Это лишь один штрих из биографии поэта, которого хорошо знали в Советском Союзе. Как сейчас, не знаю, думаю, что современные интеллектуалы его стихами не зачитываются потому, что никогда не слышала о нем. Возможно, в Татарстане, откуда он родом, не так и кто-нибудь оттуда откликнется и добавит к сказанному свое. А пока восполним пробел в современном информационном пространстве и напомним о том, что такой человек жил, творил и ушел из жизни, не сломленный. Хотя его честное имя было восстановлено уже после его трагической смерти – казнен фашистами на гильотине.
Об том, что происходило с ним в немецком плену, рассказывают его стихи, которые не сгинули в концлагере, а были чудесным образом спасены военнопленными.
Черная тетрадь (довоенная).
Интерес к творчеству у юноши проявлялся изначально в том, что он начал вести дневник, черную тетрад, в которую записывал все, что его заинтересовало, рассмешило или озадачило. Отсюда он черпал сюжеты для своих стихов. Впрочем, и сама тетрадь читалась превосходно. Муса закончил литературный факультет МГУ. Встречаясь с друзьями, Муса иногда зачитывал им отрывки. Один из очевидцев потом вспоминал, что утром он осторожно спросил Мусу, в чьем доме они так весело провели накануне вечер:
- А твоя жена, Амина, знает про эту тетрадь? – запоздалое беспокойство, надо сказать, но предстояла встреча с хозяйкой дома за утренним чаем – вдруг вместо завтрака выльет и ему чай за шиворот?
Муса товарища понял и успокоил:
- Нет. Женщины – народ сложный. Не хочу волновать свою жену такой ерундой. Чего доброго, примет это за мою биографию, до конца жизни не оправдаюсь.
Память об этой тетради осталась, а сама она пропала, затерялась. Но потом были и другие тетради…
Довоенная жизнь Мусы, несмотря на личные проблемы, которые возникали на почве любви и ревности, была полна надеждами и творческими планами. Война перечеркнула все, лишила всего и оставила единственное, над чем оказалась не властна – его поэзию.
В плену
Джалиль, это его псевдоним. Он ушел на фронт в 1941-ом. После окончания курсов политработников, получил звание старшего политрука, воевал на Волховском фронте во 2-ой ударной армии. В июне 1942-го был ранен, попал в плен.
«Что делать?
Отказался от слова друг-пистолет.
Враг мне сковал полумертвые руки,
Пыль занесла мой кровавый след».
Важные строки, рассказывают о том, что была попытка самоубийства.
Родственники получили известие о том, что Джалиль пропал без вести. Немцы активно агитировали татар вступать в ряды мусульманского татаро-башкирского легиона «Идель-Урал» и снова отправляли на фронт – сражаться против Красной Армии.
Находились предатели, но многие соглашались потому, что видели в этом возможность вернуться к своим. Они и создали подполье, которое вело среди легионеров свою контрагитацию, разъясняя цели немцев – превратить их из пленных в предателей, заставить убивать тех, с кем еще недавно уходили на фронт, чтобы сражаться с фашистами. Немцы предвидели, что подполье будет создано и внедрили осведомителя. В августе 1943-го Джалиль попал в гестапо. После серии допросов стало ясно, что Джалиль неблагонадежный и его отправили вместе с другими такими же в концлагерь Моабит.
«Моабитская тетрадь».
В лагере Муса заводит новую тетрадь, которая станет известна, как «Моабитская тетрадь». Она сшита из отдельных листков, которые удавалось раздобыть.
На обложке химическим карандашом написано на немецком: «Словарь немецких, тюркских, русских слов и выражений. Муса Джалиль. 1943-44 г». Так удалось обмануть надзирателей, а среди узников тюрьмы предателя, который мог бы раскрыть тайну тетради, не нашлось.
Прочитать стоит все, что там есть. Приведу два примера, которые запомнились потому, что представил - такие мирные и романтичные образы "рождались" в аду.
Баллада «Соловей и родник».
Перескажу содержание. Соловей подружился с родником, и они были счастливы.
«Птичка любит родник,
Птичку любит родник,—
Чистой дружбы огонь
Между ними возник...»
Однажды соловей узнал, что злодей задумал погубить отважного джигита и отравил родник. Не имея возможности предупредить об опасности, соловей сам пьет отравленную воду и умирает в посмертных объятиях своего друга-родника.
Печаль этого стихотворения, как облачко на солнце, которое согревало своими лучами узников во мраке тюремной безысходности. Незадолго до смерти, Джалиль читает своим сокамерникам стихи с воспоминаниями о прошлой жизни, о том, как его разыграл мальчишка и он, взрослый дядя, удирал вместе с ним, чтобы не получить от разгневанных хозяев квартиры нагоняй.
"Случай в подъезде".
«Забыть тот случай —
Не могу!
Стоит малыш в подъезде,
Стоит и тянется к звонку,
И топчется на месте.
Тут взялся я помочь ему.
И говорю:
— Давай нажму,
Но сколько раз?
И он сказал:
— Нажмите пять! —
И я — нажал.
Я позвонил
Пять раз подряд,
А он
Попятился назад:
— Ну, хватит, дяденька!
Бежим!!!
Он — из подъезда.
Я — за ним».
Уверен, такую хитроумную «провокацию» оценят и современные дети.
Завещание
В феврале 1944 Джалилю вместе с другими вынесли приговор – смертная казнь. Понимая, что его дни сочтены, он пишет завещание на последней странице своей черной тетради убористым почерком на арабском.
«К другу, который умеет читать по-татарски, прочтет эту тетрадь. Это написал… татарский поэт Муса Джалиль… Его история такова: он родился в 1906 году….Он в 1942 году сражался на фронте и взят в плен. В плену испытал все ужасы, прошел через сорок смертей, затем был привезен в Берлин. Здесь он был обвинен в участии в подпольной организации, в распространении советской пропаганды и заключен в тюрьму. Его присудят к смертной казни. Он умрет. Но у него останется 116 стихов, написанных в плену и в заточении. Он беспокоится за них. Поэтому он из 116 старался переписать хотя бы 60 стихотворений. Если эта книжка попадет в твои руки, аккуратно, внимательно перепиши их набело, сбереги их и после войны сообщи в Казань, выпусти их в свет как стихи погибшего поэта татарского народа. Таково мое завещание. Муса Джалиль.
1943. Декабрь».
Из "Моабитской тетради"
"...Дочурка мне привиделась во сне.
Пришла, пригладила мне чуб ручонкой.
— Ой, долго ты ходил! – сказала мне,
И прямо в душу глянул взор ребенка.
...
От радости кружилась голова,
Я крошку обнимал, и сердце пело.
И думал я: так вот ты какова,
Любовь, тоска, достигшая предела!"
Записка в стене
25 августа 1944 года Муса Джалили и еще десять участников татарского подполья вместе с ним были гильотинированы в тюрьме Плётцензее.
Накануне казни Муса написал короткую записку и спрятал ее в щели на стене. Советские войска, освободив узников Плётцензее, которые остались в живых, документов, которые свидетельствовали о том, кого здесь казни, не обнаружили – немцы все сожгли. Но при осмотре камеры обнаружили записку, в которой М. Джалиль просил сообщить семье, что он и 10 его товарищей приговорены к казни на гильотине. Записку приобщили к делу, но сочли недостаточным доказательством невиновности.
Изменник или герой
Из «Моабитской тетради»:
«Нет, врешь, пaлaч, не встaну нa колени,
Хоть брось в зaстенки, хоть продaй в рaбы!
Умру я стоя, не прося прощенья,
Хоть голову мне топором руби!
Мне жaль, что я тех, кто с тобою сроден,
Не тысячу — лишь сотню истребил.
Зa это бы у своего нaродa
Прощенья нa коленях я просил.
Изменник или герой?»
Окончилась война. Прошло несколько лет и в 1946 году вдову поэта вызвали в Госбезопасность, как оказалось, на допрос. Интересовались супругом.
- Он пропал без вести, - ответила Амина, не понимая, куда клонит следователь, но по его взгляду догадалась, что это не так. Изучив протокол допроса, пришли к выводу, что жена ничего не знает и никаких контактов с мужем после его пленения не имела. Но и сведений, которые могли бы подтвердить или опровергнуть версию о предательстве, не прибавилось. Единственным свидетельством была выписка из дела, в которой сообщалось, что такой-то писатель добровольно вошел в состав легиона.
МГБ СССР открыло розыскное дело. Поэту вменяли сотрудничество с фашистами. Но и сведений о его смерти по-прежнему не было. Предположили, что он жив и может находиться в зоне оккупации союзников и в дальнейшем может включиться в информационную подрывную деятельность.
В 1947 году из советского консульства в Брюсселе передали посылку. В ней несколько, условно говоря, тетрадей, а по виду – пачек разносортных листков, сшитых грубыми нитками. Их хранил у себя бывший заключенный, бельгиец Андре Тиммерманс, который знал Мусу Джалиля.
- Кажется, стихи, - определили чекисты и передали тетради Константину Симонову для изучения. – Это по его части.
Симонов отнесся к порученному заданию ответственно и отдал стихи для перевода. Когда прочитал, понял, что это наследие поэта, погибшего в немецких застенках. Так появилась «Моабитская тетрадь», которая полностью реабилитировала Мусу Джалиля. Но до официального признания было еще несколько лет.
В 1953 Симонов выступил в одной из центральных газет со статьей, в которой рассказал обо всем, что узнал. Через некоторое время «Моабитская тетрадь» была издана в виде книги и переведена на другие языки.
Теперь это были не просто тетради, а уникальный литературный памятник, посвященный мученикам фашистских застенков, такой же, как «Репортаж с петлей на шее», созданный чехословацким писателем и журналистом Юлиусом Фучиком, накануне своей казни.
Вместо эпилога:
Из Моабитской тетради»:
«Не хмурься, друг, — мы только искры жизни,
Мы звездочки, летящие во мгле...
Погаснем мы, но светлый день Отчизны
Взойдет на нашей солнечной земле.
Нет, без следа ничто не исчезает,
Не вечен мрак за стенами тюрьмы.
И юные — когда-нибудь — узнают,
Как жили мы
И умирали мы!»
***********************************************************
Не забываем про палец вверх, комменты и репосты - каналу и автору необходимо ваша поддержка.
Ссылка на фото Муса Джалиль в молодости. https://api.bashinform.ru/attachments/ecf62b25d208805de3976180255d9a880665e88d/store/crop/0/0/205/246/1600/0/0/e65f2501e0ef5294016f8b23cf4af01ad1d76abf97d6556565a119e2c6d7/b6a17a5df42527dcdf38c818536f2f16.jpg