Ходынская катастрофа произошла утром 18 (30) мая 1896 года. Четыре дня прошло с момента коронации Николая Александровича и его супруги Александры Фёдоровны. Собственно, торжества на Ходынском поле были посвящены как раз этому событию.
На поле площадью около одного квадратного километра было много ям: они остались от павильонов, которые были демонтированы и увезены на Всероссийскую ярмарку в Нижний Новгород. В этих ямах и умирали жертвы давки. Гостям праздника были обещаны солидные гостинцы, ходили слухи, будто будут раздавать ценные монеты. Когда началась давка, на поле находилось около полумиллиона человек! По толпе пошёл слух, что подарков на всех не хватит. Люди ринулись вперёд…
Об итогах страшной давки сказано много. Больше тысячи погибших, много раненых. Красноречиво о ней скажет цитата журналиста, писателя и поэта В. А. Гиляровского:
«Ров, этот ужасный ров, эти страшные волчьи ямы полны трупами. Здесь главное место гибели. Многие из людей задохлись, ещё стоя в толпе, и упали уже мёртвыми под ноги бежавших сзади, другие погибли ещё с признаками жизни под ногами сотен людей, погибли раздавленными; были такие, которых душили в драке, около будочек, из-за узелков и кружек. Многие сотни! А сколько ещё было таких, кто не в силах был идти и умер по пути домой. Ведь после трупы находили на полях, в лесах, около дорог, за двадцать пять вёрст от Москвы, а сколько умерло в больницах и дома! Погиб и мой извозчик Тихон, как я узнал уже после».
То, что торжества по случаю коронации продолжились даже после трагедии, возмущало не только современников событий. Говорят об этом и сейчас. Говорят уже и о том, что Николаю было совсем плевать на людей, что для него ничего не могло омрачить праздника. Однако дневники императора говорят об обратном. Например, в день катастрофы (суббота, 18 мая) он записал следующее:
«До сих пор все шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и кружки (подарок от августейших супругов), наперла на постройки, и тут произошла страшная давка, причем, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек! Я об этом узнал в 10 1/2 ч. перед докладом Ванновского; отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 1/2 завтракали, и затем Аликс и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном «народном празднике». Собственно, там ничего не было; смотрели из павильона на громадную толпу, окружавшую эстраду, на которой музыка все время играла гимн и «Славься».
К ходынской трагедии на страницах дневника Николай возвращается 11 июля:
«Первые именины нашей дорогой дочки! С утра жара стояла поразительная. В 8 1/2 отправился с Мишей верхом, сделали хорошую прогулку. Принял гр. Палена, который окончил порученное ему расследование следствия по Ходынскому несчастию».
На дальнейшие торжества в тот день императора пришлось уговаривать. На балу французского посла у императора «лица не было», он был «бледен как полотно». Очень быстро император и императрица отбыли во дворец, чем возмутили французов.
Да, к императору могли быть претензии: торжества в тот день были совсем некстати. Однако и утверждать, что трагедия его никак не задела, тоже глупо.
А что думаете вы?
Друзья, подписывайтесь на канал «Эго-история». Поддержите нас лайком и комментарием!
