Евгений нервно дёрнулся, услышав приближающиеся шаги. Видимо, он узнал их. Кирилл инстинктивно прыгнул за кровать, пригнувшись. Дверь открылась, вошла его мать.
-Где он? - спросила она твёрдо и настойчиво. Евгений снова опустил глаза, как будто её голос окончательно лишал его сил.
-Где он? -повторила женщина властно. Она разговаривала с ним, как с пустым, ничего не значащим местом, которое мешало, раздражало, и хотелось уже от него избавиться. Евгений отрицательно замотал головой.
-Он был здесь? Вы говорили?
-Я его не видел...
-О чём вы говорили? Ты ему всё открыл?
-Нет...
-Что ты ему рассказал? - перебивала его Галина, не обращая внимания на его отпирание. Евгений из последних сил сопротивлялся, чувствуя, что всё готов сделать ради этого человека и желание наказать, отомстить за своё отвержение одновременно. И женщина ощущала свою власть над ним, и потому смягчила тон:
-О чем вы говорили, расскажи. Он всё знает?
-Не всё,.. - выдохнул Евгений, - он не знает главного.
-Если хочешь жить - держи язык за зубами. Ты же знаешь, что...
-А если я не хочу жить? - поднял на неё глаза мужчина.
Галина повела плечом и равнодушно добавила:
-Не мешай нам. Ты знал, на что шёл. Никто не виноват. Не мешай теперь. Иначе будет хуже. - Многозначительно и твёрдо пригрозила она.
-Куда уж хуже... - пробовал пожаловаться и привлечь внимание к своей беде Евгений, но женщина легко развернулась и выпорхнула из комнаты, оставив после себя лишь шлейф изысканного аромата.
Кирилл вылез из под кровати, не зная, что сказать. Вид у него был опешивший. Евгений со злоти сломал карандаш, лежавший на столе.
-Что ты мне не сказал?
Настроение у двоюродного брата после визита женщины с вуалью резко изменилось. Он устал разговаривать и больше не хотел откровенничать.
-Всё сказал.
-Но ты же...
-Уходи. Уходи отсюда. Мне и так тошно. Я всё, что мог, тебе сказал. Мало? Спроси у мамочки.
Евгений резко отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
-Скажи, Женя, почему ты не можешь просто быть вампиром? Что тебя гложет? Другие, вон, сосут кровь по часам, и в ус не дуют. Довольны жизнью. Никто, насколько я заметил, не страдает. Ты-то что так убиваешься?
-Интересно тебе? - зло начал Евгений, и в глазах его сверкнула недобрая искра. - Ну так слушай. Во-первых - я был обманут. Во-вторых - использован. В-третьих - брошен, как ненужная более, использованная вещь. Как думаешь, испытать такое предательство - приятно?
Губы его дрожали, подбородок был вздёрнут вверх, а на суженные от бессильной злобы глаза накатила дрожащая слеза.
-Всех предают, - не унимался Кирилл, - Думаешь, меня не предали? Разве я ожидал, что тут такое? И это всё устроила моя собственная мать.
-Ты же помнишь, я учился в медвузе. Я хотел стать врачом, лечить людей. Я хотел делать добро. А что я теперь? Знаешь, скольких я уже приговорил? А скольких убил, ведаешь?
На этих словах Кирилл машинально схватился за подсвечник догорающей свечи и опрокинул её на стол. Пламя потухло и в комнате стало абсолютно темно. Он не мог разглядеть ни силуэта отчаявшегося брата, ни контуры проёма двери. Понимая, что брат сидит к выходу ближе и способен в мгновенье перехватить его рывок - Кирилл остался на месте, изо всех сил всматриваясь в густую темноту и приготовясь бить его подсвечником в случае нападения. Невдалеке перед собой он услышал насмешливый голос:
-Боишься?
Вглядевшись пристальнее и чуть привыкнув к темени, Кирилл увидел глаза Евгения. белки были красны, зрачки расширены, Евгений смотрел на него не отрываясь злым пристальным взглядом, как ягуар перед броском.
-Ты не сможешь, - пятился по кровати назад Кирилл, не выпуская подсвечник, - Ты же хотел служить добру. Ещё не всё кончено. Всё ещё можно исправить. - пытался переломить ход событий Кирилл, уговорив брата не бросаться на него. Но тот вдруг завыл:
-Ты ничего не понимаешь. Я отомщу вам. Я отомщу вашей семейке!
Раздался шум, прыжок, и Кирилл ощутил два удара в свои плечи, повергнувшие его на кровать. Широкие ладони с длинными сильными пальцами обхватили его шею, а мокрые скользкие холодные губы всосались в область ярёмной вены. Кирилл изо всех сил бил набросившегося на него подсвечником по голове, пытаясь вырваться и предотвратить укус. Боли он не чувствовал, но чувствовал что-то липкое, стекающее по его лицу и шее. Это явно была кровь, но было не ясно, успел ли вампир укусить, либо кровь шла из его ран на голове.
Кирилл сам не помнит, как сумел скинуть с себя обезумевшего мужчину, и рванул в сторону двери. Спотыкаясь, он нёсся по коридору, как вдруг дорогу ему преградили Диман и Илинка. Они бездушно улыбались. Широко раскрытые глаза их смотрели на него жадно, ненасытно и со смехом. Кирилл хотел резко затормозить и изменить траекторию движения, но бывшие друзья и молча схватили его под руки и пихнули в соседнюю комнату, где были все приглашённые на этот бал. Гости молча и с интересом смотрели на беглеца-неудачника, вымазанного кровью с ног до головы, и через какое-то время дружно стали щериться.
Во главе длинного стола восседала строгая старуха, сверля его тяжёлым застойным взглядом. Взмахом старой дряблой синюшней руки она приказала отпустить его, и парень брякнулся на стул.
