Сашка был раздосадован и зол. Родители сплавили его на зимние каникулы к деду. Ну вот скажите, кто захочет провести две недели в глухом селе Бабкино, где-то под Рязанью, да ещё в обществе малознакомого старикана? Сашка видел деда Матвея всего пару раз, когда тот останавливался у них проездом. Впечатление от этих встреч сложилось не самое приятное – дед казался замкнутым и угрюмым. Кустистые брови, глубоко посаженные глаза и неизменная трубка в зубах делали его похожим на старого гнома из "Властелина колец", а сварливый нрав довершал это сходство.
Добирались долго, от Рязани, два часа тряслись на допотопном издыхающем Пазике, еле ползущем по лесной дороге.
‐ Вот это глухомань, – подумал Сашка, глядя на погасший индикатор сети сотового телефона, – видно про интернет в этом медвежьем углу никто и не слышал. Пазик взрёвывая и дёргаясь как старый эпилептик, заложил очередной крутой вираж и взору открылась удручающая картина. Бабкино, гордо именуемое селом, напоминало декорации к фильму о тяжёлой жизни русской деревни. Десяток покосившихся деревянных изб, дымящих печными трубами, да здание магазина, косо сложенное из красного кирпича неизвестными умельцами – вот и всё Бабкино. Сашка присвистнул, выходя из автобуса. Он искоса глянул на хмурого отца. Было видно, что ему эта затея тоже стоит поперёк горла.
– Пап, зачем весь этот цирк, что я в этой дыре не видел?
Отец вздрогнул, помотал головой, словно отгоняя непрошенные мысли.
– Саня, понимаешь, не могу я ему отказать. И так редко встречаемся, а тут он, виданное ли дело, попросил. Пусть, говорит, внук приедет погостить.
Отец, подтолкнул Сашку в спину и указал на дальнюю избу, примостившуюся на опушке леса, чуть в стороне от остальных домов.
– Вон там дед живёт. И я там когда-то родился и жил. Иди уже, переживешь две недели, от города отдохнёшь, воздухом подышишь.
Автобус укатил, обдав Сашку облаком выхлопных газов. Отец уехал в город, а он остался один на один с деревней. Двери магазина украшал огромный амбарный замок, аборигенов заметно не было и Сашке ничего не оставалось как проклиная злую судьбу отправиться к берлоге деда. Постучавшись, Сашка толкнул скрипучую дверь и вошёл. На него пахнуло ароматом чего-то пряного и хмельного. Внутри изба выглядела гораздо лучше, чем снаружи. Струганные доски стен потемнели от времени, пол был застелен вязаными половиками, а в печи весело потрескивал огонь. С кровельных балок свисали вязанки трав и сушёных кореньев, на полках громоздились непонятные предметы, еле различимые в полутьме. Дед сидел за столом и что-то строгал перочинным ножиком, тихонько напевая себе под нос. Он оторвался от работы, оглядел вошедшего с ног до головы и промолвил: "Ну, здравствуй, внук. Я тебя ждал".
Заняться в деревне было абсолютно нечем. Дед отвечал односложно или отмалчивался, занимаясь повседневными делами. Сашка сунулся в лес, увяз в сугробах и вернулся. Спустился к замёрзшей реке, побродил по селу. Местные, старики да старухи, доживающие свой век в умирающей деревне, казались нелюдимыми и какими-то дикими. На третий день Сашка совсем загрустил. Глядя на молчащий сотовый, он начал задумываться о побеге. Можно добраться до Рязани, благо автобус ходит, а там на поезде до Москвы. Деньги есть, а если что, язык и до Киева доведёт. Коварный план созрел, но ему не суждено было воплотиться в жизнь.
С дедом разговорились вечером. Поужинали при свете керосиновой лампы, дед заварил пахучий травяной чай, терпкий и крепкий, набил и закурил трубку. В облаках табачного дыма, подсвеченного неверным светом, кружились пылинки, завораживая своим бесконечным танцем. Сашка расслабился и осмелел.
– Дед, а почему мама тебя колдуном зовёт и сильно не любит?
– Да потому что я колдун и есть, самый что ни наесть натуральный, – дед поворошил кочергой угли в печке и продолжил, – Лариса каждое воскресенье в церкви, исповедь там, причастие, а колдуны для неё все от лукавого. Порчу только насылают, да скотину хворями морят.
– А, ты не такой, ты добрый?
Первый раз за три дня, Сашке стало интересно. Он думал, что дед уйдёт от ответа или отшутится, извечной прибауткой. Ан, нет. Казалось, задумчиво куривший трубку Матвей, готов говорить и рассказывать.
– Эх, Саня, не бывает злых и добрых колдунов. Бывают сильные и слабые, а вот добрых и злых… Нет, точно не бывает. Она ведь, сила, нам от природы даётся, а у природы и понятий-то таких нет. Добро и зло люди придумали себе на потеху, а у природы есть одна необходимость. Волк есть хочет, он оленя задрал. Зло он сотворил?
– Конечно, зло, – не задумываясь ответил Сашка. Ему стало обидно за съеденного волком оленя.
– Какое же это зло, если он есть хотел? Ведь тебе бедную свинку не жалко, котлеты из которой ты за обедом уплетал? Она ведь тоже жила, и дальше жить хотела.
Сашка замолчал, прислушиваясь к завыванию зимнего ветра за окном. Он никогда раньше не думал над этим вопросом. Всегда казалось, что свиньи, утки и всякая там живность, для того и создана, чтобы кормить своим мясом людей. Дед вернулся к разговору.
– Твоя мама, как и все городские видит мир только в двух цветах – в чёрном и в белом. Все дела кажутся ей только добрыми и злыми и никак иначе. Вот она меня в злыдни и записала. Поэтому и ты раньше у меня в гостях не бывал.
Сашка, поёрзал на стуле, встал, подошёл к окну и выглянул во вьюжную ночь. На дворе резвился ветер, по земле стелилась позёмка, а дальше во тьме виделось какое-то неясное движение, там двигались исполинские призрачные тени, созданные игрой непогоды.
– А как же мама меня в этот раз отпустила? И отец ведь смолчал, привёз ни слова не сказал.
– Да, дело-то простое, курицу вот только в расход пришлось пустить. Принёс я жертву духам лесным, да воздушным, вот и привели тебя сюда, а родителям глаза закрыли.
Сашка резко обернулся от окна.
– Дед, ты правда так можешь?
– Я ещё и не так могу. Хочешь пойдём на реку, лунных волков смотреть?
Сашка скептически указал за окно, там выло и клубилось снежное марево.
– Не, беда, через часик распогодится, луна должна взойти. Чай пока допьём, да оденемся, аккурат вьюга стихнет, – махнул рукой Матвей, снова набивая трубку.
Сашке отчаянно хотелось покрутить пальцем у виска, какие нафиг лунные волки, маразм старика видать накрыл. Но что-то подсказывало – Матвей не шутит и с головой у него всё в порядке. От осознания серьёзности происходящего холодок пополз по спине и предательски заныло под ложечкой. "Неужели он и правда колдун?" – лихорадочно думал Сашка. Тем временем, на улице посветлело, на абсолютно чёрное, усеянное россыпью звёзд, небо выползла полная, невероятно яркая луна. Матвей уже одевался.
– Давай, не отставай, а то всё веселье пропустим. Сашка принялся натягивать лыжные штаны и найковский пуховик. До реки шли молча. Дед то и дело поглядывал на небо, а Сашка глазел на деревню, казавшуюся давно заброшенной и покинутой, в лунном свете. Было грустно видеть покосившиеся заборы и тёмные провалы окон, за которыми доживали свой век старики – последние жители села Бабкино. Они умрут – дома превратятся в труху, истлеют сами воспоминания об этом месте и только нелепый остов кирпичного магазина будет встречать одинокого путника, неосторожно забредшего в эту глушь.
Река искрилась ледяным панцирем, гигантской змеёй извиваясь между лесистых холмов.
– Будем ждать, – постановил Дед, устраиваясь на огромной поваленной лесине. Сашка смахнул снег и присел рядом, пристально вглядываясь в замёрзшую гладь. Лёгкий ветерок нёс надо льдом позёмку, снег кружился загадочными вихрями, в которых то и дело проступали полупрозрачные текучие силуэты. Постепенно это неясное и неочевидное движение, приобретало всё большую отчётливость и наливалось жизнью. Сашка протёр глаза. Вдруг ему показалось, что среди ветра действительно мелькают волчьи силуэты.
– Смотри, дед, ты видишь, вон там волк. А вон там ещё...и ещё, – закончил он уже шёпотом. Дед только усмехнулся.
– То ли ещё будет. Не отвлекайся.
Сашка был в восторге, по речному льду мчалась стая. С десяток крупных волков, абсолютно белых в призрачном лунном сиянье. Бег свободных зверей был стремителен и быстр, они, не замечая наблюдателей, неслись гигантскими прыжками. И Сашке самому вдруг захотелось, вот так же мчаться в клубах потревоженного снега, купаясь в лучах призрачного ночного света. От ощущения полной свободы голова пошла кругом и ему даже почудился запах дичи – стая вышла на зверя.
Видение пропало внезапно, кровь упругими толчками била в голову, всё тело ломило от усталости, как будто Сашка пробежал десяток километров, но он был доволен, он видел волков, он даже на секунду почувствовал, как это – быть волком.
– Дед, а почему стая без вожака бежала?
Матвей усмехнулся в бороду и повернул к дому. Мальчик пошёл рядом, ожидая ответа.
– Вожак старый стал, охотиться больше силы нет, вот и осиротела стая. Волки ждут нового вожака, но ведь пойди найди. Пока то он сыщется.
Уже дома, потягивая ароматный чай Сашка снова подступил к деду.
– Матвей, а с папой вы не в ладах. Это потому, что он волков не смог увидеть.
Дед долго думал, прежде чем ответить. Взял трубку, покрутил в руках и отложил в сторону.
– Нет Сашка, мы с твоим отцом не в ладах от того, что он не захотел их увидеть. Он городской. Не по рождению, по мысли городской. А стае уже тогда главный был нужен. Ну теперь то ничего, глядишь и появится в стае ещё один лунный волк, а со временем может и новый вожак.
Автор: mihail.jarovskiy
Источник: https://litclubbs.ru/articles/28157-lunnye-volki-vozmozhny-oshibki-punktuacii.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: