Отчаянной попыткой царизма и господствующего класса — дворянства — продлить свод существование — явилось создание национал-монархических политических партий. У их истоков стояла дворянская организация, созданная в конце 1900 года в Петербурге и назвавшая себя Русским собранием. Оно было своего рода идейным клубом помещиков и самодержавия. Неслучайно в его состав входила тогдашняя элита общества: высшее чиновничество, знатное дворянство, военные, творческая интеллигенция. В 1906 году организация, согласно поименному списку, насчитывала в своих рядах около 2300 человек, в том числе 500 находилось вне Петербурга, в местных отделениях: в Харькове, Киеве, Вильно, Варшаве, Казани, Перми и других городах. Всеми делами собрания заправлял совет, куда входило 17 человек, в том числе министр внутренних дел В.К. Плеве, его заместитель, а затем министр П.Н. Дурново, князья Д.П. Голицын и М.Л. Волконский, граф Н.Ф. Гейден, граф П.Н. Апраксин и другие.
Постепенно из культурно-просветительного общества, занимавшегося изучением и сохранением традиций русской и славянской культуры и не преследовавшего политических целей, оно превратилось в национал-патриотическое, в ярого защитника самодержавия и организатора борьбы с революционными и оппозиционными партиями.
В недрах Русского собрания получила свое дальнейшее развитие монархическая теория времен Николая I: православие — самодержавие — народность. В начале XX века эта триада в устах монархистов приобрела совершенно новое звучание. Главное место отводилось монархическому принципу — власть монарха являлась незыблемой; народность понималась исключительно как национализм и великодержавный шовинизм. «Россия только дня русских!» — так звучал главный лозунг монархистов. Религии отводилась подчиненная монархии роль.
Разработав идеологические и политические положения, объединения правых, члены Русского собрания выступили в 1905 году инициаторами создания монархических партий. Так, в апреле 1905 года возникли две организации: «Союз русских людей», куда вошли сторонники так называемого «кружка московских дворян», и Русская монархическая партия. Центральное бюро ее находилось при газете «Московские ведомости», а их редактор В.А. Грингмут возглавил новоиспеченную партию, в рядах которой состояло около 5 тыс. членов. Но названные выше организации носили скорее корпоративный дворянский, чем партийно-политический характер.
Серьезное замешательство в ряды правых помещичьих сил внесли Всероссийская октябрьская политическая стачка и вырванный ею у царизма Манифест 17 октября. Монархистам понадобилась массовая политическая организация, способная прикрыть ее классовую сущность и цели демагогическими лозунгами, внешним «демократизмом».
В ноябре 1905 года на арене политической борьбы появилась главная национал-монархическая партия — «Союз русского народа», получившая поддержку царя и придворных кругов. Во главе партии стал главный совет с председателем — статским советником, бывшим военным врачом А.И. Дубровиным и его заместителями — дворянами В.М. Пуришкевичем и А.И. Тришатным. На местах организации Союза назывались отделами и подотделами, которые возглавляли дворяне, представители духовенства, реакционной интеллигенции, чиновничества, К концу 1907 года в целом по стране насчитывалось до 400 местных организаций, в рядах которых состояло более 100 тыс. человек.
Наиболее активную деятельность Союз сумел развить в южных и западных губерниях России, а также в Поволжье, то есть в районах, в наибольшей мере охваченных революцией и пестрых по своему национальному составу. Здесь преобладало крестьянское население и было много мелких городов. Рядовые члены Союза рекрутировались из представителей мелкой буржуазии — лавочников, мелких предпринимателей, владельцев трактиров, домов, гостиниц, а также уголовных элементов. Рабочие и крестьяне, по свидетельству самих руководителей Союза, были в нем наименее надежным элементом.
Союз русского народа как массовая политическая партия имел свою программу, принятую в сентябре 1906 года Всероссийским съездом уполномоченных отделов партии. Идеологическим ее стержнем была известная официальная триада. Далее следовал пункт о единстве и неделимости России, в котором провозглашалось отсутствие какой бы то ни было автономии для национальных окраин.
Чтобы заручиться поддержкой народных масс и в первую очередь многомиллионного крестьянства, руководители Союза значительное место отводили земельному вопросу. В основе его решения лежала мысль о неприкосновенности всякой частной собственности, в том числе и земельной. Программа предусматривала продажу крестьянам «на выгодных для них условиях казенных земель, покупку государством у частных владельцев добровольно продаваемых ими земель и продажу ее крестьянам по доступным ценам», увеличение помощи переселенцам. Одновременно с этим в ней подчеркивалась необходимость упрощения порядка продажи крестьянами своих земель, а главное — представления крестьянам права выхода из общины и закрепления за ними земли в качестве частной собственности. Это был курс на поддержку зажиточного крестьянства, которое и должно было стать опорой самодержавия.
Особое внимание в программном документе Союза русского народа обращалось на казачество. Признавалось необходимым «употребить все силы для улучшения быта отдельных казачьих хозяйств в земельном и денежном отношениях». Имелось в виду активно использовать казаков в подавлении революционных выступлений. Рабочим было посвящено несколько строчек. В них говорилось о возможном сокращении рабочего дня, государственном страховании, упорядочении условий труда, учреждении банка для облегчения создания рабочих и промартелей.
Большое место в основном документе Союза отводилось еврейскому вопросу. Ни одна другая партия в России не проповедовала такой неприкрытый антисемитизм. В отношении еврейской нации открыто провозглашалась дискриминационная политика. Она падала на благодатную почву ненависти к еврейскому народу, насаждавшуюся царизмом.
Чем был обусловлен антисемитизм в России? Сложным комплексом религиозных, экономических и политических причин. Поскольку христианство и иудаизм были связаны общими корнями, миллионы христиан знали историю еврейского народа, пожалуй, лучше, чем собственное прошлое. По средневековым представлениям, эта история доказывала, что евреи были не только избранным, но и проклятым народом. Этот предрассудок усвоили на Руси после крещения.
Восточнославянские племена получили предвзятое представление о евреях задолго до непосредственного соприкосновения с ними. Возможно, иудеи остались бы для русских одним только именем, подобным именам множества народов, исчезнувших еще в библейские времена. Однако в конце XVIII века, после разделов Речи Посполитой в Российской империи оказалось более половины евреев всего мира. По численности они составляли незначительную долю в общей массе населения (менее 5 % в конце XIX века), но в экономической и особенно в финансово-торговой сфере их удельный вес оказался значительно выше и возрастал с каждым десятилетием. Торговцы-евреи стали одним из наиболее мобильных и процветающих отрядов российской буржуазии. Консолидация по национальному признаку, многовековой опыт торговых и ростовщических операций, тесная связь с соплеменниками за рубежом — все это ставило евреев вне конкуренции на западных рубежах империи.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что эта картина была характерна в основном для губерний так называемой «черты еврейской оседлости». Деятельность евреев вне этого региона искусственно сдерживалась.
Ограничительное законодательство о евреях, постепенно сложившееся в России на протяжении XIX века, толкало их на антиправительственные выступления. Все оппозиционные партии, для которых это законодательство было ярчайшим примером средневековой дикости и мракобесия, выступали за равноправие евреев. Черносотенцы делали на этом особый акцент. Они утверждали, что «...переживаемая нами смута и вообще революционное движение в России...— все это дело рук почти исключительно евреев и ведется на еврейские деньги».
Такая политика закономерно приводила евреев в революционное движение, поэтому в составе политических партий, выступающих против царизма, процент их был очень велик. В связи с этим в сознании охранителей самодержавного строя евреи и революционеры стали постепенно отождествляться. Так, шаг за шагом, ненависть монархистов к сторонникам радикальных перемен сливалась с антисемитизмом. Все это вело к тому, что в своих программах и деятельности «Союз русского народа» и другие монархические партии уделяли очень большое внимание еврейскому вопросу. Ими предлагалось не допускать евреев в армию, высшие учебные заведения, на государственную службу, запрещать иметь им аптеки, книжные магазины, типографии, быть редакторами и издателями периодической печати.
Целью Союза Русского народа являлось выселение евреев в Палестину и оказание всесторонней поддержки сионистам, провозглашавшим такую же задачу. После манифеста 17 октября во многих городах страны в «черте еврейской оседлости» произошли кровопролитные погромы. Они прокатились в 358 населенных пунктах, где погибло 1622 человека, и получили ранения 3544. В ряде городов — Минске, Томске, Одессе, Киеве — погромщики были поддержаны войсками и полицией.
Наряду с печатной и устной пропагандой среди трудящихся, монархисты использовали дня борьбы с революцией вооруженные дружины, прозванные «черными сотнями». «Черная сотня» — это исторический термин, которым на Руси обозначалось тяглое посадское население — простой «черный» люд. Монархисты использовали эту историческую ассоциацию. В «Руководстве монархиста-черносо-тенца» говорилось: «Почетно ли это название «черная сотня»? Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников...».
Известно, что после царского манифеста в течение трех недель черносотенцы более чем в 100 городах убили до 4 тыс. и искалечили около 10 тыс. человек. От рук «черной сотни» погибли виднейшие революционеры-больше-вики, в том числе Н.Э. Бауман в Москве и Ф.А. Афанасьев в Иваново-Вознесенске. Были убиты также два члена ЦК кадетской партии — М.Я. Герценштейн и Г.Б. Иоллос. Черносотенцы готовили покушение на премьер-министра, графа Витте.
Необходимо также, характеризуя национал-монархические партии и организации, остановиться на такой организации, как Всероссийский союз земельных собственников, образованный в ноябре 1905 года. В него вошли 53 члена — крупные русские землевладельцы. В программе этого союза нет ни слова о наделении крестьян землей, как будто этого вопроса в России вообще не существовало. В целях борьбы с революцией землевладельцы ратовали за введение военного положения, применение военно-полевых судов, сокращение срока следствий, увеличение численности сельской полиции, защиту имений военной силой, возмещение убытков, понесенных помещиками. Данная программа и легла в основу деятельности царского правительства, которое после отставки графа Витте возглавил П.А. Столыпин.
Таким образом, к началу первой русской революции и в ходе ее в России были созданы или находились в процессе формирования почти все главные политические партии. Они представляли интересы основных классов и слоев общества. Начало многопартийности в России было положено.
* * *
Анализ опыта революции 1905—1907 годов показывает, что в революционные моменты истории, когда резко активизируются все силы общества, усиливается процесс образования политических партий в стране.
Формирование политических партий связано с множественностью интересов различных слоев общества. Именно партии представляют существующие реально интересы, борются за них. Эти интересы могут быть противоположными, как, например, у монархистов и демократов в 1905 году, или частично совпадать. Все это неизбежно отражается на программе партии, ее идеологических и тактических установках, на характере ее деятельности, средствах и формах борьбы.
Отсюда с неизбежностью встает проблема отношения правящих сил страны к новым политическим партиям и организациям, весьма важную роль при этом играет способность правящих кругов глубоко понять причины и возможные следствия событий, принять и осуществить решения в интересах всего общества или, по крайней мере, его большинства. Царское правительство подавило революцию силой, а не решением стоящих проблем, не учетом общественных интересов. Поэтому оказалась неизбежной новая революция.
В таких условиях возникшие политические партии начинают активно пропагандировать и по возможности стремиться к осуществлению своих программ, как это делали кадеты, меньшевики, эсеры и др. В политической борьбе, стремясь к наибольшей поддержке, некоторые партии скрывают свои действительные цели, меняют тактику, но действуют они в направлении реализации своих программ.
Наиболее рациональный выход из революционных кризисов состоит не в подавлении интересов одних групп общества в пользу других, а в нахождении способов максимального учета и удовлетворения большинства их. Неслучайно из рассмотренных политических партий наибольшим влиянием пользовались кадеты и эсеры, которые провозглашали себя надклассовыми, заявляли о представительстве интересов всех слоев общества. Конечно, партия должна не только заявлять о своих целях, но и последовательно их проводить — только в этом случае она получит массовую поддержку.
Одним из важных политических уроков периода 1905—1907 годов является проблема отношений политических партий между собой, в особенности — зарождение тактики блоков. Мы наблюдаем блокирование у октябристов с монархистами — среди левых партий. Блокистская тактика возможна на основе частичного совпадения их интересов и целей в отдельные периоды борьбы. Однако широкого распространения в первой российской революции эта тактика не получила, что явилось одной из причин поражения революции. Для прогресса общества необходима консолидация всех имеющихся сил, которые могут способствовать такому прогрессу. Этот вывод особенно важен для современности.
