ДВОЙНОЙ УДАР

Евгений АФАНАСЬЕВ               
ДВОЙНОЙ УДАР
Рассказ               
  Несовершенны люди, несовершенны! В минуты волнения и душевных переживаний одни пытаются успокоить себя спиртным или сигаретой, другие наматывают сотни метров своими двоими, бесцельно шагая из угла в угол... А у Матвея Андреевича вдруг разыгрывался аппетит, прямо какой-то жор нападал. Эту нехорошую, вредную для организма привычку в старость он принес  из детства. И абсолютно никакого значения не имело, что он только что плотно покушал, или за окном была глубокая ночь. Одно радовало, это никоим образом не сказывалось на фигуре Матвея Андреевича. В свои шестьдесят восемь он сохранил военную выправку, только седых волос с каждым днем становилось все больше.
  Вот и сейчас перед Матвеем Андреевичем на столе стояли блюдце с нарезанным  салом с прослойкой и тарелка с салатом из помидоров и зеленого лука, щедро приправленный сметаной. Хотел еще разогреть жареную картошку с мясом, но потом передумал, для внука жарил, негоже мальчика без ужина оставлять... Матвей Андреевич жевал неторопливо, прислушивался, не стукнула калитка и не послышались ли шаги внука. Но во дворе было тихо.         
  Время тянулось медленно, ох как медленно. Оно будто остановилось. На душе у Матвея Андреевича становилось не спокойно. Внук Никитка еще никогда так не задерживался.  Нет, случалось, приходил поздно, в одиннадцать-начале двенадцатого, но чтобы за полночь, этого еще не было. Матвей Андреевич не хотел думать о плохом, гнал от себя дурные  мысли, успокаивал себя тем, что Никитка уже повзрослел как-никак шестнадцать годков  стукнуло. Встретил девушку, пошел ее провожать и опоздал на последний автобус , сейчас возвращается домой пешком. Но и от такой мысли Матвею Андреевичу было не легче. Надо с внуком серьезно поговорить, когда вернется, решил он, объяснить, что негоже деда-папу волновать.
  Никитку Матвей Андреевич воспитывал можно сказать с самых пеленок. Страшно даже подумать, на шестом десятке лет  он оказался один с младенцем на руках... Его единственная и ненаглядная дочурка Лариска родила не зная от кого ребеночка и сгрузила его отцу. На, дед, забавляйся и не скучай. Мне работать надо и личную жизнь устраивать, ты не переживай, пап, это не надолго я скоро заберу Никитку,-так или примерно так сказала Лариса. И это ее скоро растянулось на года. Сначала приедет раз в месяц два , посмотрит на сына, подарит погремушку и след ее простывал. Прости Господи! Потом появлялась все реже и реже. Поначалу Матвей Андреевич грешным делом подумывал сдать Никитку  в детский дом, но тут же стыдился своей мысли и  говорил себе: не бывать сиротой внуку при живом-то деде!
  Никитка рос послушным и спокойным. Едва научившись говорить, стал звать Матвея Андреевича папой, потом дедой когда узнал все правду. И видимо решил, что несправедливо это, и как-то, кажется, тогда он учился в четвертом классе, спросил: "А можно я тебя дедой-папой звать  буду?" Матвей Андреевич улыбнулся в ответ и кивнул. Он хотел добавит к этому необычному сложно сочиненному слово еще приставку мамай. Но решил, что это будить уж  чересчур. Мать у Никиты какая-никакая, а все же имелась... Вот и она в последнее время рвет его стариковское сердце, с прошлого лета от нее не слуху не духу. Неужели так тяжело чиркнут на открытки пару-тройку слов, мол, жива, здорова. Эх!.. 
  Матвей Андреевич вглядывался в темноту. Из окна хорошо просматривались весь двор и часть улицы, ведущая в город, но она была безлюдна. Где-то вдалеке несколько раз тявкнула собака и снова, наступила тишина. И тут до уха Матвея Андреевича донесся глухой скрип, еле уловимый, протяжный. Через какое-то время  скрип вновь повторился. Будто кто-то открыл и закрыл металлические ворота гаража. Только не прошенных гостий не хватало. На случай их визита у Матвея Андреевича имелась деревянная дубина наподобие бейсбольной биты. Он прошел в сени, взял ее и открыл  засов входной двери.
  На улице было свежо, легкий ветерок приятно обдувал все тело. Матвей Андреевич не ошибся. В гараже, действительно кто-то был. Из-за неплотно прикрытой двери падала тонкая полоска света. Осторожно ступая, старик двинулся в сторону гаража. Подойдя, прислушался. В нутре тихо разговаривают, и один из голосов он узнал. Голос принадлежал внуку.  Матвея Андреевича в сердцах сплюнул и хотел уже рванут дверь на себя, но в последний момент что-то удержало его. Наверное, вопрос приятеля Никитки.
  - Не, а классно мы сделали этого фраерочка, Ник?-спросил тот, нарождающемся басом.
  -А то!-согласился Никита.-Какого хреня в чужом городе  одному но ночам шастать. Тоже мне любопытный Рэмбо выискался. Объясни ему как пройти на это улицу, где там искать его дом.
 -Ты прав, Ник. Мы не справочное. да как этот чертов кейс открывается?
 -Дай я по смотру,-Предложил Максу помощь Никита.-А вдруг там взрывчатка?
  -Целых две,-хохотал приятель Никиты.-Взрывчатку на грузовиках возят, телек смотреть надо. В натуре,я думал ты смелый, а ты в штаны наклал.
  -Хорош, да?-огрызнулся Никита.
  Занятые открыванием кейса, они не заметили, как дверь гаража тихо отворилась, и на пороге появился Матвей Андреевич. Он шагнул внутрь и сначала молча с интересом наблюдал за тем как подростки пытались открыть замок. Ему даже  стало как-то обидно, что его не замечают, будто не человек он вовсе, а призрак какой.
  -Вот, значит, чем ты теперь стал заниматься по ночам, дорогой внучек,-подал голос Матвей Андреевич.
  Его голос буквально подбросил подростков и поставил на ноги. Они замерли и растерянно-удивленно уставились на старика. Первым пришел в себя Макс.
  -Ты это, уверял, что дед спит сном младенца,- протянул он, обернувшись к Никите. -А он тут козленочком скачет и копытами бьют... Как это понимать.
  -Мы тут это, дед …-Виновато проговорил Никита, стараясь не смотреть на Матвея Андреевича.
  -Да уж вижу, что вы тут делаете,-оборвал Матвей Андреевич.
  -Значит, ты все слышал?
  -Не ожидал я от тебя такой подлости, Никитка.
  -Ты слышал, Ник?-заорал Макс.-Он нас заложит! Нам крышка!-Он сжал кулаки. Руки его, тела затряслись. Он закрутил головой, заскользил взглядом по стене гаража, пока взгляд не остановился на топоре, лежавшем на небольшой бочки. Он схватил его и подлетел к Матвею Андреевичу.
  -Это мой дед, Макс!-попытался остановить его словами Никита.
  -Это свидетель, Ник, иногда они болтливые и разговорчивые. Видно было, что он плевать хотел на слева своего подельника.
  Никита понял, что медлить нельзя. Он оторвал от пола правую ногу, оттолкнулся левой, и в каком-то немыслимом прыжке впечатал носок ботинка в плече Макса. Удар был такой силы, что топор отлетел в одну сторону, а Макс рухнул в другою. Никита подлетел к нему и схватил его за грудки.
  -Я же сказал тебе успокойся! Это мой дед, и я сам решу с ним возникшую проблему.
  -Я ни хочу на зону, слышишь?-простонал Макс, отрывая руки Никиты от себя.
  -Обещаю, что при любых раскладах о тебе никто не узнает,-заверил Никита.-Отойди в сторону деда дай малому выйти.
  -Ладно, поверю,-тяжело и как-то обреченно вздохнул Макс, направляясь к выходу. -Но если что, смотрите у мена оба...-пригрозил и нырнул в темноту.
  -Прости, деда.-Никита опустился на короне и откнул лицо в ладони. Слезы сами собой потекли из глаз. Он плакал и не мог остановиться, будто приступ какой напал.
  Матвей Андреевич хотел тоже опустится рядом с ним на колени, но годы не позволили. Упал на пятую почку. Резкая боль обожгла поясницу.
  -Да, бывает, к сожалению, и так, сынок,-проговорил он, чуть поднявшись и приобняв Никиту за плечо, скорее больше держался за Никиту, чтобы не упасть снова на пол.-Хорошо, что ты понял свою ошибку.
  Никита оторвал лицо от ладоней и посмотрел на деда.
  -Я сам не знаю, как все произошло честно.
  -Ни знаю,- передразнил Матвей Андреевич, но не злобно, улыбаясь.-И много у тебя таких геройских подвигов?
  -Один, ты мне веришь? Я толком-то сейчас ни чего и не помну, будто во сне находился. На дискотеку с ребятами пошли, все пили, и я выпил. Сначала бутылку пива, потом кто-то вина налил. И враз из реальности выключился ты веришь, деда?
  -Случается так,-кивнул Матвей Андреевич.-Спиртное еще никого до добра не доводило.
  Дед и внук посмотрели друг на друга почти одновременно.  Их взгляды встретились, и каждый прочитал в них, что хотел услышать в эту минуту: внук-сочувствие и прощение, старик-глубокое раскаяние.
  -Пойдем в дом, сынок,-сказал Матвей Андреевич, поднимаясь.-Там договорим. Поздно уже.
  Ужинать Никита отказался.
  -Как же я устал,-пробормотал он.-Давай поговорим утром деда.-Прошел в свою комнату и, не раздеваясь, рухнул на кровать.
  Скоро из его комнаты стал доноситься храп. Наверное впервые в жизни Никитка спал недетским сном. Матвей Андреевич укрыл его покрывалом, постоял в раздумьях и вышел, плотно задвинув занавески на двери. Затем перенес телефонный аппарат из прихожей в свою комнату и набрал «ноль-три».
  Матвей Андреевич так и не уснул в эту ночь. Разные мысли лезли в голову, рылись в мозгу. Он не знал что делать. Ясно было, что он внука проглядел.
Едва окончательно рассвело, он растолкал внука и положив ему руку на плечо, строго сказал.
  -Значит так, сынок... У тебя есть пять минут, чтобы привести себя в порядок!
  -Но, деда-папа...-попытался сопротивляться Никита.
  -У тебя есть пять минут и не секундой больше,- повторил Матвей Андреевич.-На триста первой секунде я буду считать, что у мена внука нет. Время пошло.
  Никита обречено вздохнул и поплелся умываться. Деда он если не боялся, то уважал.
  -Пока ты спал, я кое-куда позвонил и навел кое какие справки,-сказал Матвей Андреевич, когда внук сел напротив него.-Человек, которого ты с дружком избил, находится сейчас в больнице с сотрясением мозга. Также вы сломали ему руку и три ребра. Его зовут Анатолий Семенович, он лежит в пятой палате. Сейчас ты пойдешь к нему, вернешь все, что отобрал у него.
  -Ты что, деда, того?-Никита удивленно уставился на Матвея Андреевича.-Это же равносильно тему, что идти прямо в  милицию.
  -Каждый человек, если он себя считает таковым и хочет им оставаться, должен отвечать за свои поступки, как бы потом сурово не было наказание. Ты уже, Никитка, взрослым стал, знаешь, с какой стороны к бутылки подходить. Я бы, конечно, мог за тебя сказать слово, хотя не тот это случай. Да и не хочу я, честно. Свою жизнь ты должен прожить сам, я лишь могу подсказать советом, направить на правильный путь.
  -Я все понял, деда-папа,-тяжело вздохнул Никитка.
  Матвей Андреевич долго смотрел вслед внуку. Понурив голову, Никита медленно и как-то неуверенно-боязлива уходил с кожаным плоским чемоданчиком вверх по улице, в сторону города. Матвею Андреевичу вдруг на мгновения показалось, что внук уходит из его жизни. Он уже не был уверен, что правильно поступает. Однако и если не научить человека с детства отвечать за свои поступки, тот может почувствовать вседозволенность, и не миновать тогда большой беды... Внук уже скрылся с глаз, а старик все продолжал стоять на крыльце.
  Ближе к вечеру в доме Матвея Андреевича  раздался телефонный звонок.
  -Это из милиции вас беспокоят...-сказал звонивший вместо приветствия.
  Оказалось, что потерпевший уже написал заявление, и толи он не захотел прощать нападавших, толи его отговорили это делать, только Никиту арестовали и завели уголовное дело. Матвей  Андреевич ходил по кабинетам, просил за внука, но кроме свидания с ним, ему ничего не удалось добиться. Он не узнал внука. Тот смотрел на него исподлобья.
  -Ты знаешь, что было в кейсе?-спросил Никита и сам же ответил:-Сто тысяч евро! Ты когда-нибудь держал в руках такие деньги? Мы могли выбраться из нищеты и зажить, а ты... Я тебе этого никогда не прощу...
   Нанять хорошего адвоката у Матвея Андреевича не было денег. А бесплатный защитник, которого предоставили, и защищал соответственно. На суде он выглядел вяло, был неубедительным, и Никите дали три года...
  Время будто остановилось. Казалось, что минуты превратились в часы, а сутки тянутся неделю. Матвей Андреевич все реже выходил из дома. Иногда, особенно по утру, проснувшись, у него вдруг возникала ощущение что Никита находится где-то рядом, бывало выкрикивал его имя и тут же спохватывался, возвращаясь в реальность. Ему казалось, что приговор вынесли ему, а не внуку, и виноват в этом только он сам. Кому нужно было раскаяние Никиты, плевать все хотели на него. Он чувствовал себя виноватым перед внуком.
  Все чаше стало давать знать о себе сердце. Матвей Андреевич все реже выходил из дома, больше лежал, бесцельно смотря в потолок, чем ходил. Иной раз пропуская завтрак или обед, не было аппетита. Поковыряется безразлично вилкой в тарелке и ляжет обратно на кровать.
  Надо бы съездить навестить внука, думал Матвей Андреевичу, обязательно надо навестить. Вот завтра и поеду, говорил он себе, засыпая. Но наступало это самое завтра, а сил было ровно столько, чтоб подняться и попить воды.
  И так день за днем. Как прожить этих три года? Матвей Андреевич  боялся, что не увидит больше внука. Своего Никитку. Он же еще мальчик, как же он будет без него
  Горькую думу прервал стук в дверь. Кого это еще принесло так некстати?- невольно подумал Матвей Андреевич. Он не кого не хотел видеть, а уж тем более с кем-то разговаривать. Поэтому продолжал лежать на кровати. Нет его не для кого. Постучать и уйдут. Буханье кулаком в дверь и правду скоро прекратилось. Больше не колотили. Теперь стучали костяшками пальцев в окно. Да так требовательно, что того и гляди стекла разобьется.
  -Да иду уже,-крикнул Матвей Андреевич, тяжело поднимаясь.-Иду!
  Он прошел к окну, раздвинул занавески. Через стекло ему приветливо улыбалась пухленькая молодуха с сумкой через плече. Татьяна, почтальонша. Матвей Андреевич распахнул одну створку окна.
  -Здорово, Андреич!-приветствовала его Татьяна.-Все руки отбила. А ты дрыхнешь, старый лис.
  -Правда - дрыхну,-согласился Матвей Андреевич.- Ты по делу ко мне , Татьяна, или так.
  -По делу,Андреич, по делу,- выпалила Татьяна.-Пляши давай. Письмо тебе.-И она повертела конвертом перед носом старика.
  -Не про мена это кренделя выписывать,- как-то строго сказал Матвей Андреевич.       -Давай уже письмо. От кого оно хоть?
  -От внука,-скорее уточнила, чем сказала Татьяна, протянув конверт.
  -От него,-радостно выдохнул Матвей Андреевич, едва увидев почерк, которым был написан адрес.
  Он торопливо стал надрывать бумажный прямоугольник, внутри которого лежало послание от Никитки. Его Никитка! Руки дрожали от волнения.
  - Ты иди уже,- Махнул он на Татьяну.
  Он извлек из конверта сложенный в двое лист бумаги. Лист из обычной школьной тетради в клеточку. Он был практически чист. Только два слова большими печатными буквами.
  «ВЫЙДУ-УБЬЮ!»
  Буквы запрыгали перед глазами. В ногах враз появилась вялость. Они перестали держать его. И стали подкашиваться.
  «ВЫЙДУ-УБЬЮ!»
  Холодная пустота раскрыла свои объятия...
Весна 2010г.