Начало: План Шлиффена. Германия в окружении врагов.
Альфред фон Шлиффен стал начальником Генерального штаба в 1891 году. К этому моменту континентальное окружение Германской империи только начинало вырисовываться, но Шлиффен очень хорошо чувствовал «ветер перемен». Постепенно он пришёл к убеждению, что в будущем Германии одновременно придётся вести войну против Франции и России, при враждебном нейтралитете или непосредственном участии в конфликте Великобритании.
Приступая к разработке плана большой европейской войны, Шлиффен оперировал следующими исходными данными:
- Центральные державы – Германия, Австро-Венгрия, Италия противостоят Франции и России при непосредственной поддержке Великобритании.
- Армия Германии заметно сильнее армий России и Франции по отдельности, но уступает их совокупным силам.
- Армии Италии и Австро-Венгрии не смогут оказать серьёзной поддержки в течение длительного времени, при этом вместе союзники способны достаточно долго удерживать позиции на Средиземном море.
- Великобритания не имеет заслуживающих внимания сухопутных сил. Но при вступлении в войну может блокировать германское побережье. На первых порах это не будет иметь значения, но в случае затяжного конфликта выльется в серьезные неприятности.
- Турция может остаться нейтральной, но при определенных условиях способна выступить на стороне Германии. В последнем случае турки рискуют быть раздавленными ударом русских войск в Закавказье и английских сил из Индии и Египта, при блокировании британским флотом Дарданелл и сами будут нуждаться в помощи.
- США скорее всего останутся нейтральными. В случае негативного сценария, вступление в войну ожидается где-то за горизонтом событий.
По начертанию сети железных дорог и уровню насыщенности коммуникациями Германия, Франция, Австро-Венгрия и Италия мобилизуются одновременно, мобилизация России существенно отстает, мобилизация Турции, вероятно вообще не будет доведена до конца в разумное время.
Как видим, окружающая обстановка не сулила Германской империи ничего хорошего. Затяжную войну она проигрывала в любом случае. Поэтому единственным выходом в этой ситуации была «молниеносная война», предельно короткая, яркая, победоносная и запредельно рискованная. Противников нужно было бить по частям: быстро уничтожить одного, затем всеми силами навалиться на другого, после чего убедить Великобританию в бесперспективности морской блокады европейского континента.
Теперь оставалось выбрать с кого начать. Россия представлялась более слабым противником, а ее мобилизация запаздывала. Однако, столкнувшись со всей германской мощью, русские могли начать бесконечное отступление вглубь страны по примеру кампании 1812 г. Немецкие войска рисковали надолго застрять, а то и вообще раствориться на русских просторах. Кроме того, в условиях неразвитой железнодорожной сети они лишались возможности переброски сил между театрами военных действий. Следовательно, на первом этапе войны все усилия нужно было сосредоточить против Франции. Как впоследствии говорил кайзер Вильгельм Второй: «Обед у нас будет в Париже, а ужин в Санкт-Петербурге».
По природным условиям граница Франции была неудобна для массированного вторжения, вдоль неё проходил ряд лесистых гор и возвышенностей — Арденны, Аргоны, Вогезы. К тому же на восточной границе французы построили мощную оборонительную линию крепостей (Верден, Туль, Эпиналь, Бельфор) и фортов-застав, которые могли сильно замедлить вторжение и вообще похоронить план быстрой войны. Первоначально Шлиффен рассматривал возможности обхода «крепостной ограды» с севера или юга и даже примеривался к прорыву французских укреплений по центру (между Тулем и Эпиналем), но быстро пришёл к выводу, что такие операции не сулят ничего хорошего. И тогда мастер военного планирования обратил свой орлиный взор на территорию нейтральной Бельгии.
Шлиффен решил нанести ошеломляющий удар через равнину Фландрии, осуществив гигантский обходной маневр через Льеж и Брюссель. Решение конечно крайне циничное, но, как говорится, победителей не судят. Здесь под раздачу попала и Голландия, которая для немецкого плана в целом не представляла никакой ценности. Дело в том, что значительную часть бельгийской границы перекрывал т.н. «Маастрихтский аппендикс» - вытянутый к югу отросток голландской территории. А огромной массе войск требовалось пространство для маневра.
Центральной осью, вокруг которой вращалось немецкое наступление была великолепная, некогда захваченная у французов, крепость Мец. Южнее располагались те самые спорные провинции Лотарингия и Эльзас, которые Шлиффен без сожаления предполагал сдать французам. С точки зрения германского фельдмаршала, продвигаясь по этой территории французские войска не представляли никакой угрозы и просто теряли драгоценное время. Немцы могли себе позволить отойти на линию Мец, Страсбург и даже дальше к Рейну. «Этим наступлением французы окажут нам любезную услугу», - говорил старый фельдмаршал.
Точно также Шлиффен планировал пожертвовать и Восточной Пруссией. По прикидкам Генерального штаба немецкие силы на Восточном фронте, скорее всего будут раздавлены русскими двойным ударом с юга и востока. Однако, для этого им ещё понадобится время. В расчётах Шлиффен отводил Восточному фронту не больше трёх месяцев, причём к этому времени вероятно будет разбита и Австро-Венгрия. Однако, для большой стратегии это уже не имело никакого значения: «Судьба всей войны решалась не на Буге, а на Сене.» На направлении главного удара.
Во имя решающей победы на Западе Шлиффен планировал сосредоточить против Франции 7/8 наличных германских сил: 48 корпусов (96 пехотных дивизий) и 11 кавалерийских дивизий. При этом, соотношение сил к северу и югу от Меца должно было составить 7:1. Однако, у Германии такого количества войск просто не было. Чтобы справиться с этим, Шлиффен решился на революционную по тем временам меру, включить в состав активных армий резервные корпуса, укомплектованные возрастными бюргерами, почтенными отцами семейств, давно позабывших, что такое военная муштра. Выдающихся военных успехов от эрзац-корпусов не ждали, но они должны были выполнять вспомогательные функции по блокированию вражеских укрепленных пунктов и занимать пустое пространство.
Дальше основная идея «плана Шлиффена» обычно описывается следующим образом: «Почти все силы должны были, опираясь левым флангом у Меца и катясь общей лавиной через Бельгию и Северную Францию, совершить большой обход и, маневрируя, охватывать всякую встречающуюся на своем пути французскую позицию. Конечной целью германского наступления при этом являлось гигантское окружение всей французской армии - двигаясь в юго-западном направлении, немецкая ударная группировка должна была пройти в районе Парижа, после чего повернуть на юго-восток, прижав противника к швейцарской границе. После разгрома французов, на который отводилась до шести недель, основную массу войск следовало перебросить на Восточный фронт.»
Общее количество французских сил в приграничье составляло 25 корпусов и 10 кавалерийских дивизий, что было значительно меньше, чем у Германии. Французское командование, конечно, рассчитывало на прибытие Британского Экспедиционного Корпуса и собственные колониальные войска, но расстановки сил это особо не меняло. Таким образом, план германского наступления на Западе во многом сводился к чистой математике.
Сама обстановка вынуждала французское командование перестраивать линию обороны в условиях критической нехватки времени, заполняя войсками пустоту от района Вердена к Парижу. Но, как только угрожающее направление закрывалось очередным французским корпусом, на его фланге из оперативного тумана возникал немецкий корпус. Шлиффен непрерывно усиливал правое крыло по мере нарастания операции. В какой-то момент у французов просто заканчивались армейские корпуса, а немецкие маршевые колонны продолжали наступление в пустоту, выходя во фланг и тыл основным силам. Это был воистину идеальный, практически непогрешимый план, по мнению отдельных германских штабистов, стремившихся отмыть свою профессиональную репутацию после катастрофического поражения.
Свои теоретические наработки Альфред фон Шлиффен изложил в меморандуме «Война против Франции» 1905 г. Идеи, положенные на бумагу, стали своего рода завещанием фельдмаршала перед его уходом в отставку с поста начальника Генерального штаба и продолжали оставаться основой всех последующих планов стратегического развертывания немецких войск. Даже умирая в первые дни 1913 г. Шлиффен хрипел в бреду: «Об одном только я вас прошу: сделайте мне сильным правый фланг…»
Дальше «завещание» попало на стол следующего начальника Генерального штаба генерал-полковника Гельмута фон Мольтке (младшего). При всей гениальности замысла опытному штабисту с первого взгляда было понятно, что идеи Шлиффена слишком рискованные. Кроме того, сам по себе меморандум во многом носил общий характер, содержал кучу смелых допущений и неясностей, в том числе касательно темпов операции, переброски и снабжения огромной массы войск на правом фланге германской армии и т.д. Поэтому Мольтке счёл необходимым внести изменения в каноническую версию «плана Шлиффена», за что впоследствии подвергся уничижительной критике. Некоторые утверждали, что именно Мольтке всё испоганил, не поняв основополагающей идеи своего предшественника. Но об этом, поговорим в следующей статье…
Поддержите нас в телеграм: https://t.me/fogofwarcannel
Спасибо, что дочитали до конца. Подписывайтесь и оставайтесь на связи, будет ещё много интересного.
