Громкие разговоры в комнате медперсонала разрушили надежду переодеться, не попадая на глаза коллегам, и заняться своими обязанностями. Пройти незаметно не получится. Лина уже пожалела о том, что не вышла из дома как обычно пораньше. Стараясь оказаться невидимой, она юркнула в раскрытую дверь, в надежде быстро добраться до своего шкафчика в углу у окна, не привлекая внимания. Чуда не произошло. Сразу за дверью, готовая отправиться домой, в полном по сезону теплом обмундировании стояла ее коллега Алевтина, ярко накрашенная пышнотелая женщина далеко за сорок.
- О, Линка! Ты сегодня позже, чем обычно. Не похоже на тебя.
Заметив растерянный взгляд Лины, Алевтина сменила радостный настрой приветствия.
- Что-то случилось?
- Не выспалась, - едва слышно ответила Лина, проскальзывая между пышной грудью коллеги и дверным косяком.
- Аааа! Понятно. Не хочу огорчать, но у тебя по блоку сегодня не будет напарницы, если что. Оля написала за свой счет.
- Черт, почему все в один день? - выругалась про себя Лина. Она кивнула Алевтине, давая понять, что услышала ее, и тихо поприветствовав остальных, пробежала к своему шкафчику.
Дверца упорно не планировала открываться. Замок давно просился на замену. Записка с просьбой исправить проблему, как минимум неделю висит на стенде техника, но дело не сдвинулось.
На очередной попытке раздался щелчок в двери. Лина выдохнула. Напряжение еще не отступило. И проблема с замком сейчас подлила бы еще дополнительно масла в огонь.
Из распахнутой двери на девушку прыгнуло лохматое существо размером с небольшую собаку. От неожиданности Лина вскрикнула, отскочив назад. Существо метило в лицо, но реакция девушки оказалась быстрее, и клубок черных волос не долетев совсем уж немного, шлепнулся на кафельный пол. Шлепнулся и затих. Табурет, опрокинутый пятящейся девушкой, отлетел и с грохотом врезался в металлическую дверцу стоящего сзади шкафа. Все присутствующие обратили взгляды на Лину.
- Все нормально, - проговорила она, неловко улыбнувшись, - просто оступилась.
Она наклонилась и подняла волосатое существо.
- Просто парик, - молча, прокомментировала Лина, успокаивая сама себя.
Откуда он появился у одного из больных, трудно даже представить. Все, что душевнобольным могут передать родственники это некоторые виды продуктов, не относящихся к скоропортящимся, и… возможно в некоторых случаях книги. Парик никак не мог оказаться в передаче. Переодеваясь в рабочий халат, Лина изредка посматривала на странную для заведения вещь. Она мысленно пробежала по своим коллегам, но никто на кого не закрались подозрения по поводу такого предмета «одежды».
***
Парик пришлось забрать у пациента. Он не противился. И если можно грамотно судить по эмоциям на лице больного шизофренией, отдал даже с некоторой радостью. Это было исключением. Пациенты чаще всего не отдавали предметы, к которым вдруг резко привязывались, будь то стул или тарелка, после завтрака. Зачастую начинали вести себя агрессивно, кусаться. Пациент с париком был спокоен.
- Ты где его нашел? - четко проговаривая слова, спросила Лина.
Его глаза испуганно избегали встречи с взглядом девушки.
- Не хочешь говорить?
Он наклонился поближе и неразборчиво произнес несколько слов, из которых Лина разобрала только «они рядом, не оборачивайся». Конечно, она обернулась. Несколько пациентов стояли на некотором расстоянии, но не обращали внимания на них.
- Понятно. Я заберу это.
Он кивнул и немного улыбнулся. По своему.
Лине не нравилась ее работа. Что тут вообще может нравится? Общение с душевнобольными в начальные смены на нее удручающе действовало. Некоторых по внешнему виду невозможно было отличить от здорового человека, но потом они выкидывали что-то особенное, и Лина начинала опасаться за свое здоровье.
Один из таких «тихих» просто разбежался и прыгнул в за решётчатое окно. Решетка выдержала, больной отделался вывихами и царапинами, но его перевели в особый блок. Блок, с закрытыми палатами.
Оголяться прилюдно у жителей этого заведения к удивлению Лины оказалось в порядке вещей. Выглядело это настолько отвратительно, что в первую же свою смену девушка решила уволится, но взвесив «за» и «против» до следующей смены, решила, что работа ей нужна, просто не обращать внимания на странности, которых среди этого контингента оказалось с лихвой.
***
После двадцати двух по внутреннему распорядку все пациенты отправлялись на сон. Знаком служило включение ночного освещения в общем зале и палатах. Большая часть в течение 5 минут разбредалась, кого-то приходилось направить, кому-то помочь раздеться. Через стеклянные двери палат с дежурного места просматривались все вокруг.
Изредка кто-то из больных просыпался и начинал курсировать по залу, то подсматривая в палаты к другим, то просто бесцельно слоняясь по залу. В рекомендациях Лина прочитала, что если в течение некоторого времени пациент самостоятельно не вернулся в палату, то помочь ему с этим.
Были и особые пациенты. Им на сон хватало пары часов, а все оставшееся время они как зомби бродили, останавливаясь то там, то тут и могли часами стоять на одном месте. За этим коллективом предусматривалось присматривать, но укладывать не было необходимостью.
С момента наступления времени сна Лина могла отдаться учебе. Все отвратительные моменты ее работы приходилось терпеть только из-за возможности совмещения ее с обучением.
Как ни старалась Лина при подготовке к экзаменам, поступить на бюджет не смогла. Родители видели в этом только ее вину и отказались оплачивать обучение. На помощь пришла бабушка, но потянуть полугодовые взносы целиком ее пенсия не позволяла. Поэтому Лине приходилось ночью работать, днем грызть гранит медицинской науки, а высыпаться по вечерам в промежутках между университетом и психиатрической лечебницей.
Конспект по гистологии лежал перед Линой под настольной лампой. Вчерашняя смена выдалась неспокойной, и посвятить время учебе не получилось. Сегодня Лина планировала изучить все, что накопилось за последние три пары.
В зале пусто. Пока никто еще не проснулся, чтобы бесцельно бродить, но вникнуть в конспект не получалось. Слова и предложения не формировали в сознании образов, удобных для запоминания. Сознание занимало совсем другое.
***
Лина не собиралась сегодня приходить на работу за пять минут до ее начала. Как обычно вышла, чтобы минут за сорок быть на месте. Спускаясь по лестнице уже между третьим и вторым этажами, она расслышала снизу странные звуки. Шелест. Мозг сразу начал искать варианты его появления. Он напоминал звук, который могла бы издавать жесткая бумага, которая трется о бетон своими краями. Не плоскостью, а кромкой.
В поисках ответа, Лина попыталась рассмотреть источник звука между лестничными пролетами, но ничего рассмотреть не удалось.
«Куртка» - пришла мысль о происхождении звука, - замерзшая на холоде куртка, которой водят по стене. Или кого-то в этой куртке водят по стене!
Почему-то первой мыслью, посетившей воображение, оказалась: это девушка, которую могли затащить в подъезд. Она нащупала в кармане шокер, с которым теперь не расставалась ни дома, ни на работе, опасаясь странного поведения со стороны некоторых душевнобольных, и стараясь быть бесшумной, начала наиболее возможный быстрый спуск. Ее взгляд через лестничное ограждение всматривался в темноту уходящего ниже уровня 1 этажа короткого лестничного пролета.
Внизу располагалась дверь в подвал. Вот в этой темноте Лина и увидела причину своего опоздания на работу. Странное чувство, когда ты уверена, что бежишь спасать девушку от насильника, а видишь перед собой странную, почти прозрачную сущность ростом с подростка, с вытянутой вперед мордой, из которой торчат тонкие как иглы зубы длинной не менее пальцев руки взрослого человека.
Разбирая увиденное на предмет, может ли она вообще такое видеть, Лина продолжала бежать, пока рассудок не пришел в норму. Относительную, конечно.
Она замерла. Сущность не обращала на девушку застывшую выше него только на один лестничный пролет.
- Я сейчас между первым и вторым. Живу на шестом. Каковы шансы убежать, если сущность увидит меня? – пыталась рассуждать Лина, одновременно все еще сопротивляясь в возможности существования того, что видит.
Она все еще рассматривала сущность. В своем сознании девушка не могла назвать это существом из-за прозрачности последнего. Мозг формировал слово сущность. Оно немного напоминало тираннозавра своим сильным наклоном вперед, короткими передними конечностями, которые, как и морда, заканчивались тонкими, похожими на зубы, длинными когтями. Отростки, напоминающие измятые крылья в нескольких местах торчали из спины. Именно они и издавали шелестящий звук, и, возможно, именно благодаря этому звуку, сущность так и не расслышала шагов Лины.
Дверь в подъезд открылась и в него вошла соседка по лестничной клетке. Тетя Таня. Или Татьяна Васильевна, как всегда называла ее бабушка. Они часто общались, будучи хорошими подругами.
- Она сейчас услышит и убежит на улицу, - проговорила себе Лина, но старушка совершенно не слышала. Более того, она опустилась на пару ступеней по подвальному пролету и рассыпала кошачьи корма.
- Кис – кис, - позвала старушка, но никто не отозвался, - ладно, потом съедите.
Она посмотрела вниз, в сторону подвала. В полуметре прямо на нее смотрели прозрачные глаза сущности, но Татьяна Васильевна ничего не замечала.
Сущность покинула свое убежище, как только тетя Таня повернулась спиной. Она молниеносно прыгнула и очутилась на ней. Нижние когтистые конечности на всю глубину когтей погрузились в поясницу, верхние проткнули плечи, а зубы провалились в шею.
Лина вскрикнула он неожиданности.
- Ой, кто тут? – спросила неожиданно спокойно Татьяна Васильевна, - Линочка, что случилось.
Испуганно рассматривая существо, сидящее на спине соседки, теперь оно начало наполняться цветом, будто что-то высасывало из старушки, Лина произнесла: «Ничего, тетя Таня, я в норме. У вас все хорошо?
- Как обычно сердце побаливает, но мы еще поживем, - она задорно улыбнулась и пошла наверх.
Существо проводило глазами проплывающую мимо девушку. Его взгляд ничего не отражал. Ни жалости, ни радости. В его взгляде не было никакого посыла, вот я и до тебя доберусь. Совсем ничего.
Лина закрыла конспект. Сегодня видимо тоже не получится изучить его. Ее передернуло от накативших, произошедших не более чем 6 часов назад событий. Сейчас ее начал мучить важный вопрос, что может означать это видение. К сожалению единственное, что приходило на ум это психическое расстройство. Ее совсем не прельщала мысль оказаться по одну сторону с ее пациентами.
Включив смартфон, Лина задумалась какой запрос написать. «Как проверить не сошла ли я с ума?» звучало глупо.
Она ввела «Я видела сущность. Это нормально?»
Первая ссылка перевела на абстрактные замысловатые стихи. Лина перешла по второй. Кто-то рассказал, что курил на балконе своей квартиры с видом на лес и видел что-то крадущееся в тени деревьев. Он утверждал, что был трезв и точно видел несуществующее животное или что-то еще, но комментаторы его закидали токсичными репликами.
Не найдя ничего более менее похожего на ее виденье, Лина переделала вопрос. «Состояние, в котором я вижу другие миры»
Первое, что предложила Википедия, оказалось неизвестное ей слово гипнагогия, промежуточное состояние между явью и сном. Лина конечно не высыпалась, но поверить в это не получилось. Почти два часа в интернете не выдали ей ничего похожего на то, что видела она. Лина нашла рассказ, где герой видел нечто подобное, но это было художественное произведение , и ничего похожего на «основано на реальных событиях» в аннотации не значилось. Расстроившись, что поиск не дал ничего полезного, Лина решила снова попроовать настроиться на учебу.
«Овогенез осуществляется в яичниках и подразделяется на три периода:
1)период размножения (в эмбриогенезе и в течение 1 го года постэмбрионального развития);
2)период ро…»
В одной из палат послышался приглушенный грохот, словно кто-то упал с кровати. Лина поднялась с кресла, чтобы выяснить причину и оказать при необходимости помощь, но в общий зал уже выбежал пациент. Девушка уже достаточно давно работала в лечебнице и изучила практически всех больных. Этот не был агрессивным, не был любителем демонстрировать свои гениталии. Тихий, обычный шизофреник. Его часто можно было наблюдать застывшим посреди коридора, рассматривающим потолок. Простояв бывало и час он не опуская головы, начинал двигаться, словно наблюдая за чем-то невидимым. Невидимым обычному человеку.
Лина вспомнила свое сегодняшнее видение и вздрогнула всем телом. Она тоже видела то, чего не видят другие. Не является ли это первым признаком развития болезни? Не приятная мысль оказалась сильнее, и более логичной, чем сомнения, которые мешали поверить в существование сущности из подъезда.
Больной стоял, всматриваясь в распахнутую дверь своей палаты. Лина уже вышла из-за стола, собираясь осмотреть его на предмет ушибов после падения, как новый страх заставил ее остановиться.
Что если она увидит то же самое, что видит сейчас он? Или свое видение? Невообразимая уверенность в то, что она точно увидит что-то, не встретила сопротивления разума. Долго ли она сможет скрывать свои видения, прежде чем все узнают? Она будет выглядеть такой же отстраненной, живущей где-то в своем выдуманном мире? То, что она не пойдет к врачу, чтобы ей поставили диагноз и заперли в этом заведении? Лучше молчать.
- О чем я думаю? – осекла себя девушка, - придумала ересь и развиваю в своем сознании мир для нее? Ну уж нет!
Она уверенно направилась к больному, но маховик фантазии уже запустился.
Уж если я что увижу, то лучший вариант это то же самое, что и он. В этом случае можно считать, что я не сошла с ума. Общая галлюцинация редкость. К сожалению Лина не могла вспомнить, чтобы хоть раз разговаривала с этим пациентом. Монолог с ее стороны это не разговор.
Из-за спины больного вход в палату рассмотреть не получалось, поэтому внутреннее помещение она увидела уже будучи рядом.
Там и, правда, что-то находилось. Во мраке за дверью двигалась тень, размером с большую собаку. Она неторопливо шла по направлению к выходу. Лина поняла, что не дышит. Липкий страх похолодил спину. Обнаженные по локоть руки покрылись твердыми мурашками.
Сущность вышла к ним. Это точно не собака. Она не была прозрачна, как та, что встретилась днем. Серый оттенок переливался внутри ее тела. Ее не могла создать природа. Восемь кривых ног, разного размера заканчивались меленькими датскими ладонями. Они бесшумно и несмотря на несуразность и кривизну плавно несли совершенно отвратительное тело. Покрытая складками кожа не имела никакой шерсти, голова больше смахивала на большие выпуклые глаза стрекозы, а на спине из широкой дыры торчал, совершенно лишенный плоти, череп огромного грызуна.
Это нелепое существо порождение больной фантазии, но никак не природы. Сущность посмотрела в глаза Лине и направилось направо по коридору.
- У него восемь ног,- переборов страх произнесла девушка.
Пациент кивнул ей.
Да так можно было уточнить одно и то же видят они.
- И две головы.
Он снова кивнул.
- И огромные крылья.
На этот раз пациент недоуменно посмотрел на нее и отрицательно помотал головой.
- Черт, мы видим одно и тоже, - выкрикнула Лина, и немного помедлив, - Я вижу то, чего не должна.
Сущность не вернулась. Лина не пошла ее искать.
***
Весь день Лина пребывала в отстраненном состоянии. Подруги однокурсницы задавали вопросы, но она отмалчивалась. Задушевная беседа грозила обернуться проблемами в отношениях. Как бы она сама восприняла информацию о том, что знакомый человек видит сущности? Девушка понимала, что изливать душу точно не стоило, а уж тем более описывать увиденное, и просить совета.
Работая в лечебнице, Лина осознавала, что каждый пациент, говорящий о своих видениях или о голосах в голове, насколько бы адекватно не выглядел, становился на учет и подвергался обследованию. Мечты об окончании учебы пришлось бы отложить. Это ее точно не устраивало. Она не помнила случаев избавления от видений и голосов среди своих подчиненных. Лекарства, которые они принимали, глушили видения, затуманивали воображение. Их воздействие на человека зачастую со временем убивало те отголоски нормального поведения, с которыми пациенты поступали на лечение, превращая в живой предмет, без эмоций, мышления, разумности. Такой участи девушка себе не желала, поэтому не могло быть разговоров о ее видениях.
Дома ее ждал не приятный сюрприз.
- Подружка моя умерла, - со слезами рассказала бабаушка, - Таня. Горе какое!
Лина обняла трясущуюся в рыданиях бабулю.
- Тише, тише, - пытаясь успокоить, говорила она, - так уж сложилось.
После рыданий Лине удалось выведать, что же с ней произошло. Татьяна Васильевна умерла от болезни верхних дыхательных путей. Девушка вспомнила, как сущность впивается длинными зубами в шею соседки и ее передергивает от воспоминаний.
- В ее квартире есть кто?
- Таню увезли. Но к ней дочь приехала. Порядок наводит.
Дверь оказалась не запертой. Неосвещенная прихожая обдала непривычными запахами. Лина не была тут давно.
- Добрый день, - крикнула она внутрь квартиры.
Послышался скрип кресла, шаги и к ней вышла женщина с красными, заплаканными глазами.
- Здравствуйте. Я соседка. Я знала бабу Таню. Хотела выразить вам соболезнования и…
- Спасибо, - тихо ответила женщина.
- …и спросить, не нужна ли вам помощь?
Женщина помотала головой.
- А хотя, если не сложно перенесем стол к стене. Нужно место для тела приготовить.
Все, что сейчас хотелось Лине, это увидеть сущность. Была вероятность, что она проследовала со старушкой с морг, но если рассуждать здраво… Хотя можно ли рассуждать здраво о прозрачных сущностях, убивающих старушек. Но все-таки, если рассуждать здраво, то мертвое тело сущности не нужно, поэтому оно должно было остаться тут или удалиться.
Сущность была там. Ее крылья развернулись и окрепли. Три ассиметричных крыла разные по форме и размеру теперь аккуратно сложились за спиной. Она не была больше прозрачной. Ее тело наполнял темно серая материя, которая казалась настолько же невесомой как если бы сущность оставалась прозрачной.
Лина застыла в дверях, боясь проходить. Женщина подошла к столу, повернулась и оказалась в метре от острых зубов.
Она удивленно посмотрела на застывшую в дверях девушку.
- Что-то не так?
- Вы ничего не чувствуете?
Женщина принюхалась, огляделась. Ее взгляд прошелся по сущности, но не остановился на ней.
- Ничего! А что ты чувствуешь?
- Не знаю. Тут стало пусто без бабы Тани.
***
Дорога на работу в этот день не была похожа ни на один из предыдущих. Сущность из комнаты бабы Тани никак не выходил из головы. Она рассматривала Лину так, словно домашнее животное смотрит на гостя, появившегося в его доме. Во взгляде не было ни намека на желание напасть, вцепиться длинными острыми зубами и вонзить когти. Просто котенок, несмотря на устрашающий внешний вид.
- То, что оно сделало со старушкой, было ужасно, но так ли это? – размышляла Лина, - Кошка убивает крысу, паук ест мух. Это заложено природой и, винить их за это ни у кого не возникает желания. Возможно, оттого, что муха и крыса, по большому счету, ненавистны большей части людей. Если собака загрызла котенка, который по глупости забрел на охраняемую ей территорию, в этом случае для многих этот поступок покажется ужасным. Во-первых, котенок еще не взрослая особь, во – вторых он опять же милый.
Неожиданным в этой поездке на работу оказался ее новый взгляд на окружающих. Многие были не одни. Толстого мужчину за горло душило нечто похожее на змею. Бледное эластичное ее тело выходило из его шеи и, обвиваясь вокруг нее, ритмично пульсировало. Кондуктор автобуса была полностью обвешана сущностями, очень сильно напоминающими клещей размером с кулак Лины, если бы их рисовал пятилетний ребенок. На спине каждого красовались по три – четыре глаза.
Огромное коровье вымя на спине идущего по тротуару мужчины, свисающие до земли руки младенца, которого мать пыталась уложить в коляску, заканчивались волчьими головами и непрерывно кусали ее же за ноги. Нечто похожее на сущность из квартиры соседки кралось за стариком с палкой.
Сущности, увиденные Линой, были странными и достаточно уродливыми, но по отношению к ней не проявляли агрессии. Их поведение напоминало обычные рефлексы хищника. Они делали то, для чего были предназначены.
Возможно это предвестники болезней, а может и сами болезни. Эта мысль показалась Лине здравой. То, что она может их видеть, может быть, и не было проклятием? Может быть это дар? Она имела возможность помочь людям, предупредив о болезни, если еще не поздно.
***
В комнате медперсонала стояла тишина. Лина пришла, как уже привыкла, за полчаса до начала смены. У нее было время спокойно переодеться, пока не появятся дневные работники. Лина открыла дверь шкафчика, как обычно не с первого раза. Сняла в плечиков халат и накинула на них куртку.
Чувство, что что-то не то объяло ее не сразу. Она осмотрелась. Ничего нового вокруг, все на своих местах.
Понимание, того, что произошло, наступило еще до того, как Лина посмотрела в шкаф. Парика не было на верхней полке. Вспоминая вчерашний вечер и утро сегодняшнего дня, девушка не припоминала, что забирала его. Кто-то роется в ее вещах?
- Привет, - задорно поздоровалась с ней коллега Катя.
- При… веет.
Лина смотрела на девушку с ужасом. Две крупные крысы остервенело грызли груди Кати. Оторванные куски плоти разлетались в разные стороны, белый халат заливала кровь. Лина подошла поближе.
- Катя, - она помедлила, - у тебя нет болезни груди?
Девушка изменилась в лице. Лина подумала, что попала в точку, но…
- Пошла ты, - выкрикнула Катя, - что вы к ней прикопались? И что? что у меня маленькая грудь!
В раздевалку вошли еще коллеги.
- Парни смеются, и ты еще! – на глазах Кати выступили слезы.
- Я не это имела в виду, я… - крысы выгрызли уже довольно большие ямы и начали погружаться в грудную клетку.
- Пошли отсюда! – закричала, не выдержав, Лина и начала смахивать крыс с груди Кати, - сволочи, паразиты.
Коллеги растащили девушек. Лина выглядела испуганной и потерянной.
- Я сорвалась, - билось у нее в голове.
- Линка, ты как? Что случилось? – пышнотелая Алевтина присела перед девушкой, - все норм?
Лина уставилась на нее. Парик покрывал рыжие локоны. Смотрелся он нелепо, но больше пугали черные пряди, ввинтившиеся в щеки, глаза, шею коллеги.
- Ты надела парик? – произнесла Лина, - Тот. Из моего шкафчика.
***
Теперь она понимала, почему больные никуда не торопятся. Лекарство замедляло восприятие мира. Не было необходимости торопиться. Неторопливое брожение по общему залу оказалось весьма интересным занятием. А ночные наблюдения вообще неописуемая штука.
Пол – года назад умерла Алевтина от внутримозгового излияния.
За год под присмотром Лина научилась определять сущности и болезни, что они видят. Она могла бы помочь многим, но кто будет слушать шизофреничку. Может записать в тетрадь, все что знает? Сделать иллюстрации? Иосиф Бродский из второй палаты неплохо рисует, и видят с Линой они одни и те же сущности.
Хаха. Новая версия «Записок сумасшедшего».
Вспоминая жизнь по другую сторону лечебницы, Лина не могла понять, почему она считала, что пациенты все время молчат. Как оказалось это совсем не так. Она могла прочитать мысли любого, с кем встретилась в коридоре, и очевидно они могли сделать то же самое.
Со временем Лина научилась читать мысли медсестер. Это было несколько сложнее, но все - же возможно. Только почему-то они никогда не могли считать ее посылы. Как бы она ни передавала мысли на расстоянии.
Этот новый мир был наполнен сущностями, но они оказались не агрессивными. Она умела читать мысли, ее кормили тем, что она просила, ее белое одеяние было даже удобнее, чем халат медсестры, волшебные таблетки замедляли мир и ее старение.
Однажды проснувшись, Лина окончательно поняла, по какую сторону лечебницы находятся врачи, а по какую пациенты и кто тут на самом деле душевнобольные.