Еще одна важная черта, с которой можно столкнуться на бытовом уровне, контактируя с такими людьми - адаптивное, быстро изменяющееся, или, как многие бы выразились, постмодернистское сознание. Подобная мимикрия схожа с принципом выживания хамелеона, с той лишь разницей, что человек мимикрирует социально, как бы сливаясь с обществом, но при этом внутренне ощущая собственную инородность в нем. Так формируется устойчивое ощущение враждебности всего окружающего мира и естественное состояние войны с ним. У более смелых индивидов это проявляется в девиантном поведении — от корпоративных контркультурщиков до матерых идейных уголовников. У более трусливых — в хитрости, подлости, обтекаемости, приспособленчеству, тихому саботажу. Однако, при всех приспособленческих приемах, способных ввести окружающих в заблуждение, сам человек ни на секунду не прекращает «воевать» с миром и с людьми. Если это женщина — она «воюет» с мужчинами (даже под видом построения семейных отношений). Если мужчина — то с женщинами. Вычислить, и уж тем более «поймать за руку» такого «хамелеона» крайне трудно — это естественная форма его существования, отработанная годами, и даже десятилетиями. Чаще всего маска настолько прирастает, что если такого человека уличить во лжи абсолютно, он все равно будет все отрицать. Например, при наличии свидетелей, он будет с пеной у рта доказывать, что его коллективно оболгали («злые люди»), и даже демонстративно обидеться, заставив тем самым сожителя взять вину на себя, и поверить в ложь любимого человека, даже осознавая что это ложь. Так постепенно слабый, но аморальный человек часто подминает под себя сильного, внушая ему ежедневно и ежечасно что тот не прав, и прав быть не может. Весь этот психологический коктейль замешивается на очень ярких эмоциях, которыми жертва очень дорожит. И вот, чтобы их не потерять (как наркоман дозу), человек постепенно примеряет на себя образ хронического неудачника, на чем вторая половинка (будучи объективно слабее) самоутверждается, наращивая колоссальную силу в глазах жертвы. Со временем в таких отношениях один из участников оказывается окончательно раздавлен, второй же буквально одевает себе корону, отращивая совершенно неадекватную самооценку (за счет другого). Так формируется некий шизофренический внутренний мирок, который постоянно испытывает боль от столкновения с объективной реальностью. В меру изначального несоответствия. Выхода из такой ситуации, уж коль скоро она сложилась, как правило нет. Волевых качеств у жертвы через несколько лет такого подавления уже не остается на полный эмоциональный разрыв, и она просто доживает свою жизнь, обслуживая интересы другого человека, который лишь увеличивает степень своего личного комфорта и раздувая самооценку. Единственное, что здесь можно посоветовать, это разрывать такие отношения на более раннем этапе, нежели подавленное состояние войдет в привычку и будет принято за норму.
Эффективно взаимодействовать с вышеописанным адаптивным, мимикрирующим сознанием, осуществляющим лишь собственную выгоду, практически невозможно. Сколь умен и проницателен не был бы человек, он не может находиться в постоянно напряженном, сфокусированном состоянии, и «хамелеон» рано или поздно пробьет защиту (ведь для него это естественное состояние — он воюет с миром и с людьми круглосуточно и круглогодично, не расслабляясь). Здесь возникнет принципиальный конфликт интересов, и кто-то должен будет уступить. Либо человек отстоит правду, но потеряет любимого «хамелеона» (расчехленный хамелеон тут же сбегает, он не может жить без «защитной шкурки»), либо примет ложь оппонента за правду, запустив тем самым процесс постепенной шизофрении (альтернативной реальности), ибо ему придется принять идеологию «хамелеона» в качестве своей собственной, по сути, перечеркнув себя как личность, принеся в жертву. Одна проблема — описываемый тип «хамелеона» является трансформационным этапом к постчеловеку, и, естественно, в нем сильно ослаблены такие качества как сопереживание, жалость, совесть, доброта. В меру этого обстоятельства, любить такой человек не способен, он только питается. Питается как материальными ценностями, так и эмоциями — вся жизнь другого человека должна крутиться вокруг его персоны. На эмоциональном уровне ровно также — есть только желания и настроения одного человека. Сожитель лишен каких-либо человеческих прав, он должен только служить.
В общем, постчеловек может существовать только как паразитический организм, за счет здорового, традиционного человека. Точно также. как и, так называемые «развитые» страны с постиндустриальной экономикой (производящих только видео-контент) могут существовать исключительно за счет «развивающихся» стран, производящих реальные товары. По большому счету, постчеловек, как и весь «постмир», скорее всего будет загнан в виртуальное пространство, и будет существовать исключительно там, в качестве параллельного мира. Но и этот период закончится, когда человечество займется наведением порядка в виртуальной среде. Сейчас там уже существуют альтернативные президенты целых стран — Гуайдо, Тихановская, Навальный, Саакашвили. Естественно, список будет расширяться, пока на каждую страну не будет назначен альтернативный интернет-президент («постпрезидент»), руководящий интернет-страной («постстраной»). Таким образом сбудется пророчество Виктора Пелевина про «мир в баночках» и его обитателей - «баночников», с той лишь разницей, что человечество не уйдет туда целиком. Скорее, он будет существовать как альтернативный, для тех, кому трудно выживать в реальном мире. Этакая резервация плохишей, а вовсе не эволюция человечества, и уж точно не прогресс. Вот, собственно, что строят Сорос со Швабом. Но, как мы видим, здоровая часть человечества готова отстаивать традиционный мир с оружием в руках, и, поверьте, отстоит.
Текст: Павел Сапов