нет стратегии, а у ваших противников есть, то, если о вас они не сломали зубы, тогда займутся вашими детьми, внуками, правнуками, когда вас не будет. Вы не сможете им уже ничего рассказать, ничему научить их не сможете. Это отличает стратегию от сиюминутной тактики, конъюнктуры.
Если мы претендуем на то, что мы государство-цивилизация, то нам нужна стратегия. Поэтому да: с людьми, одержавшими победу, «работать» сложно, но оказалось, что с их детьми уже не так сложно, с внуками ещё проще, с правнуками - совсем легко. В данном случае отталкиваюсь от 1945 года, о чем Вы сказали. Это вечная история. Не надо быть гением, чтобы это понимать. Всё достаточно очевидно. Вопрос только в том, чтобы было очевидно тем, кто отвечает за принятие решений.