После Рождества, когда Вареньке только-только исполнилось шестнадцать лет, пожаловали в их дом неожиданные гости из того большого села вместе с жителями которого любимовцы строили мост через реку.
Приехали два крепких высоких мужика, оба с окладистыми бородами. По выражению их лиц и по одежде было понятно, что они весьма не бедного сословия, чем очень дорожат и гордятся.
Была с ними ещё женщина, но она гораздо проще одета и выражение её лица показывало как человека весьма простого и доброжелательного, но весёлого нрава. Как оказалось это была профессиональная сваха.
Лукич только накануне вернувшийся из дальней поездки в большой город, был очень удивлён их неожиданному визиту. Но виду не показал, а постарался встретить их радушно, но всё же некая сухость в общении всё же присутствовала.
– Мир этому дому! – забасил низким голосом великан переступив через порог, снимая меховую шапку с головы.
– И вам мира, – отозвался хозяин дома, приглашая остальных в помещение.
– Примешь ли незваных гостей, Семён Лукич! – сказал второй великан, подавая руку хозяину дома. Сняв шапку тот хотел бы поскорее избавиться от неё, оглянулся, ища куда бы её пристроить. Его голос хоть и был громким, но высоким и звучал звонко. И был он гораздо моложе первого мужчины.
– Здравствуйте, уважаемые хозяева, пустите ли погреться проезжих путников, – произнесла женщина, протискиваясь внутрь помещения между мужиками. – Студёный нонче денёк.
– Да, не май месяц, – согласился хозяин, отступая от гостей тем самым приглашая их в горницу. – Гостеприимство наше известно на всю округу. Добро пожаловать, уважаемые гости. Снимайте ваши дублёнки и проходите в комнату, там теплее.
Освободившись от верхней одежды, гости оглядываясь по сторонам вошли в просторную комнату в которой стоял большой стол, укрытый красиво вышитой скатертью. Вокруг него стояли стулья на резных ножках и с такими же красивыми спинками. Много места занимала печь обложенная изразцами, которая была украшением этой комнаты. Между окнами стоял шкаф для посуды со стеклянными дверками. Часть комнаты отделена занавеской, которая не позволяла увидеть, что там за ней находится. А был там угол отделённый для отдыха хозяина дома. Стояла там высокая металлическая кровать, убранная несколькими матрасами и перинами, укрытая набивным покрывалом с горой подушек (так распорядилась Палаша, когда начала хозяйничать в этом доме. Лукич ей не прекословил – лишь бы чем-то успокаивалась). В углу стоял большой кованный сундук, закрытый на массивный замок (что там хранилось было известно только хозяину).
– Позвольте представиться, – произнёс старший гость, – Устюгов Иван Ильич. Мы из Светлых Ручьёв прибыли к вам по очень важному делу. Это мой племянник Павел. А это Лукерья Давыдовна – наша односельчанка, – представил он своих спутников.
– С чем пожаловали, уважаемые соседи? Что за нужда заставила вас тронуться в путь в столь лютую погоду? Прошу к столу! Не ждали мы сегодня гостей, но думаю найдётся чем вас попотчевать.
– А, что нам мороз! У нас сердца горячие! – говорил тем же голосом старший, посмотрел на напарника, задорно подмигнул ему и снова обратил свой взор на хозяина.
– Дошла до нас молва, уважаемый Семён Лукич, – вступила в разговор гостья, – что есть у тебя самоцвет необыкновенной красоты. Вот это известие и с подвигло нас эта в дорогу несмотря на погоду. Уж очень не терпелось нам взглянуть на него. Авось сговоримся о цене и ударим по рукам. – Витиевато говорила женщина, оглядываясь на своих спутников, словно ждала от них подтверждения её слов и ища поддержки. – Так и породнимся с Божьей помощью.
Лукич посмотрел на мужчину, который был помоложе, подумав, что именно он был предполагаемым женихом.
– Хм… – неопределённо произнёс он, пряча грустную улыбку в пышных усах и аккуратно подровненной не слишком длинной бороде.
Меж тем он жестом руки подозвал Петра, заглянувшего в дверь, тот вошёл, поздоровавшись с гостями. Что-то быстро и тихо шепнул сыну в самое ухо, тот кивнул и торопливо покинул комнату.
Затем хозяин сев за стол, откинувшись на спинку стула, заговорил:
– Самоцвет таковой действительно имеем. Только вот не дозрел он ещё пока, требуется ему ещё какое-то время в укромном месте в тепле да заботе понежиться.
Тем временем в помещение вошла Палаша, она несла в руках блюдо с запечённой рыбой большого размера, которая имела весьма аппетитный вид. Следом за ней появились братья Вареньки. У каждого в руках была посуда с угощением, они поставили её на сундук и исчезали за входной дверью, а вскоре снова возвратились и принесли что-то ещё, так же оставляя это на сундуке. А Палаша уже расставляла всё на столе перед гостями.
Перед ними появились все возможные соления из погреба запасённые с осени: грибы разные коими богатые здешние леса, огурцы, капуста шинкованная, рубленная, нарезанная такими красивыми ровными дольками, выглядела так аппетитно, что гости смотрели на неё как на невиданное до селе блюдо и казалось, что едва сдерживали себя чтобы не опробовать её. Домашние колбаски, копчёный гусь, необыкновенно свежее, с чуть розовым оттенком солёное сало… стол уже был почти заполнен, а в комнату несли и несли угощение… Пироги, ватрушки, какие-то сладости…
Пока хозяева завораживали гостей яствами, гости приходили в себя от изобилия и похоже забыли зачем они в этом доме появились.
Наконец сваха спохватившись, заговорила вновь на ту же тему.
– Семён Лукич, ну не скажите! Самоцветы, конечно, должны быть созревшими, но они же не зря сами к людям выходят. То тут появятся, то там их кто-то найдёт… И расцветают они в добрых искусных руках ещё с большей силой! – старалась женщина выполнить свою обязанность и похоже она знала как её выполнить.
Но она не знала, что любящий свою доченьку отец не мог представить её вдалеке от родного дома.
– Согласен с вами полностью. Только моё сокровище ещё не напитало того тепла родного очага, чтобы одаривать своей красотой окружающих, – в тон женщине ответил отец. Его сердце обливалось жаром и отзывалось болью, от мысли, что скоро ему предстоит расстаться со своей любимицей.
Меж тем он заметил, что Павел весьма заинтересованно наблюдает за ловкими движениями рук Палаши, за мельканием от стола к сундуку её весьма стройной фигуры. Она по-прежнему была облачена в чёрную одежду с ног до головы. И поэтому из-за чёрного платка завязанного очень плотно, лицо казалось слишком бледным. Под ним не были видны её длинные косы, которые были совершенно седыми.
Лукич не знал найдётся ли в мире такая сила, которая заставит её снова обратить своё внимание на мужчину. А она-то ведь моложе его и даже младше Агаши. Выскочила замуж в неполные пятнадцать лет, вот такая любовь была между сестрой и её мужем.
За столом продолжалась неспешная беседа под ароматную наливку и богатое угощение, а в чулане помогая накрывать на стол томилась Варенька. Ведь она понимала, за чем прибыли эти люди. Да и Палаша подтвердила её предположение.
От волнения её трясло, время от времени из её рук что-то падало на пол иногда с громким стуком, но она на это не обращала внимания, все её мысли были об одном – захочет ли тятя отдать её за кого-то в ближайшее время.
Через какое-то время Лукич вошёл в чулан, увидел дочку в этом полу сознании, прижал к себе.
– Голубушка моя, что же ты так трепещешь? То и гляди на пол рухнешь.
– Тятенька, неужели я надоела тебе? Умоляю! Не отдавай меня сейчас… Позволь быть рядом ещё хотя бы немного…
– Тихо. Тихо… Радость моя! Застали они меня врасплох! Я и не собираюсь пока расставаться с тобой. Ты же знаешь… Знаешь?
– Не знаю… Вдруг ты уже с кем-то договорился. А я не хочу.
– Хорошо! Успокойся! Они скоро уедут! Только…
– Что?
– Только вот какое дело… Ну год, два… Придётся ведь тебе самой выбирать кого-то.
– Пусть у меня будут эти один-два года. А там посмотрим. Ты лучше Палашу к кому-нибудь пристрой.
– Я бы рад был, только одна загвоздка. Она этого тоже не хочет…
Вошла Палаша по выражению её лица стало понятно, что она слышала их разговор.
Обняла Семёна Лукича, из глаз потекли слёзы, умоляюще смотрела в глаза брата.
– Ох, вы же мои девчонки! Что мне с вами делать? Ладно! Будем жить! А там как Бог велит, – сказал он обнимая обеих. – Мне и самому без вас будет невыносимо. С вами ещё как-то жить хочется, а без вас как. Займёмся-ка мы пожалуй пока Фролом и Петром. Сами скоро сватов засылать будем…
Гости ещё посидели, поговорили о насущном, попили, поели и отправились в обратный путь. С надеждой, что они ещё вернутся в этот гостеприимный и щедрый дом.
Закончив посевную Лукич как и планировал приступил к завершению строительства домов для сыновей. Они собственно были готовы, оставалось сложить печи, обзавестись хотя бы самой необходимой мебелью, а уж всяким скарбом снабдить молодые семьи не считал для себя глава семейства за трудность. Он планировал, что в середине июля можно будет и сватов засылать, а на Покров и свадьбы справить, тем более и невест себе сыновья, наконец-то, приглядели. Лукич их выбор одобрил. Девушки справные, заботливые, да и лицом приятны. Ему-то что, главное чтобы сыновья были довольны, а он всегда готов помочь им чем может…