Кукареку!
На днях в Иране произошёл такой случай:
Пришла курица в аптеку,
Закричала: Ку-ка-реку!
Дайте пудры и духов
Для приманки петухов!
- Простите, мадам, отчего такой ажиотаж? – спросил аптекарь.
- Да вы газету “Уолл-стрит джориэл” не читаете, что ли? Неужели не слыхали: США собираются прислать в Иран партию американских петухов для улучшения породы иранских кур. Не могу же я ударить в грязь лицом перед рос-ко-ко-ко-шным заграничным пернатым мужчиной!
В то время, как куры ликуют, иранцы, не страдающие куриной слепотой, хмурятся. Они знают, что к американским петухам в порядке принудительного ассортимента прилагаются американские ракеты. Эти длинные смертоносные штуки трудно выдать за насесты для петухов.
А грохнуть может так, что в иранском курятнике только пух и перья полетят. …
Оранжевые стулья
Магазин Мебельторга получил партию оранжевых стульев трёх фасонов: первый фасон – стулья некрасивые, второй – отвратительные, третий – просто чудовищные. Продавал эти стулья продавец Адольф Ештержик.
Едва он открыл магазин, появилась гражданка Повалилова. Увидела стулья и остолбенела.
- Мне нужны стулья для наших молодожёнов, - сказала Павалилова, - но чем покупать такую гадость, пусть уж лучше они сидят на ящиках из-под маргарина!
- Воля ваша, - ответил Адольф Ештержек, - если вам нравится, вы, конечно, можете сидеть на ящиках, как потерпевшие кораблекрушение на Гавайских островах. Меня ваши невзгоды не выведут из равновесия.
- Ладно, всё же я куплю стулья, - позорно капитулировала гражданка Повалилова.
- Пожалуйста, - сказал Адольф Ештержек, - какие вам угодно: вот эти некрасивые, отвратительные или прямо чудовищные?
- Эти вот, некрасивые, - прошептала гражданка Повалилова и дрожащей рукой нащупала в сумке кошелёк. Покупка состоялась.
Спустя некоторое время в магазин явился гражданин Буяр. Ему тоже нужны были стулья. Выставленный товар привёл его в ужас.
- Если бы вы пришли несколькими минутами раньше, - утешил его Ештержик, - вы могли бы ещё купить стулья некрасивые. А вот теперь вам нужно довольствоваться отвратительными или даже вот поистине чудовищными.
- Я не турок, - сказал гражданин Буяр, - и не могу сидеть на полу по-турецки. И никто не заставит меня делать это! Если у вас нет ничего лучшего, я куплю эти отвратительные! Можете их упаковать!
После гражданина Буяра в магазин зашли молодожёны Гудаловы. Они мечтали о стульях. И Ептержик показал им стулья.
- Слишком оранжевые, - протянула жена, - и фасон у них чудовищный!
Муж молча согласился.
- Очень сожалею, - сказал Ептержик, - но других у нас нет.
Но так как других не было, молодожёны купили эти чудовищные.
Вскоре МЕбельторг подвергся резкой критике за недоброкачественную мебель. Директор Пажутек проверил положение на фабрике и написал следующее:
“Критика нашего предприятия да некоторой степени справедлива. Действительно, оранжевые стулья были некрасивы, отвратительны и даже чудовищны. Но большая часть вины лежит на потребителях, которые постоянно требуют от нас таких товаров. В доказательство можно привести тот факт, что все оранжевые стулья в настоящее время полностью распроданы”.
Затем директор Пажутек сладко потянулся и подписал приказ о выпуске светло-голубых диванов в нежно-бежевую клеточку.
Перевод с чешского М. Тесаржа. Мирослав Швандерлик
Мусор в Нью-Йорке
В те самые дни, когда открыта советская выставка в Нью-Йорке и американская выставка в Москве, на улицах Нью-Йорка нами замечено большое количество мусора. Метут что ли плохо, не знаю. Или нарочно разбрасывают? Возможно и то и другое. Перейду к фактической стороне дела.
Во-первых, мусор старый, заплесневелый. Это небольшие, но крикливые толпы хулиганов. Грязноватые и беспредельно наглые субъекты устроили свою постоянную резиденцию у здания “Колизея”. Тут они и хулиганят. Организовывают “пикеты”. Пристают к американцам, идущим на выставку.
К этой части моей информации будут, несомненно, придирки. Американские власти скажут: у нас полная свобода! Кто хочет, хулиганит, а кто хочет, ведёт себя вежливо. Нет у нас в Соединённых штатах никакого принудительного воспитания. Так, между прочим, они и говорят.
Теперь, во-вторых. О мусоре другого рода, и, как нам кажется, нарочно разбросанном. Оказывается, кого-то не удовлетворила советская выставка. И этот таинственный, но влиятельный “некто” любезно дополнил нашу выставку своей собственной. Она открылась на углу 46-й улицы и 5-й авеню.
Здесь расположен магазин мужского платья фирмы “Уоллакс”. Он и устроил выставку “мужской одежды”…. которую носят, как сообщают плакаты, в Советском Союзе. Здесь зимние шарки, костюмы, пальто – “типичные русские костюмы” сорокалетней давности. Сохранившиеся в Нью-Йорке белоэмигранты, взглянув на эти “моды”, могут удариться в лирику и мечтательно промурлыкать себе под нос строки романса “На заре туманной юности”.
В Москве таких нарядов давно уже не купишь. А вот в Нью-Йорке – пожалуйста. Цены проставлены не только в долларах, но и в рублях. Интересно, берут ли керенки?
Такова моя информация из Нью-Йорка на данный, текущий момент. Кто знает, может быть, и на других улицах и авеню откроются отделы “выставки- дубль”, действующие параллельно с советской выставкой в “Колизее”. Там возможно появятся лапти, прялка лучина и соха как “основные атрибуты” советского образа жизни. Предвижу, что и тогда будут даны исчерпывающие объяснения. В США, мол, свобода предпринимательства. Чем хотят, тем и торгуют. Сохранились казачьи шапки образца 1901 года их и продают!
Мне не хочется порочить хороший, в общем-то, довольно чистенький город Нью-Йорк. Но грязь есть, и я это фиксирую. Есть мусор, и его ещё много. Не подметено. Нет полной свободы для дружеского общения двух великих народов.
Кирилл Денисов
Крылатый небоскрёб
Прилетел наш самолёт в дальнюю Америку.
Повалил к нему народ, словно волны к берегу.
“Ах!” – вздыхают господа. “Ух!” – гудят рабочие.
“Ну и ну! Вот это да!” – подтверждают прочие.
“А размеры каковы!”, “Штука далеко видна!”,
“Без посадки из Москвы!”, “Сущая диковина!”
Самый рослый трап, большой придвигают к соколу.
И опять и “Ах!” и “Ой!”, шум вокруг да около.
Что стряслось? Возник вопрос, не смешной ни чуточки:
Нос у трапа не дорос, это вам не шуточки!
Cергей Васильев
Кого ждёт пароход
На Волге широкой, за Стрелкой далёкой,
Гудками кого-то зовёт пароход…
Эта песня однажды вечером проникла сквозь открытое окно приёмной Горьковского медицинского вытрезвителя.
- А кого он зовёт? – строго возобновил опрос дежурный старшина милиции. – Ну, отвечайте же?
Опрашиваемый, здоровый парень в сером костюме с грязными пятнами на локтях, таращит заплывшие глаза. Ведь он уже ответил на все вопросы протокола: фамилия – Борин, звать Борис Иванович, работает грузчиком в Горьковском речном порту, возраст – 25 лет… Ничего не утаил., деньги за вытрезвление уплатил, всё по закону. А тут ещё вопросы!
- Повторяю! – сердится старшина и сдвигает фуражку на затылок. – Гуд-ка-ми кого зовёт па-ро-ход? Кого, спрашиваю, он ждёт? …
Измятое лицо Борина озаряется наконец улыбкой:
- Гы-гы… Известно кого, влюблённых!
- Эх, ты, влюбленных! – укоризненно качает головой старшина и опять загорается гневом: - грузчиков ждёт пароход! Тебя ждёт! Тоже, влюблённый! В водку Да посмотри, на кого ты похож! На грузчика-забулдыгу из проклятого прошлого. Где, бывало, свалятся с ярмом на плечах, там и ночуют. А тебя в новое общежитие поселили, со всеми удобствами. И работа совсем не та: транспортёры поставлены обслуживать, краны, электрокары… ты прогулял, так из-за тебя и механизмы стоят. Ну, скажи мне Борин, как было дело?
- Да как было? Повстречались мне в магазине Хайретдинов и Хакимов, наши грузчики. Давай, мол, третьим на пол-литру. Давай, говорю. Ан мало. Потом повторили, потретили…
- А теперь, поди, оправдываться станешь перед начальством: заболел, дескать? Вот сообщу по месту работы о причине невыхода. Выгонят тебя из бригады, будешь знать.
- Гы-гы! Не выгонят! Вон Шурка Мамаев и Валька Скородумов по целой неделе захватывают… Уж как их не гнали, а не выгнали. Написал бригадир рапорт начальнику участка, начальник – управляющему порта, управляющий – своему заместителю по кадрам, заместитель - в портовый комитет профсоюза: дайте мол санкцию на увольнение… Вызвали друзей на заседание. Пришли. Совсем даже трезвые. Ждут час, ждут другой, третий, а комитету не до них: свои профсоюзные дела обсуждают. Вот Шурка и Валька и ушли в ресторан. А рапорты вернулись из комитета обратно к бригадиру. А вы говорите, выгонят!
- Ну ладно, - не сдаётся старшина милиции. – Не выгонят, так хоть обсудят. Выступит бригадир и доложит: дескать такой-то напился и прогулял.
- Наш бригадир доложит? – иронически усмехается допрашиваемый. – Купцов-то, Иван Алексеевич? Гы-гы! Я хоть и напился, так на улице, а он в порту, при исполнении бригадирских обязанностей! И то на собрании не докладывали. Как же он про меня докладывать станет?
- Ну, не бригадир, так доложит кто постарше. Скажем мастер участка.
- Не мастер ли Власов, Александр Иванович? – воскликнул грузчик, обращаясь не к старшине, а к двум рядовым милиционерам, которые как раз ввели под мышки нового клиента, нуждающегося в вытрезвлении.
- Он самый, мастер погрузочных работ. Нагрузился, - ответили рядовые.
- Но, послушай, - стал уговоаривать старшина грузчика и даже папироску предложил, - ведь большинство портовиков – люди трезвые и дисциплинированные. В тысячном коллективе только и набралось сегодня шестьдесят прогульщиков. Однако, если так будет после каждого воскресенья и каждой получки… Вот в прошлогоднюю навигацию было две с половиной тысячи прогулов. Осталось из-за этого сто тысяч тонн не переработанных грузов. Три с половиной миллиона рублей убытка! Слышишь?
- А? Что? – поднял голову прикорнувший было грузчик.
- Ну ладно, иди. Что с тобой тут толковать! – с досадой сказал старшина и отдал документы.
И по-прежнему слышны у Стрелки призывные гудки парохода:
Жду-у-у-у-у гру-у-зо-ов!
г. Горький. Д. Аркадьев.
Я памятник себе воздвиг…
“Я памятник себе воздвиг не рукотворный”, - писал великий русский поэт Пушкин, начисто отвергая материальную сущность данного понятия. А Маяковский и вовсе наплевательски относился ко всяким из бронзы, мрамора и т.п.
Хозяйственные руководители Камчатской области иного мнения, чем великие поэты. Памятник, считают они – это вещ сугубо рукотворная и материальная.
Стоит только взглянуть на западное побережье Камчатки, особенно в районе посёлка Октябрьский, как взору вашему представится всё величие дерзновенного полёта фантазии строителей.
Вот перед вами памятник … простите, фундамент засольного цеха, воздвигнутый восемь лет назад на мысе Левашова. Неизвестный архитектор заочно проектировал строительство, а потому, не зная, местности, поставил сооружение под удары морских волн. И возвышается этот памятник стоимостью в 120 тысяч рублей на радость своим создателям.
А рядом ещё один фундамент – засольного цеха 1-го рыбзавода. То-же памятник, правда скромнее, ему цена 60 тысяч рублей.
Несколько подальше – фундамент под школу. Школа почему-то не пожелала утверждаться на предназначенном для неё месте и ушла метров на 400 в сторону. А на огромном фундаменте, как грибок, вырос жилой домик. Но домику явно не по себе: под ним основание в 250 тысяч рублей.
Жители посёлка Октябрьский крайне обеспокоены. До каких же пор их посёлок будет обогащаться памятниками, или, как определяется в словаре, “остатками материальной культуры”?
пос. Октябрьский, Камчатской обл. А. Иванов, Я. Здоровенко.
С подлинным скверно
Председатель Разинского сельсовета, Шемонанхинского района, Восточно-Казахстанской области, тов. Павлов инициативно и находчиво расширяет область своей деятельности. Именно об этом недвусмысленно и прямо сказано в официальном письме, которое сельсовет недавно разослал депутатам:
“Исполком… доводит Вам задание повести Разъяснительную работу среди излишнего скота, содержащегося в личной собственности…”
Конечно, иметь излишний скот в личном хозяйстве не очень хорошо, но писать такие бумаги ещё хуже.
Хозрасчёт наоборот
В чугунолитейном цехе Харьковского завода транспортного машиностроения имени Малышева выписан наряд бригаде Ковалевского на работу, на которую по норме времени положено затратить 15 секунд. Бригаде начислено восемьдесят пять сотых копейки.
Наряд бригаде строгая оформила нарядчица.
А графы очень многие на том наряде значатся!
Работа обозначена: что принято, что подано,
И время, что затрачено, и сколько заработано.
Секунды занимается бригада той работою,
За это причитаются копейки доли сотые.
А если причитаются, то всё оформить следует!
И “сумма” подтверждается лицом, что этим ведает.
Есть виза нормировщика, штамп ОТК под визою,
И мастер подпись с росчерком свою поставил снизу.
Всё этим не кончается: наряд дооформляется,
Идёт он по инстанциям к машинно-счётной станции.
На станции работают, и день и ночь считают… в копеечку влетают!
Л. Галкин.
В поисках радости
Григорий Александрович Бондаренко, председатель Сенгелевской сельхозартели, стремительно ворвался в правление колхоза, немало перепугав находящихся там членов правления.
- А ну, давай все сюда! – скомандовал он. – Родилась у меня одна идея. Как вы думаете, высока у нас себестоимость продукции?
- Ох, высока! – дружно вздохнули правленцы.
- Ругают нас за это дело?
- Ещё как! Почитай, на каждом районном совещании да заседании. Слушать тошно!
- Мне тоже, - деловито подтвердил председатель. – Вот я и хочу объявить поход против высокой себестоимости. И начнём этот поход с яйца.
- Правильно! Яички у нас золотые: десяток обходится по девять рублей с хвостиком.
- У нас и курятинка золотая, - доверительно сказал Бондаренко. – А почему, позвольте спросить? Нет помещений! Птицу приходится отдавать на содержание частным лицам. А те, конечно, дерут с нас семь шкур. Нет, не будет нам, друзья радости, если мы не наведём в этом порядок. Цыплёнок он тоже хочет жить. И жить культурно. Поэтому я предлагаю: построить птицефабрику, тысяч этак на двадцать-двадцать пять несушек да тысяч на сто голов молодняка. С таким количеством хохлаток колхоз просто разбогатеет, денег куры не будут клевать!
- Гм… А во сколько обойдётся птицефабрика?
- Сущие пустяки: не более двух с половиной миллионов. Зато всю округу дешёвыми яйцами завалим, в каждой семье котлеты “деволяй” будут жарить!
Зачесали подборотки члены правления: председатель дело говорит! Немалые доходы может получать колхоз от птицефабрики. Пожалуй, надо его поддержать.
И поддержали. И пошёл по Сенгелеевке звон-перезвон, затюкали топоры, загрохотали бетономешалки. Председатель день и ночь по строительным подмосткам метеором носится, деловито покрикивая:
- А ну, удальцы-молодцы, давай, нажимай! Уж больно хочется скорее дешёвого омлета поесть!
И вдруг (произошло это, когда была уже процентов на 80 готова) умолк председательский голос. Некоторые даже забеспокоились: не заболел ли?
Всё объяснилось очень скоро. Г. А. Бондаренко снова стремительно ворвался в правление.
- А ну, давай все сюда! – послышалась знакомая команда. – Родилась у меня идея: поскольку птицеводство мы уже наладили, давайте теперь снижать себестоимость по линии молока. на данном этапе молоко – продукт самый политический. Заведём на фермах электродойку и зальём дешёвым молоком всю округу. Пускай люди нам на радость с сенгелеевским творогом ватрушки кушают, в сенгелеевскую сметану вареники макают.
Переглянулись правленцы, пошептались. Прав председатель! Откуда же дешёвому молоку взяться, ежели за каждой коровой по нескольку человек ухаживают! Вот и дошло молочко до 150 рубликов за центнер!
- ну, как будем решать, удальцы-молодцы? – нетерпеливо понукал председатель. – Высокую механизацию заводить, рабочую силу высвобождать или пробабушкиными способами перебиваться?
Не пожелали члены правления белее терпеть прабабушкиных способов и выделили деньги на электродоильные агрегаты, купили и торжественно привезли в колхоз. Председатель собственноручно каждый винтик перещупал: не повредили ли чего, упаси бог в дороге!
Незаметно промелькнуло ещё два года. И снова утренней порою раздалось в правлении:
- А ну, давай все сюда! с птицей наладиди?! С молоком утрясли?! Нечего топтаься на месте! Теперь навалимся на свинину. Вы задавали себе вопрос, почему свиньи у нас такие заморыши, что про них в округе даже поговорку сложили: “Захирел, как поросёнок из Синеглеевки”? Ухода за ними нету – вот в чём беда. А почему ухода нету? Помещения мало. Ну не свинство это с нашей стороны?!
- Гм… Что же ты предлагаешь, Григорий Александрович?
- Построить свинарники. Большие, каменные! Чтобы навеки с этим делом разделаться.
Члены правления развели руками. Опять выходит, прав председатель на все сто процентов: свинарники и вправду нужны колхозу до зарезу. Выделили 900 тысяч рублей и заложили пять добротных свинарников. Долго ли, коротко ли, довели их строители до крыши и… по приказу Бондаренко переключились на другие объекты.
Тут уж колхозники не выдержали, насели на председателя:
- Ты что же, тако-сякой, делаешь? Птицеферму на двадцать процентов не достроил. Электродоильные агрегаты до сих пор в кладовой лежат. Из пяти свинячьих дворов ни одного до конца не довёл. Хрюшек в младенческом возрасте распродаём направо и налево. О разовых опоросах и думать позабыли, ибо поросят и от маточного поголовья девать некуда. Центер свинины догнали до двух тысяч двухсот сорока одного рублика!
Понурил голову Григорий Александрович.
- Правильно, ругайте меня, окаянного, - вздыхал он. – Ну не вытанцовывается у нас со снижением себестоимости, хоть тресни. Но вы друзья духом не падайте, я непременно что-нибудь да придумаю. Уж я такое придумаю, что враз все убытки возместим.
Сейчас сенгелеевцы каждое утро с великим трепетом прислушиваются, не раздастся ли из открытых окон правления знакомый жизнерадостный голос:
- А ну, давай сюда удальцы-молодцы! Есть у меня ещё одна идея: засучить рукава и дружно навалиться на…
И люди ломают головы: на что же придётся им наваливаться – на овцеводство, кролиководство, пчеловодство, садоводство? На чём остановится неуёмная фантазия их председателя?
Мы пытались выяснить в Михайловском райкоме партии: знают ли там о неустанных поисках председателя колхоза Бондаренко и как райком расценивает его героические усилия в этом деле?
Первый секретарь райкома тов. Жигульский, подумав, ответил:
- Да, нам об этом известно. Старается человек, ничего не скажешь. Ну, а если что у него получается не так, мы, конечно, его поправляем.
Нам оставалось только поблагодарить тов. Жигульского за исчерпывающий ответ.
Михайловский район, Ставропольский край. Н. Баженов, В. Фролов,
