На КПП молодой сержантик долго изучал мой пропуск, щурился то на меня, то на него, то на доску с образцами пропусков, в итоге вернул мои документы, козырнул и махнул головой в сторону выхода из КПП с другой стороны.
Чернобыль-4 напомнил мне обычный поселок городского типа с домами максимум в 5 этажей, серыми, недружелюбными, с черными глазницами окон. Асфальт под ногами можно было только с очень большой натяжкой назвать асфальтом, так как не меняли его тут лет тридцать. Погода ужасно мерзкая, пронизывающий до костей ветер, который так и норовит залезть под коду и выморозить внутренности, противный мелкий дождь, кажется, изрезал в кровь все мое лицо. Мда, середина июня. Ну посмотрим кому я тут понадобился в качестве «научного сотрудника». Какой из меня сотрудник НИИ? 9 классов образования, машиностроительный техникум и армия за плесами. Вот и все мое научное образование. И интересно, а куда мне направляться? Почему никто не встречает старшего научного сотрудника? Словно в подтверждение моих мыслей из КПП вышел дежурный:
- Вы здесь в первый раз?
- Да, растерялся немного.
- Пройдите прямо вдоль этой пятиэтажки, за ней слева увидите корпус НИИ, а там вам подскажут куда идти дальше.
- Спасибо.
- Удачи вам.
Странно, с какой-то грустью и горечью прозвучала его последняя фраза, меня даже передернуло. И он снова прочел мои мысли.
- Это тут на КПП все хорошо, людей много входит-выходит, а на КПП, что в Зону Отчуждения ведет много кто выходит, но мало кто возвращается.
И от зловещности его голоса стало как-то уж совсем не по себе. Дождь еще этот треклятый!
Из дверей НИИ навстречу мне вышел седой мужчина в бороде и усах, чем-то смахивающий на старого охотника из фильмов, только в белом халате и без ружья. А так ну вылитый дед Мазай.
- Добрый день, Андрей Сергеевич. Профессор Сахаров. Для вас просто профессор. Как добрались?
- Здравствуйте, профессор. Комфортно добрались. Не соизволите ли…
- Да-да, молодой человек, я всенепременно вам все объясню, расскажу и покажу. Прыгунок у вас с собой?
Какой прыгунок?
- Лукавите, Андрей Сергеевич, прыгунок – артефакт для перемещения в пространстве. Его должны были передать вам с письмом.
- Ах эта свинцовая штуковина… С собой, профессор. И насчет нее у меня тоже…
- Да-да, и об этом я вам тоже все расскажу. Пройдемте внутрь, молодой человек, негоже гостя держать на пороге, тем более в такую погоду.
Металлическая массивная дверь открылась, и мы с профессором оказались внутри подобия шлюза. Дверь со скрипом автоматически закрылась, зажегся красный свет.
- Не волнуйтесь, Андрей Сергеевич, обычная процедура дезинфекции.
Цвет лампочки переменился на зеленый. Противоположная дверь с таким же тяжелым скрипом открылась и мы прошли в просторное помещение, освещенное холодным светом. Напоминало оно чем-то бомбоубежище, но с довольно не плохим ремонтом. По бокам имелось несколько дверей, в одну из которых с табличкой «ак. С.С. Сахаров» мы и прошли.
Располагайтесь, Андрей Сергеевич, - указал он жестом на массивное кожаное кресло. – Чай, кофе? Может быть покрепче что-нибудь?
- Можно и покрепче, профессор.
Сахаров поставил на стол два хрустальных бокала и наполнил их ароматным коньяком до половины.
- Нам с вами предстоит долгий разговор. – Он взял со стола свой бокал и устроился в кресле напротив. – У вас много вопросов, у нас много предложений. Вы очень нужны нашему НИИ, да что там НИИ, вы нужны человечеству! – Он поднял указательный палец вверх и потряс им над головой.
Что ж, довольно пафосное начало, даже комичное, такое ощущение, что этот человек не в себе.
- Вам, молодой человек, надеюсь, хорошо известны события апреля 1986 года, поэтому в подробности я вдаваться не буду, а перейду сразу к делу. Зона Отчуждения, образованная после Первого взрыва на ЧАЭС, с самого начала привлекала толпы старателей, именующих себя сталкеры, которые были увлечены сбором местных артефактов, но потом произошел огромной силы Выброс в 2006 году, который значительно расширил границы ЧЗО, а внутри периметра появились опасные ловушки и доселе невиданные миру мутагенные формы жизни, иначе выражаясь – мутанты. Аномалии порождали артефакты, обладающие удивительными свойствами: одни быстро заживляли раны, другие снижали гравитационное поле в радиусе своего действия, некоторые придавали ощущение повышенной бодрости и так далее, однако, имели они и негативные последствия, помимо того, что были , несомненно, радиоактивными. Старатели и по сей день занимаются их сбором для нашего НИИ, рискуя своими жизнями, взамен на очень хорошую оплату, снаряжение и неприкосновенность со стороны военных, чего не скажешь о сталкерах-нелегалах и тех, кто состоит в группировках типа «Свободы», «Чистого неба», «Мародеров» и тому подобных. А теперь перейдем к главному. Группировка «Монолит». Фанатики, безжизненные полулюди, подчиненные самому Монолиту и охраняющие его от посторонних глаз. В руках вы держите конверт, который был передан вам именно от них, это обыкновенная вербовка в ряды «Монолита». Мы перехватили курьера, внесли пару штрихов в посылочку, в том числе и прыгунок.
- Но почему нельзя было просто избавиться от конверта и не впутывать меня во все это?
- Вы не просто объект вербовки, Андрей Сергеевич! – С этими словами Сахаров достал из недр своего стола конверт и положил передо мной. – Откройте. Я думаю, что вам будет очень интересно.