Есть популярная цитата из генерала Лебедя: «Дайте мне набрать роту из детей элиты, и война через день закончится». Фраза, которую он, как утверждается, произнёс во время конфликта в Чечне, обрела особенную популярность в соцсетях.
Похожие слова он сказал в телепрограмме Артёма Боровика «Совершенно секретно». Лебедь заявил, что можно одним полком за месяц закончить военную кампанию на Кавказе:
«Вопрос только в формировании – полк надо сформировать из детей народных депутатов, из детей членов правительства, из детей всех тех политиков, которые говорят сейчас о необходимости войны в Чечне».
Так что, несмотря на искажения, смысл её передан верно.
Обращаясь к опыту Великой Отечественной войны, приходится констатировать: сравнение идёт не в нашу пользу, а в пользу наших предков.
Во время Великой Отечественной советская элита (практически вся) была со своей страной до конца. Никаких поблажек не было и детям. Все тогда слились в единый кулак. За примерами далеко ходить не нужно. Самые известные из них – Яков Джугашвили, Василий Сталин, Анатолий Луначарский, Тимур Фрунзе, братья Микояны, Артём Сергеев, Лев Булганин, Леонид Хрущёв, Серго Берия, братья Чапаевы, Николай Щербаков (племянник Клима Ворошилова)…
До слёз пробирает история единственного сына дважды Героя Советского Союза, маршала бронетанковых войск Павла Рыбалко.
Лейтенант Рыбалко Виль (Вилен, имя-сокращение от «В.И. Ленин») Павлович, командир танка, геройски погиб под Харьковом практически в первом же своём бою.
Хотя его положение позволяло стать «генеральским сынком», и даже в действующей армии пристроиться на «тёплое», относительно безопасное местечко. Но обо всём по порядку:
«Беда у меня с сыном, Семён… Беда!»
Вилен Рыбалко окончил танковое училище в 1942 году. Его мать, Надежда Давыдовна, которая была замужем за Павлом Рыбалко ещё с гражданской, убеждала супруга забрать Виля к себе, чтобы он служил вместе с отцом. Ведь это их единственный ребёнок, и другого уже не будет! Ведь им уже 48 и 45 лет!
Но Павел Семёнович маршал принял жёсткое решение – его единственный сын пойдёт служить туда, куда попадёт по распределению, как обычный выпускник военного училища, без протекции.
Рыбалко не хотел, чтобы Виля считали «генеральским сынком», которого папа пристроил на «тёплое место». Молодой лейтенант убыл на фронт, и очень скоро Надежда Давыдовна получила убийственное известие: их единственный сын пропал без вести в Харьковской области, при неудачной попытке наступления Красной Армии.
Что творилось в душе несчастного Павла Семёновича после этого? Какие терзания испытывал он? Каких моральных усилий стоило ему скрывать свою боль отца, потерявшего единственного ребёнка?
Павел Семёнович никому из своих сослуживцев не обмолвился о своей беде. Написал лишь письмо жене Надежде, чтобы та сделала повторный запрос. Ответ был тот же. И только тогда Рыбалко проговорился своему комиссару Семёну Мельникову.
В мемуарах Семёна Ивановича так описывается этот тягостный эпизод.
«Однажды, сидя в блиндаже после совещания командиров, Павел Семёнович вдруг сказал: «Беда у меня с сыном, Семён… Беда! Пропал без вести» – «Где?» – «Не знаешь, где пропадают сыновья? На войне!», – резко ответил Рыбалко. И потом, уже смягчившись, произнёс: «Под Харьковом… Моя Надежда не раз просила, мол, Павлуша, возьми Вилю к себе. Но я говорил: сколько сыновей вдали от отцов воюют, а ты хочешь, чтобы хлопец по отцу шёл, как генеральский сынок? Как я после этого другим батькам в глаза смотреть буду? Вот и досмотрелся…»
После этого единственного эмоционального порыва Павел Рыбалко снова замкнулся в себе. Комиссар Мельников, не говоря ни слова своему командиру, чтобы не бередить его душевную рану, пытался лично расследовать обстоятельства исчезновения лейтенанта Вилена Рыбалко. Рассылал запросы, уточнял.
Когда советские войска снова заняли Харьков – стал вместе с Рыбалко ездить по сёлам, опрашивать местных жителей, бывших окруженцев и военнопленных, которых немцы содержали в лагере возле города. Павел Семёнович надеялся найти сына среди них, живым.
Не вышло. Полученные данные не оставляли сомнений в том, что лейтенант Рыбалко погиб в танке, вместе со своим экипажем. Это известие заметно подкосило и без того неидеальное здоровье Павла Семёновича.
«Рыбалко был грузноватый. Ходить ему было тяжко. То ли ранение, то ли ноги больные, или, может, спина. У него интересная трость была. Она сверху раскладывалась, и он на неё садился, как на стул», – вспоминал Иван Матвеевич Костюченко, ветеран 50-го отдельного разведывательного мотоциклетного полка 3-й танковой армии.
Когда шли на Прагу, Рыбалко ехал в головном Т-34. А мотоциклисты – впереди него, высматривая в окрестностях возможные засады «фаустников».
Запомнилось, как в одном городке Павел Семёнович решил лично допросить группу взятых в плен немцев. И один из них, видимо, сказал что-то дерзкое генералу, или сделал какое-то дерзкое движение.
«Смотрю – Рыбалко как даст своей тростью. Такой удар! И спокойно говорит, как ни в чём не бывало: «Я бы мог тебя расстрелять, но не буду этого делать. Живи, солдат».
Самому Павлу Семёновичу жизни было отмеряно до обидного мало: он ушёл в 1948-м, всего лишь в 53 года.
Это Владимир, канал «Две Войны». У меня есть Одноклассники, 📍YouTube, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
А какие ещё примеры подобной самоотверженности Вы знаете?