Лина
Странная штука — жизнь. Не так давно моими самыми большими проблемами были сессия в универе, тайные свидания с Пашей и работа в фитнес-клубе. Затем к этим бытовым неурядицам добавились задачи посложнее: найти маму, позаботиться о Мире, узнать что-нибудь о папе. Работу и учебу при этом высшие силы не удосужились отменить.
Ну а теперь… теперь я принцесса, от действий которой зависит не только моя судьба и жизни близких мне людей, но и – ни много ни мало – судьбы всех жителей королевства. Получится ли у меня справиться с этой задачей? Не знаю…
Несколько секунд я размышляла над тем, как быстрее добраться до нужного мне места. Ногами? — но тогда есть вероятность, что меня просто поймают: либо Энек, либо дядя Егор. Или лучше воспользоваться даром? Но смогу ли я найти нужную дверь?
Решение надо принимать здесь и сейчас. Как же мне было страшно!
«Ты умница», — вспомнила я слова папы и сделала шаг, чтобы оказаться в уже привычном темном коридоре с дверями. Ура, я справилась! Теперь нужна «та самая»!
Я сосредоточилась на желаемом месте назначения, в котором раньше никогда не была. Одна из дверей засияла ярче остальных. Я подошла к ней, дотронулась до ручки, потянула на себя и оказалась под темными сводами храма. Свет давал только Оракул, белым костром горевший передо мной.
Я смогу, смогу. Обязательно. Ради семьи, ради Рэма, ради боевых магов, ради тех людей, с которыми уже познакомилась в Миттиноре.
— Мне нужна помощь, — попросила предков, с которыми до этого не была знакома и даже не подозревала, что они у меня имеются. И показала пламени Оракула метку. К ней немедленно потянулись лучи.
В следующий миг меня окружили Нордоны — все, когда-либо рождавшиеся на земле. Я внимательно всматривалась в белые лица духов: короли, королевы, принцессы и принцы крови. Неужели все они действительно мои родственники?
— Я сделала свой выбор, — сказала я, обращаясь к ним. — Помогите мне, пожалуйста!
Предки окутали меня, точно белоснежная мантия легла на плечи. И я повела их следом за собой к месту сражения.
Когда я пришла, приведя с собой целую армию Нордонов, Рэм и архимаг били по Энеку огнем и заклинаниями. Но младший брат короля уродился сильным магом. Его не могли одолеть ни магия Грэхема, ни удары дракона.
«Что ж, будем надеяться, что сила семьи, объединившейся против одного нерадивого отпрыска, поможет», — подумала я, приближаясь к бою.
Энек сразу заметил белую «мантию», что развевалась за мной.
— Чтобы направить их на меня, нужны двое, — сказал принц, сплетая заклинание, предназначенное для меня.
— Ты прав, брат, — послышался со стороны голос Ивона.
Король стоял на ногах только благодаря поддержке девушки, которую я видела на балу. Он собрал остатки своей силы и ударил ей по Энеку.
Я же повторила бросок короля, направляя предков в сторону цели. Наши силы сплелись в воздухе в бело-голубой вихрь, который прошел сквозь тело принца.
В следующее мгновение в воздухе повисло голубоватое мерцающее облачко. Сам же Энек рухнул на землю.
Архимаг сотворил из осколков стекла меч и занес его над принцем.
Рэм
— Дядя, нет! — остановил я его. — Ты приносил присягу всей королевской семье. Убьешь его — нарушишь клятву, а сам умрешь.
Я забрал оружие из рук Грэхема.
— Рэм, не думаю, что тебе стоит…
— Я приносил присягу только стране, а не лично Нордонам. И мне есть за что мстить. Лина, прости.
Девушка сделала несколько шагов назад и зажмурилась, чтобы не видеть происходящего. Закончив грязное дело, от которого мне не отмыться до конца своих дней, я отошел от принца, стараясь не смотреть на него.
Я и на Лину боялся смотреть. Боялся выглядеть в ее глазах чудовищем, убившим лежачего, поэтому не сразу понял, что приспешник Энека бросил в нее заклинание. От Лины отделилось фиолетово-золотистое облако, которое схватил Ходящий. Схватил его и исчез. А моя принцесса начала падать. Я успел поймать ее, растерянно рассматривая полуживую девушку, оказавшуюся в моих руках.
— Лина? — прошептал, не веря своим глазам. — Лина?!
Я опустился вместе с ней на траву, положил на колени ее голову, проведя пальцами по розовым щекам, пушистым ресницам, по волосам.
— Лина! — повторял снова и снова. — Грэхем, что произошло? Как ее вернуть?
Но дядя лишь пожал плечами. Ответил за него Ивон:
— Мы отправим всех Ходящих, которые только есть в королевстве, на ее поиски. Будем надеяться, что кому-то из них повезет. А тело положим пока в комнате. Но если ее не найдут… прости, придется отнести Лину в храм.
Ночь стала темнее. Сердце сжалось, когда я представил мою Лину лежащей в каменном саркофаге в окружении холода и тьмы.
А вокруг уже бегали и что-то кричали люди.
— Грэхем! — услышал голос Ланы. — Магистр Рэм, где Ли… — женщина осеклась, оседая на траву. Она прижала ладони к рукам и замотала головой.
— Она жива, — поспешил успокоить ее архимаг. — Можно сказать, что Лина спит очень глубоким сном.
— И как долго она будет спать? — спросила женщина, поглаживая голову дочери.
— Пока сознание не вернется из междумирья.
— А когда оно вернется?
Никто не ответил Лане. Никому не хватило духа сказать, что у бестелесного облака нет сил, чтобы взять, подвинуть или толкнуть материальный предмет.
— Надо положить ее, чтобы ей было удобно, — шептала Лана, дрожащими пальцами перебирая белокурые пряди девушки.
— Я прикажу, чтобы ее доставили в Западную резиденцию, — сказал король.
— Нет, — возразил я. — Нет. Грэхем, я унесу ее домой. Помоги, пожалуйста, леди Лане устроиться на моей спине.
Я обернулся в дракона. Дядя помог забраться Лане, Мире и Жанне, устроившей истерику из-за нежелания расставаться с женщиной. А затем я взмахнул крыльями и полетел туда, куда мне давно стоило вернуться.
Лина
Я почти ничего не почувствовала. Вначале был холод, а потом нечто, напоминавшее глубокий сон. Показалось, что я сплю, а меня куда-то несут. Я все видела, осознавала, вот только у меня не имелось ни рук, ни ног. Странное ощущение.
А потом Жорж споткнулся посреди коридора и упал, но подняться он уже не смог. Кажется, помощника Энека ранили — я не была в этом уверена наверняка, так как мир вокруг расплывался.
Я поймала себя на мысли, что мне немного жаль Жоржа, правда, оправдать его не получалось. Так же, как и помочь. Очень трудно это сделать, будучи бестелесной.
— Я не хотел причинять вред тебе и Мире, — прохрипел он.
— А что вы хотели?
— Чтобы Ивону было больно.
— Кажется, у вас это получилось, — ответила, пульсируя. — И даже больше!
— Он отобрал у меня любовь всей жизни.
— И из-за этого вы решили отомстить всему королевству?
— Ты не понимаешь!
— И то верно! Но даже если бы у меня отобрали любимого, — сказала, вспоминая Рэма, — я не стала бы мстить всему миру. Только тем, кто виноват. И не чужими руками!
Жорж рассмеялся.
— Говоришь, прямо как Грегори! Знаешь, я давно заметил, внешне — ты копия Ланы, а внутри — вылитый отец. Он сказал почти то же самое, когда я предложил ему присоединиться ко мне.
Я сжалась до крохотного шарика.
— Да, Лина, я причина странной болезни, которую не мог вылечить ни один из докторов. После того, как твой отец отказал мне, я просто отравил его ядом из Миттинора. Противоядие было только там, он знал об этом, но не сделал ни шага, чтобы вернуться в королевство. Если бы ты сейчас могла, убила бы меня?
— Нет.
— Я заставил маму подсыпать яд в еду Ланы. На тот момент ты не была целостной и потому не относилась к членам королевской семьи — клятва фрейлины о непричинении вреда Нордонам на тебя не распространялась. Твоя мама чуть не умерла… Ты по-прежнему не хочешь отомстить мне?
Я задумалась.
— Нет.
— А еще я попросил своего друга-библиотекаря, который был в гостях у леди Аниты, подкинуть Мире сказку про доброго волшебника. Что, до сих пор нет желания отомстить?
Я прислушивалась к эмоциям внутри себя. Мне было страшно, больно, я не понимала, зачем это нужно делать. Но отомстить — нет, не хотела. И будь я материальной, я бы не убила этого человека.
— Нет.
Но дядя Егор не желал успокаиваться:
— Слухи о твоих отношениях с магистром разлетелись по всей столице. Я наслал на дракона грифонов, надеясь навсегда вывести его из «игры». А сейчас ты без тела, заперта неизвестно где между мирами вдали от родных и своего дракона! Ты не сможешь открыть ни одну дверь! Никогда! До сих пор не хочешь отомстить мне?
Если бы я могла, то вздохнула и зажмурилась бы, а так просто полетела вдоль коридора, чтобы как можно скорее оказаться подальше от дяди Егора.
— Лина, вернись!
Но я его не послушала. Двери, двери, двери, но ни одну я не могла открыть, как ни пыталась. Но даже в этот момент я чувствовала только боль, тоску и одиночество из-за понимания того, что, возможно, навсегда останусь в межмирно-временном коридоре.
Неужели я теперь буду вечно здесь летать и никогда не узнаю, как мама, Мира, как Рэм? Мы так ни разу и не поцеловались. Обидно!
Но, несмотря на все это, я не ощущала желания отомстить.
Я металась от одной стене к другой, когда в коридоре появилась искра, которая с приближением ко мне росла, принимая форму единорога. Зверь подошел ко мне и доверчиво наклонил голову, касаясь рогом. И я почувствовала, как обретаю привычное «тело». Нет, я по-прежнему оставалась полупрозрачной и не могла открыть дверь, но обрести четкость зрения и ощущать себя человеком, а не сгустком энергии, было гораздо приятнее.
— Привет, — поздоровалась, поглаживая фиолетово-синюю гриву. Единорог фыркнул.
А затем я неожиданно услышала:
— Лина.
Голос был далеким, приглушенным, но я узнала его!
— Лина, вернись, — просил Рэм.
Я огляделась, пытаясь найти его.
— Лина, вернись, — навязчиво повторял мужчина.
Странно, я ощущала его прикосновение к своей коже, но не видела. Вокруг было бесконечное множество дверей: ветхих, заколоченных, новых, блестящих. Что бы я увидела за этой резной, покрытой красным лаком? А за той — сплетенной из прутьев? Кого бы встретила?
— Лина!
— Рэм, я не знаю, куда идти, — пробормотала, растерянно озираясь.
Кажется, он меня не услышал.
Я прислушивалась. Неожиданно двери перетасовались, как карточная колода, голос Рэма теперь звучал отовсюду. Я подошла к деревянной, покрытой белой краской, наклонилась и посмотрела в замочную скважину. Смуглый мальчик с растрепанными волнистыми волосами учился ездить верхом.
— Лина!
А я уже подошла к другой, чтобы заглянуть и туда. Единорог следовал за мной по пятам.
«Пли!» — кричал мужчина в черной кожаной куртке. По его команде в воздух взмыли сотни зеленоватых шаров. Полулюди-полузмеи зашипели и нырнули под землю. Драконы поднялись в воздух. В них полетели огненные стрелы. Огонь пламени — огонь стрел. Огонь на огонь. Черный дракон камнем рухнул вниз. Бурый отвлекся, кинулся за товарищем, когда в него попала другая стрела. Он обернулся раненым человеком, в котором я узнала Рэма, зажимавшего бок.
— Лина! Вернись ко мне! — настойчиво повторял голос.
— Не поверишь, но ты везде! — сказала сама себе. — Я будто иду по твоей жизни!
Драконы пропали, я же вновь стояла среди множества дверей.
— Возвращайся, пожалуйста, возвращайся, — вновь и вновь повторял Рэм.
Я заглянула в еще одну скважину.
«Ты влюбился!» — услышала, как архимаг говорил Рэму.
— Лина!
Голос звучал совсем близко. Сердце радостно подпрыгнуло. Я подбежала к нужной двери.
— Вот она! Пожалуйста, мне нужно ее открыть!
Единорог дотронулся до двери рогом. Дверь распахнулась.
Я открыла глаза, обнаружив, что лежу на кровати в очень светлой комнате, полной ароматов цветов, а рядом сидит Рэм и держит меня за руку.
— С пробуждением, красавица, — сказал он.
— Оу… А в вашем мире тоже есть сказка про нее?
Рэм растерялся.
— Ну там заколдованная принцесса спит, а потом приходит принц. Он ее целует. И мир, счастье, радость, птички. Все поют и танцуют…
— Боюсь, я не подхожу на роль принца, — прошептал мужчина. — Я дракон, Лина.
— То есть ты меня не поцелуешь?
Рэм улыбнулся и поцеловал меня в лоб.
— А в сказке все не так было!
— Извини, принцесса, — ответил Рэм, проведя ладонью по моей щеке.
В этот момент дверь в комнату открылась, и я увидела маму с букетом в руках. Увидев, что я в сознании, мама выронила цветы и расплакалась.
— Мам, хватит! Я же вернулась, — сказала я, пытаясь ее успокоить. — Подумаешь, поспала немножко…
— Дурочка малолетняя, будут свои — поймешь! — всхлипнула женщина.
Я покраснела. Дракон рассмеялся. А белоснежные занавеси колыхались, словно фата на портрете родителей Рэма.
Эпилог
К сожалению, Рэм не шутил, когда говорил, что ему надо вернуться на границу. Службу никто не отменял, тем более сейчас, когда из королевства еще не изгнаны все кентавры и наги.
Поэтому, как только я пришла в себя, в тот же день Рэм был вынужден приготовиться к отлету. Я с тревогой думала о том, что он отбудет не попрощавшись.
— Когда ты отправишься в путь? — спросила я, засыпая из-за травы, подмешанной мне в чай для восстановления сил.
— На закате.
— Ты ведь правда меня разбудишь?
— Постараюсь, — шепнул Рэм, целуя меня в лоб.
Мне это не понравилось. Хотелось другого поцелуя, но Рэм был слишком правильным, а спорить и убеждать не оказалось сил, так как глаза слипались. Я провалилась в тревожный сон из-за страха пропустить отлет Рэма.
Наконец я вздрогнула, проснулась и обнаружила на кровати букет камелий. Я внимательно рассмотрела его в поисках записки. Белый листок обнаружился между двумя крупными бутонами. Красивым аккуратным почерком там было написано: «Мне надо улететь в семь. Прости, если не сможем попрощаться».
Я с ужасом посмотрела на закат за окном.
Нет, нет! Сколько сейчас времени? Неужели улетел? Я вскочила с кровати и побежала на первый этаж, а затем во двор.
— Мама, где… — в этот момент я столкнулась с Рэмом, едва не повалив его на траву. В этот раз дракон устоял. — Ты хотел сбежать, не попрощавшись! — сказала, шмыгая носом, совсем не как принцесса.
— Ошибаешься, — ответил он, улыбаясь. — Я героически жду твоего пробуждения и уже опаздываю.
— Правда? А сколько сейчас времени?
— Восемь.
— Ой… — я замялась, не зная, что сказать. — Пиши письма, боец.
— Боюсь, я не умею.
— Придется научиться. Я приказываю тебе.
Рэм вновь улыбнулся.
— Слушаюсь, ваше высочество, — сказал он, целуя мою руку. А затем пошел в сторону просторной лужайки, расположенной за домом.
Я не была готова так просто его отпустить.
— Рэм!
Мужчина остановился, а я подбежала к нему, обняла, прижалась и, пока он оторопело смотрел на меня, поцеловала… в уголок губ. Я так боялась, что он меня оттолкнет — но нет, прижал в ответ. Одна его рука была на моей спине. Вторая зарылась в волосы. Я бы все отдала, чтобы этот момент никогда не кончался.
— Береги себя, пожалуйста! — прошептала ему на ухо. — Я не могу тебе приказывать, вернее, могу, но… просто, пожалуйста, береги себя и возвращайся как можно скорее!
Он провел рукой по моей щеке.
— Обещаю! А ты пообещай мне, что не натворишь глупостей и не придешь ко мне!
— Обещаю…
И вновь поцелуй. Но уже с его стороны. Уверенный, глубокий, страстный. Прохладный вечерний ветер трепал наши волосы, переплетая их. Колени дрожали, сердце бешено скакало в груди, по коже носились мурашки… а вот мир, казалось, замер, чтобы не спугнуть, не прервать, чтобы подарить нам время.
— Рэм, ты понимаешь, что второй поцелуй — это ты, а не я… — прошептала, когда он отстранился.
Он снял с пальца перстень с драконом.
— Ты дождешься меня, принцесса? — спросил Рэм.
Я кивнула, и он надел мне на палец кольцо.
И вновь поцелуй, после которого мужчина сделал несколько шагов в сторону и обернулся драконом. Голова ящера наклонилась ко мне. Я погладила его между глаз. А затем он расправил крылья и взлетел в воздух.
Я же осталась в его доме ожидать возвращения своего дракона и приспосабливаться к новой жизни.
***
Потребовалось время, чтобы Миттинор оправился от потрясения. Королевский дворец сильно пострадал, а потому венценосная семья была вынуждена перебраться в Западную резиденцию Нордонов.
Замок, расположенный между скалистым обрывом и полноводной рекой, не был таким огромным, как столичный, и не казался парящим в небе. Пожалуй, он больше напоминал крепость — надежную, способную выдержать натиск неприятеля. По всем местным законам и правилам этикета, я тоже должна была поселиться здесь. Но… мне хватало частых визитов. На ночь я предпочитала возвращаться в шумный теплый дом с белыми стенами, с уже вымытыми окнами, полами и чистой кухней, полной продуктов.
Почти все попытки Ивона превратить меня в принцессу с треском провалились. Потому что при любом несогласии с королем я говорила, что заберу семью и уйду в родной мир.
Сам король медленно шел на поправку. Когда силы к нему вернулись, в замок со всех земель съехались вассалы Нордонов, в том числе и те, чьи дочери принимали участие в Отборе. Состоялось собрание лордов, на котором Ивону выдвинули обвинение в подлоге.
Но его величество был не первый день на троне. Он сделал официальное заявление, в котором говорилось о донесении разведки. В нем сообщалось, что некто из лордов готовит заговор против короля, чтобы свергнуть его с престола. И Ивон лишь собирался выявить всех лояльных и нелояльных поданных.
Для этого король использовал свою никому не известную племянницу, подкинув ее на Отбор, который — Ивон клялся и божился — был настоящим. Да, король решил сказать часть правды и предъявить меня перед благородными господами… которых я девятнадцать лет не видела и предпочла бы еще столько же не видеть.
В завершении своей речи Ивон напомнил о том, как важно сохранять мир в королевстве и Нордонов на престоле, пока Оракул не выберет другую династию, во избежание наводнений, смерчей, засухи.
Однако лорды тоже оказались не промах. Они оценили «проверку» и «мудрость» короля, а затем поставили перед ним условие, чтобы он в ближайший год женился, как он сам и хотел, проведя Отбор по всем правилам, с обращением к Оракулу. В противном случае, королевские вассалы обещали сохранить верность короне, но перестать платить налоги.
Никогда не думала, что мне будет «весело» на мероприятиях подобного рода. Ни разу не заснула, да чего уж там, мне ни разу не захотелось спать, пока я слушала пререкания высокородных мужей.
Однако самым главным моим интересом стала другая, совершенно неожиданная, область, не имевшая ни малейшего отношения к политике. Мне не давало покоя то, что я никоим образом не могла помочь Рэму: ни когда он был ранен грифонами, ни во дворце. Я хотела узнать как можно больше об устройстве драконов, человеческого тела и как это тело можно починить.
Я стала внимательно изучать анатомические атласы, заметки по оказанию первой помощи, книги по изготовлению лекарственных средств. И с нетерпением ждала, когда же мне позволят вернуться в Академию, чтобы перевестись к целителям.
Когда я первый раз побывала в заброшенном доме родителей Рэма, мне показался он большим и просторным. Как же я ошибалась! Вернее, для двоих, возможно, он таким и был. Но пока здесь проживали все, кому не лень...
С утра до вечера было слышно: «Жанна! Мира!», «Это она виновата!», «Мама, она врет!», «Это моя книга!», «Это моя вещь!», «Девочки, вы же сестры!»
— Как же тяжело быть старшей, — пожаловалась однажды Мира, присаживаясь рядом со мной. — Эта мелкая бесит!
— Да что ты говоришь? — спросила я, откладывая книгу в сторону и бессовестно улыбаясь.
— Она постоянно задается и хвастается, что принцесса! Требует, чтобы все обращали на нее внимание и выполняли ее прихоти! А еще мне кажется, что она пытается отобрать у нас маму!
Где-то глубоко внутри меня прежняя Лина села, нет, упала на кровать и умерла со смеху. Я же сегодняшняя нашла в себе силы подавить улыбку и сказать:
— Тебе кажется, Мира. Поверь. Тебе кажется.
Лорд Найт был частым гостем нашего дома. При первой же удобной возможности я поговорила с архимагом о папе и его словах про печать. Я не понимала, почему дар не проявлялся у мамы с первых дней нашего появления в Миттиноре.
— Думаю, что дело в отравлении, — пояснил лорд Найт. — Нахождение на грани жизни и смерти сорвало охранное заклинание. Ну а потом Лана лишь прикасалась к частичкам силы, но пользоваться ей не могла, потому что не принадлежала твоему телу.
Кстати говоря, леди Кира, организовавшая то самое отравление, и сторонник дяди Егора — эльф-библиотекарь из Академии – пропали без вести и пока никто не смог выйти на их след.
— Грэхем, а вы знаете, почему Мире понадобилось двери рисовать, а я сразу оказывалась в межмирном коридоре?
Ответ архимага был неуверенным.
— Полагаю, все дело в возрасте, — протянул мужчина. — Она еще маленькая и не может долго концентрироваться на одной задаче: ей нужно видеть цель и иметь артефакт, чтобы направлять силу в нужное русло. Как только Мира будет готова, она тоже сможет без помощи дверей входит в междумирье.
Я долго не решалась рассказать маме и Мире о встрече с папой. Боялась их осуждения. И даже однажды, вопреки предупреждениям папы, попыталась найти дверь в прошлое, чтобы… не знаю, зачем. Чтобы просто найти.
Но папа был прав, говоря, что я могу войти лишь те двери, которые откроются. Я убедилась в его правоте, когда обнаружила, что деревянная, окованная железом дверь отказалась поддаваться.
«Может, в другой раз», — подумала, успокаивая себя. Но и на второй, и на третий раз она не открылась.
Однако мне было горько и обидно от того, что папа не воспользовался полученной от меня информацией. Поведав всю историю маме, я сжалась в комок, ожидая ее реакции. Но она ничего не сказала — молча встала и вышла. Когда вернулась, ее глаза уже были сухими.
— Ты сделала все, что могла, — сказала она и обняла меня.
Мира же не приняла это так легко. Некоторое время она, как и я, пыталась открыть заветную дверь. Убедившись, что ничего не получается, сестра смирилась с неизбежным.
Время шло. Оно залечивало раны и приносило перемены.
Лорд Найт и мама поженились. И мы совсем не возражали, наоборот, поддержали мамино желание начать новую жизнь.
Мира изъявила желание учиться в закрытой школе магии с углубленным изучением магического языка. Уж так ребенку понравились заклинания, что она в будущем захотела стать их создателем.
Из-за наших с Рэмом нововведений в Академии, на факультете вольнослушателей, появлялось все больше и больше девушек. Меня, вернее, маму, назначили их куратором.
Мама ворчала, что ей опять приходится решать за меня проблемы, но на самом деле злилась лишь для вида. Я же всеми силами помогала, а еще преподавала танцы. А магистр Вольф посчитал неплохой идеей создать дополнительный факультатив. Так как мама не умела танцевать, она сослалась на травму и вместо себя предложила в качестве тренера дочь.
Однажды я заметила у главных ворот Академии Сальвадора. Подойти к парнишке не решилась из-за перемены облика. А потом к нему присоединилась девушка с букетом цветом, совсем не похожая на Эмму. Кажется, мои советы помогли «ученику» устроить личную жизнь.
Ивон часто отлучался из столицы, помогая ведьмам продолжать борьбу с ордой, которая все еще находилась рядом с Зачарованным лесом. Он и Розали договорились о совместном владении берегами Серебряного ручья. Дядя злился на Верховную ведьму, называл ее хитрой бестией, утверждал, что таких женщин просто невозможно терпеть, но чем ближе был Отбор, тем мрачнее становился король.
«Пикси» Жанну архимаг и мама забрали из замка и увезли к себе. Теперь она жила под контролем преподавателя этикета и нашего отчима. Надо сказать, что девочка сильно изменилась. Сказки мамы и пререкания с Мирой пошли ей на пользу — она стала осознавать, что мир вертится не только вокруг ее персоны.
Иногда к нам приезжал Олаф. Но у наследного принца уже были свои обязанности и распорядок дня в закрытой школе, где обучались все наследные принцы Нордонов, и он не мог оставаться с сестрами надолго.
Леди Анита часто приезжала к нам в гости. Во время ее визитов я всегда делилась с женщиной новостями о Рэме, который хоть и редко, но присылал весточки. Мама и герцогиня подружились. Аните нравился дом, в котором было много детей. И когда у мамы с Грэхемом родился сын, леди часто предлагала свою помощь племяннику. При нашей компании мы почти спокойно могли обойтись без няни.
Я же… я же каждый вечер выходила во двор и смотрела то на месяц, то на сменявшую его луну, борясь с желанием сделать заветный шаг. Я ждала и загадывала желание поскорее обнаружить темный силуэт на фоне блестящего диска.
И спустя полтора года я наконец-то его увидела.
КОНЕЦ
Первая глава "Ой, мама!"
P.S.: Дорогие друзья, спасибо за терпение! История подошла к концу. Если вам понравилось, буду рада, если вы поделитесь впечатлениями. На очереди "Дыхание дракона" (здесь можно прочитать пролог и первую главу).
Всем хорошего дня и настроения!
#фэнтези #чтопочитать #пишукнигу