8
Песня была длинная, но длиннохвостые не спешили её перебивать, а заворожённо слушали. Чаромут сыграл на балалайке небольшой проигрыш и продолжил:
— В разных мира-а-ах немало еды-ы-ы,
Нефти, воды-ы-ы, света, неба немало.
Только их прячу-ут злые кроты-ы-ы,
Чтобы не все-е-ем благ природы хватало.
Сладким елее-е-ем их речи теку-у-ут,
Но ядовита-а-а подачка-услада.
Всё под себя-а-а кроты загребу-у-ут.
Ну а народу — иллюзия правды.
И самодельная балалайка подхватила последнюю ноту так плаксиво, что глаза самого чёрного из "чертей" наполнились слезами.
— Бог в помощь! — поприветствовали старика на манер Рюшкина хвостатые гости.
Услышав такое необычное для этих мест приветствие, Чаромут выронил из рук балалайку, отчего та сразу испачкалась нефтью, и чуть не свалился со своего белого пня.
— Неужели меня, наконец, признали за... за святого старца? — промямлил старик.
— Признали, — закивали хвостатые. — Признали.
— Мы привели к тебе человека с земли, — сообщил старцу шустрый. — Он интересуется, черти мы или не черти. Можешь ты ему объяснить? А то мы сами ни черта в этом не понимаем!
— Человека с земли?! — удивился, испугался и одновременно обрадовался Чаромут. — Возможно ли?!.. Я столько лет провёл в этом подземном мире, что мне трудно поверить в такое чудо!..
— Вот это чудо, — указал молодой хвостатый на Рюшкина. — И оно подтвердило всё, что вы нам говорили, и во что мы боялись верить.
— Но теперь мы поверили, — сообщили хором гости.
Фёдор выступил вперёд и подошёл к старцу. Чаромут ухватился за ветку чернослива, торчащую над его седой головой, и приподнялся на ноги.
— Человек, — просипел он, потеряв от счастья голос. — Настоящий, земной... без хвоста!..
Глаза старика заблестели, руки потянулись к Рюшкину и крепко его обняли. Фёдор ещё не успел соскучиться по земным обитателям также сильно, как старик, но и он обрадовался встрече с сородичем. После приветливых объятий и рукопожатий Фёдор усадил старца обратно на белый пень и спросил:
— Скажите, а почему вас называют Чаромутом? Очень странное имя для землянина.
Поджав хвосты, "черти" расселись по лавкам и навострили уши. Рюшкин тоже присел на какую-то табуретку, поближе к старику.
— На самом деле не я, а мои враги — посредники — вот кто истинные чаромуты, — объяснил старик. — Они привыкли переворачивать всё с ног на голову, чтобы запутать простых людей. Умных они обзывают сумасшедшими, смелых — дураками, добрых — слабаками, и далее в том же духе, — обрадовавшись, что его, наконец, внимательно слушают, а не высмеивают, старик приосанился и стал похож на настоящего мудреца. — Хитрость всегда была их главным козырем в борьбе за власть над нами. Но вся эта власть не больше, чем иллюзия. Они так запутали понятия, так исказили слова, что и сами давно запутались и не могут распутаться. Храм неправды, то есть срам, выстроенный ими (кстати, нашими же трудовыми мозолями), рушится, как рушится со временем всё кривое и сложное. Люди перестают им верить.
— Но, скажи, Чаромут, кто мы всё-таки такие? — повторил шустрый свой вопрос. — Черти или нет? И, вообще, что значит "черти"?
Старик снисходительно улыбнулся.
— Чёрных людей за цвет кожи обозвали чертями, подземный мир — адом, напридумывали всяких страшных небылиц, чтобы земные люди сюда не совались. А местным, наоборот, натрепали, что сверху живут боги, на которых надо молиться и слушаться избранных ими начальников, иначе боги не дадут воды. Один большой, прекрасный мир, разделили на три. Здесь — нижний, там (старик ткнул пальцем в потолок веранды) — средний, а над ним ещё один — верхний. И во всех мирах одинаковая история — религия, война, нехватка блага (то есть влаги), подмена понятий, разделение на довольных и недовольных, одурачивание населения.
— Я даже представить себе не мог, что всё так хитро устроено, — покачал взмокшей от волнения головой Рюшкин. — Но, постойте... вы говорите, что и над землёй живут люди? Как же такое может быть? Где им там жить?
— На том большом зеркале, которое посредники выдают людям за звезду, называемую солнцем, — ошарашил Фёдора ответом старец.
— Зеркале?!.. — не поверил своим ушам Рюшкин.
— Вот именно, — кивнул Чаромут. — Я сам там был и всё видел собственными глазами.
— Как это, был?.. На солнце?..
— На зеркале, — уточнил старик. — Переправлял туда золото для ремонта повреждений... Да-да, не удивляйтесь. Я тот самый космонавт, не вернувшийся однажды к своей родной траве у дома. О, сколько нас таких, исчезнувших в открытом космосе! Хе-хе... Космоса, кстати, не существует.
— Как... не существует? — Фёдор почувствовал, что проваливается внутрь самого себя.
— Очень просто, как и солнца, — ответил Чаромут. — Или вы думаете, что соврав в одном, в остальном вам будут говорить правду?.. Нет, друзья мои, не угадали! В общем, нет в так называемом космосе никакого солнца. Нет никакого огня, который пылает миллионы лет и всё никак не сгорит. Зеркало висит в десяти километрах от земли и на нём живут несчастные труженики, такие же, как вы и я. Днём и нощно они ползают по зеркалу и натирают его суконными валенками, чтобы оно ярче блестело. А за эту работу им платят скудной едой, водой и бесполезными лекарствами. Иногда рабочие устраивают забастовки, шьют из личной одежды огромный чехол и набрасывают его на зеркало. Тогда на земле наступает солнечное затмение и людям врут, что это природное явление.
— С ума можно сойти! — вытер пот со лба Рюшкин.
"Черти", которые на самом деле не черти, вникали в непонятную суть молча. Увы, они не понимали большинства терминов. Слово "огонь" для них было за семью печатями, "солнце", "день", "ночь", "космос", "трава у дома", "валенки" — нечто далёкое, необъяснимое, незримое, а значит несуществующее.
— Зеркало отражает лучи, направленные на него с земли, — продолжал открывать истину старец. — Вернее не с земли, а с морей и океанов.
Фёдор озадаченно повёл бровями.
— Вы думаете маяки изобрели для кораблей? — усмехнулся старик. — Как бы не так! Именно с них и посылаются лучи на зеркало. А корабли, это так, для отвода любопытных глаз. Отражённые лучи так называемого солнца проходят сквозь вогнутую лупу и тем самым освещают и греют поверхность земли. Посредники врут, что солнце горит миллионы лет кряду и греет всю землю. Всё это чушь собачья, и не более. Откуда им, вообще, знать про то, что творилось миллионы лет назад?! Время, часы, сутки, недели, годы! Они специально придумали все эти злосчастные термины, чтобы морочить людям головы! Никакого времени не существует!
Старик так расчувствовался, что белый пень под ним, можно сказать, пустился в пляс. Наконец, не выдержав натиска Чаромута, он выскочил, покатился по чёрному полу и сразу перепачкался нефтью. Сам старик ойкнул и шлёпнулся на зад. Тут его охватил припадок смеха.
Продолжение пишется.
