В фильме Дж. Кэмерона «Аватар» красочно изображено противостояние нарочито жестокой и корыстной расы людей и благородной, храброй расы синих существ (На’ви) с планеты Пандора. Главный герой, Салли, слившийся сознанием с телом аборигена, помогает населению Пандоры отбить атаку землян. К этому его подталкивают симпатия к новым «сородичам», сострадание и любовь. Безусловно, зритель видит этих существ эльфизированными гуманоидами и благодаря этому воспринимает их, на самом деле, почти как людей, но людей, как говорится, добрых, в противовес другим, злым. Это позволяет наладить эмпатию, почувствовать себя в теле инопланетянина подобно главному герою.
Теперь давайте представим, что эти существа выглядели бы иначе и имели бы другие (в общем смысле) проявления «доброты». Известная поговорка гласит: «Не суди о книге по обложке». Однако что, если в действительности «обложка» может стать непреодолимым барьером на пути к взаимопониманию? В романе М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» поднимается тема неподвластного человеку чувства отвращения и ужаса пред лицом абсолютного кошмара. В рамках романа под кошмаром следует понимать высшую степень внешнего уродства, которую ни один человек не может созерцать без содрогания.
Создание Виктора Франкенштейна обречено на непонимание именно из-за пропасти между его физическим обликом (что включает голос, движения, черты лица и т.д.) и человеческими представлениями о допустимых отклонениях от форм чистой красоты. Разумеется, для разных людей эти пределы вырьируются, но идея образа монстра Франкенштейна состоит именно в том, что он является абсолютным ужасом для человека как вида. К его облику нельзя привыкнуть, нельзя справиться с фобией. В мгновения созерцания монстра и во время прослушивания его речей ему невозможно сострадать. Лишь после диалога, наедине с воспоминаниями о нем, можно уразуметь его точку зрения и чувства, что обусловлено, судя по всему, тем, что сознание собеседника на основе сказанного построило подходящий щадящий образ говорившего.
Чтобы лучше понять приведенные абстракции, представьте существо наподобие «Чужого» из одноименного фильма Р. Скотта. Однако пусть оно выступает лишь как аватар обычного адекватного человека, не желающего никому зла. Разумеется, нетрудно помыслить, что установление диалога и дружественных отношений с ним – это посильная задача. По крайней мере, в теории. Тем не менее, вероятно, в силу инстинктивных и взрощенных обществом шаблонов поведения в случае встречи с олицетворением страха, первое впечатление окажется отнюдь не из приятных. Оно бывает порой обманчивым, и это как раз такой случай. Но интуиция и мысленное моделирование ситуации подсказывают, что разуму придется оставаться в перманентном «напряжении», убеждая себя в безобидности столь грозно выглядящего субъекта. Клыки, ядовитая слюна, когти-убийцы и остальной жуткий набор образа «идеального хищника» оставляют малый шанс безоговорочного доверия такому созданию.
Однако представители одного вида могут адекватно взаимодействовать друг с другом. Отчасти восприятие некоторым видом всех прочих регулируется генетически. Фенотипические признаки – внешность, запах, особенности поведения и проч. – позволяют проводить различие «свой-чужой», что помогает отдельным особям, в частности, эффективно распознавать угрозу и подбирать партнеров, а в масштабе видовых групп препятствует межвидовой гибридизации, при которой для потомства высока вероятность летального исхода или бесплодия (что, с биологической точки зрения, является бесперспективной тратой ресурсов родителей), и поддерживает стабильность биологического сообщества.
Примером художественного произведения, в котором заметен акцент на биологической составляющей процесса установления коммуникации между различными существами, может послужить повесть Р. Шекли «Обмен разумов». В ней описываются эмоции человека, потерявшего свое земное тело и вынужденного перемещать свое сознание в тела представителей различных рас во избежание смерти. Переселяясь в новое тело, герой начинает воспринимать мир «чужими глазами», не как человек, что касается не только чисто созерцательных аспектов. С новым телом приходит новое мироощущение. Так, например, он почти что влюбляется в инопланетное существо женского пола, находя его невероятно привлекательным – разумеется, не по человеческим стандартам. Можно взглянуть на поведение Салли под таким углом, т.е. допустить, что его человеческий образ мира был замещен мироощущением На’ви, и что из этого следует его особое отношение к его новому дому. В таком случае и кафкианский облик не стал бы для него помехой (см. след. абзац).
Если бы Салли сохранил сознание и восприятие человека, а телом, в которое оно было перенесено, оказалось бы нечто отталкивающее, – к примеру, таракан, как у Грегора Замзы, – смог бы он искренне сотрудничать с такими существами? Взял бы он самку таракана в жены? Один из персонажей «Соляриса» С. Лема, говоря о «гостье» главного героя, пытается объяснить ему, что люди на станции имеют дело с нечеловеческими созданиями, что облик «гостей» обманчив, и чем они являются на самом деле и какими могут быть их мотивы, не доступно нашему пониманию:
– ...Если бы тебя преследовало готовое сделать для тебя всё чудовище, ты бы ни секунды не колебался, чтобы устранить его. Правда?
– Правда.
– А может… может, она именно потому не выглядит таким чудовищем! Это связывает тебе руки? Да ведь о том-то и идет речь, чтобы они были связаны!»
Эти сложности в восприятии идеи безотносительно внешнего «налета» вызваны, таким образом, «идолами», если выражаться языком Ф. Бэкона. В первую очередь, идолами рода – искажениями восприятия реальности, связанными с устройством организма человека, его органов чувств. Как писал философ: «Ложно утверждать, что чувства человека есть мера вещей». И все же, если понятия о добре и зле у собеседников совпадают, два разума с некоторой ненулевой вероятностью могли бы найти общий язык, как бы трудно это ни было. Их мораль, коль скоро они оба существа разумные, может оказаться примерно одинаковой. В одном из рассказов Р. Шекли описано общество змей, контакт группы землян с которым окончился плачевно как раз из-за различий в морали. Обратный случай показан в «Игре Эндера».
– Эндер…
– Не хочу вас видеть! Вы лжец!
– Мы боялись, что узнав, ты можешь…
– Что? Выйти из игры?.. Я уничтожил расу разумных существ! <…> Знай я, что это реальность, я бы тогда…
– Что? Завязал бы диалог? Так они немые!
– Наблюдал бы, постарался бы понять их мысли…
<…>
– Теперь это несущественно.
– Теперь меня всю жизнь будут считать палачом.
– Нет, тебя запомнят как героя.
– Меня запомнят как убийцу!
Главный герой, не ведая, что он руководит реальным космическим флотом, а не разыгрывает сражение в симуляции, уничтожает планету жукеров, но, осознав всю тяжесть своего поступка, совершает благородный выбор в пользу спасения инопланетной расы, и это его решение воспринимается пришельцами с тех же позиций – как морально положительное. Существа, с которыми люди по сюжету ведут войну, жукеры, – это инсектоиды, т. е. довольно вычурно и в значительной мере ужасающе выглядящие для глаза человека. Их королева устанавливает телепатическую связь с Эндером, что визуализируется для зрителей фильма, и в конце кинокартины он лично встречается с представителем жукеров. Это позволяет оценить, насколько отталкивающая внешность у сюжетных «врагов» людей. Согласно А. Шопенгауэру, основой морали является способность к состраданию. Именно к состраданию взывает королева. Такое поведение указывает на то, что фундаментальные моральные принципы у жукеров и людей схожи, пускай физиологическое и социальное устройство двух рас существенно различаются, и эта общность во взглядах становится ключом к взаимопониманию.
Учитывая все сказанное, можно заключить, что эффект Франкенштейна напоминает предвзятость, стереотипное отношение к чему-либо. Он и есть предвзятость, просто более глубокого уровня. Что-то вроде подозрительности детектива Спунера по отношению к Санни, возведенной в крайнюю степень ужаса и отвращения. Отметим, что проблема предубеждения, когда бессознательно навешиваются ярлыки, препятствующие восприятию чужого мнения и позиции, актуальна, разумеется, не только при обсуждении отношений между вымышленными цивилизациями художественных миров. Это реальная проблема, существующая в нашем обществе. Тем не менее, разум не ярлык, не оболочка, он то, что внутри. Для сознания нет разницы, кто его носитель: человек, На’ви, робот или кто-то еще, – и, будучи достаточно сильным, оно способно преодолеть любой барьер.
Или нет?
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
(Н. Заболоцкий)
Kruzenshtern Shpentendelmauzer
декабрь 2022 — июль 2023
Понравилась статья? Вы можете поддержать автора:
💳 DonationAlerts:
https://www.donationalerts.com/r/shpe...
💳 Кошелек ЮMoney: 4100118197743285
https://yoomoney.ru/to/4100118197743285
💳 Карта Сбер:
2202 2011 9577 6436