Я снова проснулся в этой комнате, или, как бы назвал ее риелтор, однокомнатной квартире. Я бы назвал ее конурой, но это до ужаса кажется мне банальным. Поэтому я называю ее будкой. Моя однокомнатная будка.
Здесь я чувствую себя достаточно комфортно. До чайника можно дотянуться, не вставая с кровати, будто подкармливая свое депрессивное состояние минимизацией движения. Зато тут есть стул. На нем вполне можно сидеть, пытаясь складывать слова в то, что может стать чем-то большем, чем просто исписанная бумага.
Сегодня утром не то чтобы меня совсем ничего не радовало, скорее было не совсем противно от своего существования. Наверное, лучше сказать, чувствовал себя не хуже обычного. Солнце было спрятано под толщей облаков. Об этом я узнал из маленького окошка под самым потолком, через него можно увидеть только небо. Хотя для меня этого вполне достаточно.
На стул я садился только тогда, когда я хотел писать, поэтому с утра я сидел на кровати и пил этот отвратительный кофе, который, как заявлено на упаковке, был привезен из Колумбии. Если этот правда так, я не хотел бы туда попасть. В прочем, в это утро меня это не так волновало, а тем более меня уже совсем не волновала тема поездки куда-либо.
Больше меня волновали мысли, которые по сути своей просто слова. С какой-то маниакальностью я погружался в эти размышления. Почему я вообще разговариваю сам с собой как с другим человеком? Если слова, которые я записываю на бумагу, я могу записать в строчку или в столбик, потом листы бумаги сложить в стопку и получить какую-то работу. То слова в моей голове просто испаряются. Через несколько минут уже не возможно вспомнить, что я думал или говорил себе. Как будто этого и не существовало. Как будто и не было этих мыслей. А если их не было… был ли тогда я?
Девиз хорошего утра: думай о бытовых проблемах, тогда не придется опаздывать. Хотя как можно опоздать, если вообще сомневаешься в своем существовании?
Надевая свое старое пальто, я думал, что прошел очередной месяц, когда я так и не перешил эту уродливую синюю заплатку на спине. Я бы назвал это пальто лохмотьями, что тоже отдавало бы банальностью, поэтому я называю ее раритетной накидкой. Мне кажется, это придает немного шарма.
Обматываю шарф и пора выходить. Очень люблю запах утренней или вечерней улицы. Выходя из подъезда, я всегда делаю несколько глубоких вдохов и только потом закуриваю сигарету. Сейчас даже на пачках пишут, что курение убивает. Заманчиво, правда? Такое способ меня устраивает, отдает настоящим садизмом.
Меня перестали занимать мысли о словах в голове. Выдыхая дым я будто искал на улице что-то, что могло бы стать первыми строчками в том, что многие называют стихами, а для меня это корм для моей то ли депрессии, то ли шизофрении.
Трясущийся вагон, запах пота и мочи, проносящийся за окном пейзаж с однотипно изрисованными заборами. Странное место для вдохновения, но именно это из дня в день заставляет меня писать.
Белый лист.
Пелена перед глазами.
Ветра свист.
Мои строчки буду печальными.
Взмою ввысь и камнем упаду.
Лист наполниться кровавим слезами.
Душой уже лежу в гробу.
Я не умею управлять словами.
Тот миг. Тот самый миг надежды.
Нет, показалось. Он уже не встанет.
Забейте гвоздь. Мы все тут не безгрешны.
Удар земли по гробу.
А вот и конечная.
Дорога быстро кончается, когда чем-то занят.