Сокровища
Глава пятая
Работа
Часть вторая
На следующее утро пошли готовить участок для вскапывания.
Юра с пилой «Дружба» на плече шёл первым, а за ним, погрузив на тачку лопаты, вилы, ручные пилы и топоры, плелись Лёшка с Бородиным.
— Давай, Лёшик, помогай, — предложил Юра Лёшке завести пилу.
Лёшка, взяв пилу, поставил её на камень, а Юра, пару раз дёрнув за рукоятку, без проблем завёл её.
Не нуждаясь в Лёшкиной помощи, Юра пошёл крушить кусты, мелкие деревца и всё, что попадало ему под руку.
Бородин с Лёшкой только успевали собирать ветки со стволами срезанного подлеска и относить всё к краю холма. Юра сказал им, что когда они просохнут, то он их разделает на дрова.
— Будет что мамане на растопку, — пояснил он своё желание.
Когда достаточная площадь участка была освобождена от поросли, Лёшка с Бородиным принялись за выкорчёвывание кустов, которые Юра срезáл под самый корень.
Тут уже пришлось взять в руки топоры. Лёшка подрубал корни, а потом они вместе с Бородиным вытаскивали их из земли и корчевали пни.
Чтобы было легче корчевать пни, они лопатами окапывали их и сразу освобождали от корней, а потом, обвязав верёвкой и поднатужившись, вытягивали из земли. Приходилось потеть над каждым пенёчком. Ни один из них не хотел просто так покидать родную землю, цепляясь за неё всем, чем только можно.
«Точно люди, за жизнь цепляются», — подумалось Бородину, когда они начали выкорчёвку.
Прежде чем копать, Бородин крикнул Юре, ушедшему дальше вырубать кустарник:
— Слышь, Юра, а мин здесь нет?
Тот, выключив пилу и разогнув спину, потянулся и крикнул в ответ:
— Я думаю, что нет. После войны сапёры эти места проверяли, а батя, прежде чем поле пахать, тоже сапёров вызывал. Ничего они не нашли. Осколки от снарядов и бомб могут попадаться. Так что если вы их найдёте, то в ведро складывайте и с холма сбрасывайте.
Земля в этом месте действительно была ни кем не пахана и никогда не обрабатывалась, поэтому свои дары она отдавала неохотно. Иной раз лопата звякала о попадающиеся проржавевшие осколки металла, тогда их приходилось выкапывать и складывать в заранее приготовленное ведро.
Чтобы не мешать друг другу, Бородин с Лёшкой разделились. Каждый выбирал себе пень и вгрызался в него, а потом, когда пень был готов к извлечению, то они уже вдвоём вытягивали его.
Обкапывая один из таких пней, Лёшкина лопата на что-то наткнулась. Он попытался поддеть это нечто и вытащить из земли, но этого сделать сразу не удалось, поэтому он обкопал это место и, встав на колени, руками отчистил это нечто.
Поднатужившись, он вытащил из земли какой-то тряпичный свёрток и, встав на ноги и не зная, что делать дальше, крикнул Бородину:
— Вован! Ты глянь, что я откопал!
Бородин бросил обкапывать очередной пень и подошёл к брату.
Перед ними лежал полуистлевший вещмешок, сантиметров сорок в длину и тридцать в ширину.
— Ого! — в недоумении почесал он грязной рукой затылок. — Чё это ты тут раскопал?
— Поди знай, что? — Лёшка в растерянности смотрел на Бородина. — Надо, наверное, Юру позвать, пусть он сам его посмотрит. Он в армии служил, с минами всякими там дело имел. Пусть лучше он посмотрит, — и тут же завопил: — Юра! Иди сюда! Мы чего-то тут нашли!
Заглушив пилу, к ним подошёл Юра. Он осторожно потрогал свёрток, так же осторожно перевернул его и уже более спокойно посмотрел на стоящих рядом Бородина с Лёшкой.
— Не-ет, это не мина. Если бы это была мина, то вас, балбесов, сейчас бы надо было собирать по кусочкам с окрестных кустов.
— Так что это тогда такое? — уже с любопытством протянул руки к свёртку Лёшка.
Но тут же получил удар по рукам:
— Не лезь. Я сам. — И Юра принялся осторожно, вынув нож из ножен, прикреплённых к поясу, разрезать мешок.
Вначале он осторожно разрезал ткань мешка и откинул её в сторону. Перед ним лежал кожаный портфель странной формы. Сейчас таких уже не делали, но Бородин вспомнил, что в таком же портфеле у доктора Айболита хранились лекарства. И тут же пришло на ум и название этому портфелю:
— Так это же саквояж!
— Точно, саквояж, — подтвердил его мысль Юра. — А теперь мы и посмотрим, что лежит в этом саквояже, — и попытался открыть на нём медные застёжки.
Но это у него не получилось. Застёжки окислились и не поддавались, несмотря на все прилагаемые усилия.
Тогда Юра опять прибег к помощи своего знаменитого ножа. В своё время его подарил ему отец. Это был красивый и широкий немецкий нож.
Он сковырнул ножом замки и с трудом раздвинул створки саквояжа. Внутри него лежал ещё один свёрток.
Если кожа саквояжа была почти чёрного цвета и пропитана влагой и грязью, то этот кожаный свёрток был не тронут влагой и был плотно перевязан бечёвкой.
— Ну что, откроем и его? — посмотрел Юра на парней, с интересом наблюдавших за его манипуляциями.
— Ага, — тут же отреагировали они.
— А если и это будет, как в матрёшке, мешок в мешке? — нервно пошутил Бородин.
— А вот мы сейчас это и посмотрим, — уже спокойнее продолжил Юра, разрезая бечёвку, — какая там матрёшка находится.
Но внутри ещё одного мешка не было. Там лежали какие-то свёртки, завёрнутые в толстую темно-жёлтую бумагу. От времени она даже не потеряла своего качества, а была такой же гладкой и матового цвета.
Юра вынул первый свёрток и взвесил его в руке.
— Тяжёлый, однако, — в раздумье произнёс он.
— Разворачивай, разворачивай, — нервно торопил его Лёшка.
Было видно, что его от нетерпения даже начинает потряхивать.
Спокойно посмотрев на нервничающего Лёшку, Юра начал разворачивать свёрток.
Бумага в его руках загадочно шелестела, и «кладоискатели» с нетерпением смотрели на его руки.
— Да она же пропарафинена, — бормотал Юра, разворачивая слой за слоем бумагу.
Всех мучало только одно — что же находится внутри этого загадочного свёртка.
Когда был снят последний слой бумаги, то из него показались какие-то ложки, вилки и ножи матового стального цвета.
— Вот это да! — в восхищении вырвалось у Юры. — Да неужто это серебро? — он взял в руки одну из ложек и покрутил её перед глазами.
«Кладоискатели» тоже были в шоке и молча смотрели на переливы солнечных лучей на матовой поверхности ложки и на какие-то странные вензеля и узоры на её ручке.
— Дай и мне посмотреть, — Лёшка выхватил из свёртка какую-то вилку и принялся вертеть её в руках. — Вот это да! — Восторгу его не было предела. — Так это же всё старинное!
— Конечно, старинное, — подтвердил его мысль Юра. — Награбленное всё это. Видать, тот немец, что сидел в этом дзоте и поливал наших, не надеялся выбраться после боя, потому что машина была не на ходу, враги напирали, патроны закончились, и поэтому он решил удрать налегке. Вот и закопал свёрток здесь в надежде, что вернётся когда-нибудь за ним. А где тот немец сейчас? — Почесал он в затылке. — Поди найди его. А может, и убили его где-нибудь здесь же. Убитых было здесь полно, что наших, что немцев. Поди пойми, кто и где лежит, а тем более кто убит.
Юра, уже не спеша, принялся разворачивать остальные свёртки. В них тоже были столовые приборы, какие-то вазочки и статуэтки. Все они тоже были сделаны из серебра.
Сложив всё обратно в саквояж, Юра встал, взял его подмышку и посмотрел на примолкших братьев.
— Пошли в дом, покажем мамане да обсудим всё это, — он тряхнул саквояжем. — Хорош пока работать. Наработались уже. Пора и передохнуть.
Обалдевшие от полученных впечатлений, Бородин с Лёшкой, возбуждённо обсуждая красоту старинных предметов, шли за Юрой.
Перед входом во двор дома Юра громко крикнул Ире и бабе Маше, которые досаживали оставшуюся картошку на старом поле:
— Маманя! Ира! Бросайте всё и идите в дом!
Женщины, ничего не понимая, разогнулись и с интересом смотрели на Юру. Юра же, ещё раз махнув им рукой, направился прямиком в дом. За ним неотступно следовали Лёшка с Бородиным.
Войдя в дом, они разулись, оставив грязную обувь в коридоре и прошли в большую комнату, где Юра сразу же вывалил на стол содержимое саквояжа.
Вилки, ложки, ножи и прочая утварь, прозвенев, образовали на нём приличную кучу, которую Юра разровнял рукой, вынимая из неё остатки обёрток.
— И чё теперь с этим делать? — в размышлении протянул Юра.
Он сел за стол и тупо смотрел на эту кучу металла, ожесточённо скребя у себя в затылке. Лёшка с Бородиным расселись вокруг стола и также в недоумении смотрели на невесть откуда появившуюся головную боль.
— Дёрнул же меня чёрт копаться на этом поле, — раздосадовано бормотал Юра. — Теперь вот что со всем этим делать?
— А чё делать? — тут же встрял возбуждённый Лёшка. — Продадим. Машину купим, кататься будем, погуляем… — он торопливо начал озвучивать мысли, захлестнувшие его воображение.
Но его тут же перебил Юра:
— Да подожди ты со своей машиной да гульками! Тут такой головняк наклёвывается, что его вовек не разгребёшь. Это же клад!
— Точно, клад, — подтвердил Бородин. — И дело это государственное, и принадлежит он государству, и мы его должны сдать, а нам за это государство выдаст двадцать пять процентов его стоимости когда-нибудь, возможно даже половинку, — это он добавил уже шутя.
— Ага! — тоже рассмеялся Лёшка. — Держи карман шире, так они сразу прибегут и выдадут тебе твои проценты.
— Точно, — уже и Бородин почесал в раздумье у себя в затылке. — Помню, папа рассказывал, что на севере области у нас пацаны нашли затыренную бутылку с золотом. Сколько оно уж весило, я не знаю. Но полная такая старинная бутылка. Видать, кто-то из старателей её припрятал ещё до Революции. Так налетело столько ментов да кагэбэшников, что родители этих пацанов сами были не рады, что их дети нашли её. Так их всех затаскали по допросам. Мол, стырили или нет они чего из той бутылки. И только через год следствие закончилось, а пацанам выдали по похвальной грамоте, что они, мол, молодцы и всё такое…
— Вот я об этом и думаю, — спокойно продолжил Юра, — что не жить нам спокойно сейчас, если мы об этом заявим. — И печально покачал головой.
— А если продадим? — опять встрял Лёшка.
— Да кому ты что продашь?! — опять прервал его Юра. — Тебя тут же сдадут, да ещё и срок впаяют за укрывательство. Знаю я такие случаи.
Но тут в комнату вошли Ира и баба Маша.
Увидев на столе кучу вилок и ложек, они в недоумении остановились возле стола и молча смотрели на них.
Потом Ира обрела дар речи и, указывая пальцем на кучу матово поблёскивающих вилок и ложек, чуть ли не заикаясь произнесла:
— Эт-то что такое? Откуда всё это?
— Да вот Лёшка раскопал у дзота, — Юра зло глянул на Лёшку. — Угораздило же его. Теперь и не знаем, что со всем этим делать будем.
— А ничего делать и не надо, — уже спокойным голосом твёрдо заявила Ира. — Вы что, продавать что-то задумали? — Она с подозрением осмотрела озадаченных мужиков.
— Да бог с тобой, — махнул на неё Юра. — Окстись, мать! Ничего мы не затеяли. Вот сидим и вас ждём.
— А если ждёте, то я вам вот что скажу, — Ира отодвинула лёгким движением руки мужа и присела с ним рядом на лавку. — Не вздумайте что по комиссионкам да по знакомым таскать. Моментом вас всех сдадут. — Она вновь осмотрела мужиков, которые уже с интересом уставились на неё. — Земля чья? — задала она первый вопрос. — Маманина. Значит, и всё это барахло тоже её, — она сама ответила на свой вопрос. — А уж как она этим распорядится, то это её дело. — И все перевели взгляд на бабу Машу.
— А что вы от меня ждёте? — баба Маша окинула всех взглядом. — Я ничего с этим, — она показала на стол, — делать не собираюсь. Не наше это всё, не нами заработано, а уж кто его заховал, то это того и дело. Ну, достали вы его из земли, и что? Так пусть как оно лежало в земле, так пусть и лежит сейчас у меня у шкапчике. А придёт время, я сама его вам раздам, а если не успею, то после смерти моей всё и поделите. А пока, Юрочка, сложи всё обратно в сумочку и отнеси в спаленку. Нечего этому всему глаза мозолить да людей искушать.
— Правильно всё сказала, маманя, — поддержал её Юра. — Так и поступим. Но чтобы никому об этом не рассказывать, — он вновь осмотрел всех присутствующих.
— А обмыть! Я что, зря всё это доставал, что ли? — не выдержал Лёшка.
— Вот закончим всю работу на сегодня, тогда и обмоем, а тебе, чтобы не обидно было, я бидон самогонки отдам. Вот там ты уже точно наобмываешься.
Его шутке все рассмеялись. В комнате прошла атмосфера напряжённости и в ней вновь стало светло и легко от Юриных слов.
— А тебе чего надо? — Юра посмотрел на Бородина. — Ты тоже вроде как принимал в этом участие. — Юра показал на стол.
— Да ничего мне не надо, — пожал плечами Бородин. — Вроде всё у меня есть. Руки, ноги, голова на месте — вот и ладно. А от такого, — он кивнул на стол, — добра особого не будет. Всё правильно решили, но обмыть надо обязательно. — И весело осмотрел вдруг ставшие напряжёнными лица Юры, Иры, бабы Маши и Лёшки.
От его слов все вновь заулыбались, а Юра даже весело расхохотался.
— Молодец, Вован! — громогласно заявил он. — Дай пять! Так держать! Вот это по-нашему, по-матросски.
Он выставил перед собой ладонь, к которой с удовольствием приложился Бородин всей своей пятернёй.
— Ну а теперь, — Юра оглядел Лёшку с Бородиным, — пошли работать. За нас нашу работу никто не сделает, — и, с шумом отодвинув тяжёлую скамейку, поднялся из-за стола. — А бабоньки уж пусть сами со всем этим тут разберутся.
Лёшка с Бородиным поднялись следом за Юрой и пошли продолжать вскапывать поле, где и прокопались до самого вечера.
Конец второй части