Сенсация?
В середине июня глобальное информационное пространство было взбудоражено сообщением американского новостного сайта Axios о неафишируемых переговорах дипломатов США и Ирана, состоявшихся в мае в Омане.
Иранская и американская стороны официально не признавали этого. Сообщения Axios стали проверять и исследовать приведенные факты другие СМИ. Так, New York Times, Wall Street Journal, Reuters опубликовали свои отчёты по этой теме. Эти материалы свидетельствуют, что в декабре 2022 года в Нью-Йорке начались обсуждения между высокопоставленными официальными лицами США и Ирана: специальный посланник президента США по Ирану Роб Мэлли встретился с постоянным представителем Исламской Республики Иран (ИРИ) при ООН послом Саидом Иравани.
Затем ирано-американский диалог продолжился в Омане. В столице этого султаната Маскате в феврале, марте и мае было проведено несколько раундов непрямых переговоров между представителем Совета национальной безопасности США, координатором по вопросам Ближнего Востока и Северной Африки Бреттом Макгерком и главным переговорщиком Ирана по ядерной программе заместителем министра иностранных дел ИРИ Али Багери Кани.
Так, 8 мая Маскат почти незаметно посетил г-н Бретт Макгерк, чтобы переговорить с высокопоставленными официальными лицами Омана по поводу ядерной программы Ирана. Этот визит Макгерка не был обнародован ни США, ни Оманом. Возможно, конечно, это случайность или совпадение, но в тот же день в султанат прибыла делегация высокопоставленных иранских чиновников, в состав которой входил г-н Али Багери-Кани.
Как отмечают различные источники мировых СМИ, все встречи иранцев и американцев проходили опосредованно, т.е. стороны располагались в разных комнатах, а официальные лица Омана передавали им сообщения друг друга. Однако всё же это был диалог. К началу июля стороны осуществили только обмен мнениями, однако дипломатическая работа в Омане продолжается. Иранские дипломаты поблагодарили Оман за предоставление своей площадки и в целом посредничество в налаживании контактов между Тегераном и Вашингтоном, подтвердив тем самым ведущиеся переговоры.
Ядерная проблема Ирана в центре ирано-американского диалога
Рассматривая тонны информации о последних контактах ИРИ и США, можно прийти к выводу, что, по большому счёту, их суть заключалась не в окончательном решении мириад проблем, существующих ныне между Тегераном и Вашингтоном, а, как сказал один западный чиновник, в «cooling-down understanding», что в данном контексте можно перевести: разрядка напряженности в понимании друг друга. Стороны, исходя из собственных интересов (которые, конечно, во многом антагонистичны), стремятся найти почву для переговорного процесса, предотвращающего возможность трансформации политико-идеологического противостояния в военное. Войны не хотят ни в Тегеране, ни в Вашингтоне.
Краеугольным камнем ирано-американских противоречий сегодня является ядерная программа ИРИ. С этой проблемой непосредственно связаны антииранские санкции, многие острые вопросы отношений двух стран. В силу этого негромкий разговор представителей Ирана и США в Нью-Йорке и Маскате шёл в первую очередь о ядерной проблеме.
Здесь надо сразу отметить, что вопрос не стоял о восстановлении Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД – ядерной сделки), а только об осуществлении мер по некоторому снижению уровня опасности появления ядерного оружия в ИРИ и частичному снятию американских санкций.
Напомним, что ядерная сделка, заключенная в 2015 г. пятью постоянными членами Совета безопасности ООН, Германией и Евросоюзом с Ираном была разрушена президентом США Дональдом Трампом уже в 2018 г., вопреки желаниям всех остальных её участников. После прихода в Белый дом новой администрации Джо Байдена вроде бы появилась надежда на её восстановление. С апреля 2021 по август 2022 г. проведено около десятка раундов переговоров в разных форматах, и в результате был выработан документ о реанимации СВПД. Оставалось согласовать в тексте «некоторые запятые». Но, увы. К спорным вопросам, ещё обсуждаемым, но вполне решаемым, тогда добавились новые факторы, не связанные с ядерной проблемой ИРИ.
Так, укрепляющееся ныне политическое и военно-техническое сотрудничество Ирана с Россией, которое не понравилось американцам и европейцам, стало для них поводом для торможения процесса решения иранской ядерной проблемы.
Другим фактором стали начавшиеся в середине сентября 2022 г. в Иране массовые антиправительственные волнения, которые при различной степени активности продолжаются и в настоящее время, вызывая ответную жесткую реакцию иранских властей, и в связи с этим западные переговорщики постоянно поднимают вопрос о правах человека в ИРИ. Эти два обстоятельства ухудшили и так донельзя плохие ирано-американские отношения, в результате скатившиеся к грани, за которой маячил военный конфликт.
Пожалуй, сложности восстановления ядерной сделки заключаются не только в этих, будем говорить, политических факторах, но и в том, что ныне нереально привести содержание СВПД – 2015 в соответствие с сегодняшним днём, не меняя в документе ни одной буквы и ни одной цифры.
Здесь две проблемы. Первое – принятый в 2015 г. План предусматривал ослабление или полное снятие с Ирана требований по различным пунктам документа через периоды от 5 до 25 лет. Сейчас прошло уже 8 лет. Как определить временные рамки для «нового – старого» СВПД? Второй вопрос о том, как практически привести ядерную инфраструктуру Ирана, которая сделала колоссальный рывок в последние 2 – 3 года в состояние, соответствующее июлю 2015 г.?
В июне 2023 г. МАГАТЭ засвидетельствовало, что в соответствие с требованиями СВПД Иран мог иметь складируемые запасы урана не более 300 кг 3,67% обогащения. Сейчас у него, по данным Агентства, 4384,8 кг урана различных степеней чистоты, из которых в форме гексафторида урана UF6 почти 470,9 кг 20% и 114,1 кг 60% обогащения. В рамках ядерной сделки ИРИ могла использовать только низкопроизводительные центрифуги первого поколения IR-1, сейчас в Натанзе и Фордо действуют аппараты новых поколений IR-2m, IR-4, IR-6, а IR-6s, IR-7, IR-8, IR-8B и IR-9.
Исходя из целого комплекса проблем, многие политологи выступают с заявлениями, что СВПД скорее мёртв и уже не подлежит реанимации в том виде, в котором он просуществовал три года.
Побудительные мотивы ИРИ и США к переговорам
На этом фоне начались попытки Тегерана и Вашингтона найти компромиссные варианты. Ведь сложившаяся ситуация беспокоит как администрацию Джо Байдена, так и власти Ирана (хотя и по разным причинам).
Белый дом озабочен впечатляющим прогрессом Ирана в ядерной сфере и достижениями, позволившими выйти на уровень обогащения урана в 60%, что создаёт реальные возможности нарабатывать оружейный уран в 90%. Как считают некоторые аналитики, Иран находится в двух неделях от получения 90-ти процентного урана и в двух годах от превращения этого урана в ядерное оружие, адаптированного к ядерной боеголовке для баллистической ракеты.
Мировое сообщество уже более 20 лет пытается решить ядерную проблему Ирана. Многосторонние переговоры, приведшие к заключению СВПД, как показала история, не смогли этого сделать. Надо понимать, что американцы никогда не признают Иран ядерной державой. При этом, что касается военного варианта, то в нынешней ситуации Белый дом не готов применять военную силу, в первую очередь на Ближнем Востоке. (Несмотря на то, что в течение последних лет ВВС США активно готовились и часто с ВВС Израиля к авиационно-ракетному нападению на иранские ядерные объекты). Однако было ясно, что подобные удары не только не решат ядерную проблему ИРИ, (лишь в лучшем для американцев случае могут затормозить процесс развития ядерной сферы), но и побудить иранцев всё-таки сделать атомную бомбу. В свою очередь широкомасштабное вторжение сухопутных войск вообще нереально, принимая во внимание 600 – 900 тыс. иранские вооруженные силы и миллионные Силы сопротивления «Басидж».
Более того, сегодня, когда Тегеран восстановил в полной мере отношения с Эр-Риядом, когда наметились позитивные тенденции на улучшение отношений ИРИ с Египтом, Бахрейном и в целом с арабскими странами, порой союзниками США, такая ситуация затрудняет любые вашингтонские усилия, нацеленные на политико-экономическую изоляцию Ирана. А попытка силового решения этой проблемы тем более осложнила бы и так неоднозначное положение Америки на Ближнем Востоке. Как пишет американский аналитик-востоковед Трита Парси из Quincy Institute, «президент США Джо Байден отчаянно хочет избежать любого кризиса с Ираном до президентских выборов 2024 года. Учитывая кризисы и напряженность на Украине и вокруг Тайваня, он вряд ли может позволить себе войну на Ближнем Востоке».
Кроме того, в Белом доме осознали, что ни американские санкции, ни сложности в управлении экономикой, ни протесты в ИРИ не привели к краху государственного режима.
Поэтому в нынешних условиях администрация Байдена, принимая во внимание «туман» в отношении ядерной сделки, пришла к выводу о необходимости попытаться договориться с иранцами кулуарно, так сказать, тет-а-тет. Действительно, на протяжении десятилетий многосторонних переговоров в рамках СВПД именно США и ИРИ были главными антогонистами, от которых зависели результаты. Остальные участники ядерных переговоров в силу своих возможностей пытались привести их к консенсусу.
Иран также заинтересован в решении проблемы, главной из которых является проблема американских санкций. Как пишет известный иранский журналист и экономист Хирш Саидиан, ущерб, нанесённый экономике ИРИ санкциями за 17 лет, составил $4000 млрд., т.е. $4 триллиона! Иранцы ощутили и прочувствовали влияние этих санкций. Нынешняя социально-экономическая и политическая ситуация внутри ИРИ вызывает тревогу у иранских властей. Хотя, как было отмечено, не взрывает режим, но при этом его раскачивает.
Страна уже несколько лет продолжает жить с высокой годовой инфляцией в 54.6% (продовольственная инфляция – 78.5%), девальвацией валюты по 200-300% в год и нарастающим дефицитом бюджета. Поэтому внутриполитическая и экономическая нормализация через отмену или смягчение санкций необходима Ирану.
Судя по всему, в результате в Тегеране также пришли к выводу о возможности и полезности контактов с американцами.
Примечательно, что ни та, ни другая сторона не спешили предавать огласке двусторонние переговоры - каждой из них на это были свои причины.
Причины скрытности переговоров
Так, демократическая администрация Байдена сталкивается с противостоянием республиканского Конгресса в вопросах налаживания отношений с Ираном и, в частности, по ядерной проблеме. Особенно негативная реакция республиканцев отмечается с конца 2022 г. после информации о якобы поставках Ираном беспилотников в РФ, жесткой реакции иранских властей на протесты и нежелания Тегерана полностью принимать односторонние требования Вашингтона по проекту соглашения по восстановлению СВПД.
Республиканская партия делает предупредительные выстрелы в адрес Байдена из-за секретных переговоров с Ираном и предостерегает Белый дом от заключения любого соглашения с ИРИ, которое предусматривало бы смягчение санкций без одобрения Конгресса. Председатель комитета по иностранным делам Палаты представителей Майкл Маккол написал в письме Байдену: «Я призываю администрацию помнить, что законодательство США требует, чтобы любое соглашение или взаимопонимание с Ираном было представлено Конгрессу».
Издание The Hill утверждает, что американская дипломатия в отношениях с Ираном - это острая точка соприкосновения, которая затрагивает некоторые из наиболее серьезных вопросов внешней политики США, включая поддержку Израиля, противодействие войне России на Украине и противостояние амбициям Китая по глобальному влиянию. Поэтому, как считают республиканцы, вести тайные переговоры с ИРИ неприемлемо. Белый дом не хотел обострять внутриполитические, партийные разногласия, выводя контакты с иранцами из-под гласности.
В чем-то похожая ситуация сложилась и в Иране: против правительственной деятельности, направленной на формирование диалога с США, ополчилась оппозиция. Не секрет, что в стране есть много политических сил, выступающих против любых договорённостей с «большим сатаной» (т.е. США) и его союзниками, в том числе и в формате ядерных проблем. Это, как и в Америке, стало причиной сокрытия факта двусторонних переговоров.
По всей вероятности, дымовая завеса над ирано-американскими контактами стала результатом трёхсторонних договорённостей США, Ирана и Омана.
При этом можно предположить, что именно после сдержанного одобрения верховного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи возможных договорённостей, последовавшего в его речи 11 июня, стороны перестали отрицать сам факт контактов. Аятолла Хаменеи сказал: «Нет ничего плохого в соглашении [с западными странами по иранской ядерной программе. В.С.], однако, оно не должно затронуть инфраструктуру нашей атомной промышленности».
Суть ирано-американских договорённостей
Как отмечают мировые СМИ, иранская и американская стороны на закрытых переговорах определили пункты взаимных договорённостей, их содержание и ответственность каждой из сторон.
Вкратце это представляется так:
Иран обязуется: воздерживаться от обогащения урана выше 60%; прекратить или замедлить накопление обогащенного урана на этом уровне; расширить сотрудничество с МАГАТЭ; прекратить нападения прокси-союзных проиранских группировок в Ираке и Сирии на американские войска, гражданских служащих и подрядчиков; воздержаться от поставок баллистических ракет России.
США обязуются: отказаться от части антииранских санкций (в частности, снять санкции на экспорт нефти Ираном); воздерживаться от ужесточения санкций в отношении Ирана; воздерживаться от давления на МАГАТЭ или Совет Безопасности ООН с целью принятия карательных мер против Тегерана за его ядерную деятельность; прекратить задержание нефтяных танкеров с иранской нефтью.
Важной для сторон была договорённость об обмене заключенными. Речь идёт о десятке этнических иранцев, имеющих двойное ирано-американское гражданство, арестованных и в ИРИ, и в США.
Принципиальным для Тегерана является размораживание иранских авуаров в банках различных стран. Речь идет о высвобождении около $24 млрд., из которых $10 млрд. находились в Ираке, $7 млрд. в Южной Корее и еще $6,7 млрд. — в МВФ.
В начале июня власти США дали разрешение правительству Ирака на погашение долгов перед Ираном за газ и электроэнергию на сумму около $2,7 млрд. Эти деньги уже получены. В настоящее время США и Южная Корея обсуждают способы высвобождения $7 млрд. иранских средств в Южной Корее. Эти средства представляют собой долг Южной Кореи за импорт нефти из Ирана.
Можно констатировать, что процесс размораживания иранских средств, заблокированных американскими санкциями, пошел. Наблюдатели связывают это с результатами «тайных» переговоров ИРИ и США.
Таким образом, негласные ирано-американские контакты, несмотря на призрачность выполнения всех приведённых выше пунктов договорённостей уже приносят плоды. Насколько они будут выполнены, покажет будущее. Диалог и торги продолжаются.
«Джентельменские» соглашения?
При этом возникает вопрос: каков формат, статус, юридическая основа этих ирано-американских договорённостей? Ясно, что это не договор и не соглашение. New York Times со ссылкой на свои источники сообщила, что не только переговоры с Ираном носят неформальный характер — неформальным, возможно, будут и сами договорённости. Представитель госдепартамента США Мэтт Миллер неоднократно отрицал наличие какой-либо официальной сделки и соответственно какого-либо документа с Ираном.
Но, возможно, как считают аналитики, администрация Байдена избегает заключения соглашения в письменной форме, чтобы не задействовать закон о пересмотре иранского ядерного соглашения (INARA), который требует от президента предоставить Конгрессу текст любой сделки, касающейся ядерной программы Ирана и запускающей 30-дневный период пересмотра. Похоже, это так. Не вызывает сомнений, что любой документ о соглашениях с ИРИ будет отвергнут республиканским Конгрессом.
При этом также понятно, что и США, и Ирану, как воздух требуется разрядка. Сторонам необходимо достичь даже неформального, неписаного соглашения, которое некоторые иранские официальные лица называют «политическим прекращением огня». Это было бы направлено на предотвращение дальнейшей эскалации давних враждебных отношений. Как отметил иранский чиновник, выступая на условиях анонимности, «Называйте это как хотите, будь то временная сделка, промежуточное соглашение или меморандум о взаимопонимании - обе стороны хотят предотвратить дальнейшую эскалацию».
Подобный расклад вызывает дополнительные вопросы: можно ли доверять неофициальному, неписаному соглашению? Как долго будут действовать эти устные договорённости в условиях практически абсолютного недоверия между Тегераном и Вашингтоном? Пожалуй, только до момента пока сохраняется симметричная заинтересованность ИРИ и США в предотвращении военного кризиса. Причём стороны надеются, что пока эта заинтересованность сохраняется, разрядка напряженности между двумя странами будут способствовать началу переговоров о более прочном соглашении с привлечением других участников. Не случайно и иранцы, и американцы вели консультации и с европейцами, и с арабами, которые готовы содействовать решению вопросов, заявленных в ирано-американских договорённостях.