18 мая 1836 года по старому стилю (30 мая 2023)
В первой половине дня пишет жене:
«Жена, мой ангел, хоть и спасибо за твое милое письмо, а всё-таки я с тобою побранюсь: зачем тебе было писать: это мое последнее письмо, более не получишь. Ты меня хочешь принудить приехать к тебе прежде 26. Это не дело. Бог поможет, «Современник» и без меня выйдет. А ты без меня не родишь».
Наталья Николаевна торопит мужа с возвращением в Петербург. Она хочет, чтобы он приехал ко дню его рождения — 26 мая. К тому же уже горят сроки по выпуску «Современника». Пушкин же беспокоится о том, чтобы роды у жены не наступили раньше времени.
«Можешь ли ты из полученных денег дать Одоевскому 500? нет? Ну, пусть меня дождутся — вот и всё. Новое твое распоряжение, касательно твоих доходов, касается тебя, делай как хочешь; хоть, кажется, лучше иметь дело с Дмитрием Николаевичем, чем с Натальей Ивановной. Это я говорю только dans l’intérêt de M-r Durier et M-me Sichler; а мне всё равно».
После того, как братья неоднократно задерживали присылку денег с имения в Полотняном Заводе, Наталье Николаевне пришла в голову идея поговорить с матерью о выделении для нее какой-то части доходов от Яропольца. Пушкин отнесся к ней скептически, но элегантно замечает, что говорит об этом только в интересах владельцев модных магазинов, где одевается его жена.
«Твои петербургские новости ужасны. То, что ты пишешь о Павлове, помирило меня с ним. Я рад, что он вызывал Апрелева. — У нас убийство может быть гнусным расчетом: оно избавляет от дуэля и подвергается одному наказанию — а не смертной казни. Утопление Столыпина — ужас! неужто невозможно было ему помочь!»
Наталья Николаевна в своем письме Пушкина рассказала продолжение истории чиновника Павлова, который напал с кинжалом на коллежского советника Апрелева. Промучавшись три недели, Апрелев умер. В общественном мнении, однако, героем остался Павлов, поскольку в обществе стало известно, что, вступаясь за соблазненную сестру, Павлов вызвал Апрелева на дуэль, от которой тот, однако, отказался.
История смерти Столыпина не только на Пушкина, но на многих тогда произвела впечатление. Он умер на глазах у своей матери. Провожая ее в Кронштадт 9 мая 1836 года, он упал с парохода и утонул в Финском заливе.
«У нас в Москве всё слава богу смирно: бой Киреева с Яром произвел великое негодование в чопорной здешней публике. Нащокин заступается за Киреева очень просто и очень умно: что за беда, что гусарский поручик напился пьян и побил трактирщика, который стал обороняться? Разве в наше время, когда мы били немцев на Красном кабачке, и нам не доставалось, и немцы получали тычки сложа руки? По мне драка Киреева гораздо простительнее, нежели славный обед ваших кавалергардов и благоразумие молодых людей, которым плюют в глаза, а они утираются батистовым платком, смекая, что если выйдет история, так их в Аничков не позовут».
О смене характера поколения много лет спустя напишет Л.Н. Толстой — в повести «Два гусара». Жаль, что Пушкин ее не читал.
«Брюллов сейчас от меня. Едет в Петербург скрепя сердце; боится климата и неволи. Я стараюсь его утешить и ободрить; а между тем у меня у самого душа в пятки уходит, как вспомню, что я журналист. Будучи еще порядочным человеком, я получал уж полицейские выговоры и мне говорили: vous avez trompé и тому подобное. Что же теперь со мною будет? Мордвинов будет на меня смотреть, как на Фаддея Булгарина и Николая Полевого, как на шпиона; чёрт догадал меня родиться в России с душою и с талантом! Весело, нечего сказать. Прощай, будьте здоровы. Целую тебя».
Мордвинов — управляющий III Отделения. Пушкин говорит полусерьезно о вещах, к которым относится крайне серьезно – о своей репутации. Становясь журналистом (издателем или главным редактором – тогда еще было не так важно), Пушкин открывался для удара сразу с разных сторон. И, кроме того, дворянин, аристократ оказывался в одном юридическом пространстве с неаристократами.
Стоит отметить, что Пушкин осознанно шел по этому пути. Он полагал, что присутствие людей его круга в популярной журналистике и убережет ее от вульгарной обывательщины. Он надеялся, что его «Современник» задаст русской журналистике такой высокий уровень, что волей-неволей на него будут равняться. В определенном смысле так и произошло, но Пушкин этого уже не увидел.
Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Год с Пушкиным», в котором последний год жизни Пушкина разворачивается перед вашими глазами день за днем.