На днях в прокат вышел фильм Карена Шахназарова «Хитровка. Знак четырех». Действие этой картины происходит в Москве, в самом начале ХХ века. Константин Станиславский собирается ставить «На дне» Максима Горького. И поэтому решает познакомиться с жизнью городского «дна». Он обращается за помощью к признанному знатоку московских трущоб Владимиру Гиляровскому. Вместе они отправляются на легендарную бандитскую Хитровку. И вскоре оказываются втянуты в расследование убийства загадочного местного жителя – индийца-сикха с тёмным прошлым. Они превращаются в настоящих российских Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Роль Владимира Гиляровского в фильме исполнил любимый многими артист Михаил Пореченков. Вскоре после премьеры ПОТОКУ КНИГ удалось пообщаться с этим замечательным актером.
– Михаил, каков ваш герой – Владимир Гиляровский ?
– Мой Гиляровский – человек с богатым жизненным опытом, лишенный иллюзий, видевший самые разные грани жизни, но не потерявший доброты, юмора. Смотрящий на жизнь сквозь веселый прищур. Это настоящий герой Хитровки, не только замечательный публицист, но и наездник, борец, хулиган. Его образ я выстраивал исходя из своего опыта 200 отснятых картин. Я прочитал сценарий и сразу же представились облик, характерные черты моего героя. Я сказал себе: «Вот он должен быть такой». Но как такое происходит, объяснить вам вряд ли смогу, поскольку все это остается на интуитивном уровне.
– В релизе написано, что авторы фильма сделали попытку соединить в сценарии прозу Гиляровского и романы о Шерлоке Холмсе. Насколько у них это получилось? И кто вы в этой связке Холмс или Ватсон?
– Гиляровский – это Ватсон, Станиславский – Шерлок Холмс. Опыт по соединению прозы Гиляровского и Конан Дойла, на мой взгляд, прошел блестяще. Сценарий получился великолепным. Я прочитал только несколько страниц и сразу же загорелся новой работой. Наверное, это лучший сценарий, который я читал за последние несколько лет. И очень надеюсь, что и кино получилось такое же интересное. Мне очень хочется наш фильм, который я пока не видел, посмотреть. Тут есть и юмор, и детективная интрига, и чувства, то есть многое, что должно найти отклик в сердцах людей. И я считаю, что наша история должна продолжиться. Это может быть целый ряд фильмов о двух замечательных героях.
– То есть сериал?
– Нет, не сериал, а цикл самостоятельных художественных фильмов. Которые можно показывать отдельно друг от друга. Как те же самые фильмы о Шерлоке и Ватсоне Игоря Масленникова. Только теперь о Станиславском и Гиляровском. Как мне кажется, материала для этого более чем достаточно. Проза Гиляровского, а также московские истории из жизни Хитровки и Зарядья – самых криминогенных районов Москвы начала ХХ века – могут дать нашим замечательным сценаристам немало интереснейших сюжетов.
– Какой момент больше всего вам запомнился на съемках?
– Четыре дня съемок боевой сцены в воде в подземельях. Запомнилось больше всего потому, что было холодно и мокро. В фильме было довольно много очень рискованных моментов, но говорить о них сейчас не хочу. Посмотрите кино и все поймете.
– В фильме имеется момент и с гонками на катерах. Неужели гонки снимались напротив Мосфильма на Москва-реке? Там как-то особенно и не погоняешь….
– Нет, этот момент снимался в Петербурге, на каналах Кронштадта. Вот там есть где развернуться. Места очень живописные, город изумительный, а еще прекрасно клюет окунь, причем достаточно крупный. Поэтому это все было замечательно и весело. Прекрасная компания, гонки на воде, взрывы и перестрелки.
– Нежели вы там и рыбу ловили?
– Я нет, но ребята из нашей съёмочной группы ловили, и окунь клевал здорово. Я, к сожалению, был полностью занят, рыбачить возможности не имел. Так что завидовал нашим рыбакам белой завистью.
– Вы так меня заинтриговали: гонки на катерах, взрывы и перестрелки. Расскажите об этом. Наверняка, были аварии, взрывы и прочие ЧП?
– Ни о каких конкретных подробностях говорить сейчас не хочу, посмотрите кино и все увидите. Что касается перестрелок и взрывов, то каскадеры и пиротехники отработали свою часть на пять с плюсом. Поэтому никаких незапланированных происшествий на съёмочной площадке не происходило. Съемки шли в достаточно интенсивном ритме, но никаких травм и ранений не было. Как я уже говорил, наши пиротехники и каскадеры -– профессионалы высочайшего уровня. Свою часть они отработали великолепно, а мы – свою. Со мной тоже никаких происшествий во время съемок не было. Я не падал, не поскальзывался, лодка со мной не переворачивалась, камера на меня не падала, пиротехника над моей головой не взрывалась.
– Раньше многие трюки в сценах вы выполняли без дублера. Сейчас не рискуете?
– Сейчас уже нет. По молодости стекла выбивал, горел и многое другое. Чего только не было. Но больше не делаю этого. Драки в сценах выполняю сам, но они и не считаются трюками. Трюки — это сложная вещь. Во-первых, это не моя работа. Я не хочу отбирать хлеб у каскадеров. К тому же рисковать я не имею права, поскольку любая моя, даже минимальная травма, останавливает съемки. А, значит, приводит к огромным дополнительным затратам. Каждый должен заниматься своим делом: каскадеры – «каскадерят», артисты – «артистят».
– Вы увлекаетесь силовыми видами спорта. Эти навыки на съемках вам пригодились?
– Они мне в жизни пригодились. А этот фильм часть моей жизни.
– Чуть выше вы упоминали про съемки в подземном храме. Мне кажется, в этом тоже есть что-то петербургское. Это снималось там же, где и гонки на катерах?
– Нет, все остальное снималось на Мосфильме. Были задействованы самые значительные ресурсы. Думаю, что вся мощь Мосфильма была представлена на этой картине. Сшиты сотни костюмов по лекалам той эпохи. Не только для ведущих артистов, но и для массовки, выходившей на съемочную площадку. А в некоторых сценах это было около 500 человек. Для фильма строились масштабные декорации. Поскольку от Хитровки времен Гиляровского в Москве в наши дни почти ничего не осталось, то весь этот район был воссоздан в декорациях. И все сцены, происходившие в Москве, снимались именно там, на Мосфильме. В город во время съемок мы не выезжали ни разу. Но работа художников и декораторов была сделана настолько хорошо, что ни один зритель никакого несоответствия не заметит.
– Какие отношения были в съёмочной группе?
– Прекрасные. Костю Крюкова (исполнитель роли Станиславского – А.С.) я знаю давно, мы с ним приятельствуем. Анфиса Черных, исполняющая роль княжны, просто прекрасна. Да и других актеров, игравших в фильме, тоже знаю неплохо. Карен Георгиевич – замечательный режиссер, настоящий, большой художник. Поэтому все было хорошо. Мне кажется, за время репетиций и съемок мы в нашей группе нашли контакт и понимание. И наш фильм получился большой и интересной работой, которая, надеюсь, будет интересна зрителю.
– Как сниматься у Шахназарова? Он держит команду в ежовых рукавицах или дает возможность что-то искать самим и импровизировать?
– Он, конечно, командир. Довольно жесткий и сильный человек. Но при этом все предложения актеров всегда им выслушивались. И если то, что предлагал кто-то из нас, шло на пользу, то все идеи тут же воплощались в жизнь. Честно говоря, такие эпизоды происходили чуть ли не каждый день, поэтому какой-то конкретный случай, когда я или кто-то из моих коллег таким образом немного изменил течение съемок, я сейчас вспомнить не смогу. С Кареном Георгиевичем таким образом взаимодействовать возможно. Он рациональный и здравомыслящий человек.
– Сыгранные роли какой-то след в вашей душе оставляют?
– Никакого. Своих героев называю «подселенцы». Впускаю их внутрь себя, а потом выпускаю. Очень важно своих персонажей вовремя «выселить», чтобы потом с ними не пришлось ходить по врачам-психиатрам. Это уже будет настоящая паранойя, если я буду жить со своими героями и после съемок или окончания спектакля. Я нашел для своего Гиляровского голос, походку, манеры поведения, и он стал на время съемок живым человеком. Но только на время съемок.
– Выстрелил и забыл?
– Точно.
– Как же вы своих героев выселяете?
– Объяснить это невозможно. Чтобы понять, как это происходит, нужно пять лет учиться в театральном институте, потом 30 лет работать в театре и сниматься в кино.
– Есть ли у вас роль особенно памятная, особенно запомнившаяся?
– Таких ролей у меня нет. Я живу этой ролью пока готовлюсь к съемкам, а потом снимаюсь. Правда, в театре, конечно, все немного по-другому, история ролей там пролонгированная. А в кино же сыграл и все, надо двигаться дальше. Какой смысл мне зацикливаться на какой-то исполненной роли, переживать ее снова и снова? Каждая роль для меня – это только опыт, который я использую в своей дальнейшей работе. Понимаю, какие ошибки я совершил в прошлом и как избежать их в будущем. Но никаких зарубок в сердце, в душе, сыгранные роли не оставляют. Иногда, когда я смотрю какие-нибудь свои фильмы прежних лет, говорю себе: «Вот тут ничего, нормально сыграно для того момента. А вот здесь криво сделано, здесь дырка».
– А как вы относитесь к Конан Дойлу?
– Ну как можно относиться? В детстве, конечно, читал. Все-таки, согласитесь, это такое совсем детское чтение. И сейчас я, конечно, его не перечитываю, заметки на полях не оставляю, умные мысли не выписываю.
– Понятно, что вы постоянно читаете новые пьесы и сценарии. Бывает ли у вас время на чтение книг, не связанных с актерской работой?
– Бывает, но очень мало. Например, сейчас я читаю книгу «Холодное оружие Афганистана». С описанием всех злоключений хромого Тимура, то есть Тамерлана, на территории Афганистана. Эту книгу мне подарили на день рождения. Я открыл и смотрю: Тимуриды, зарождение иранских племен и самое главное, история оружия. Эта тема меня всегда интересовала. Как огнестрельного, так и холодного. А еще книга поразила меня тем, что в ней за историей оружия вдруг открылась история народа, освободительной борьбы, его самосознание. И вот в этом мне увиделось что-то настоящее. Тут есть энергия жизни, борьба зла с добром, которая, правда, не всегда заканчивается победой добра. Есть кровь, есть страдания, мучения, победа, радость — и ты это испытываешь. Потому что это есть в истории. Потому что это происходило по-настоящему. Читая эту книгу, я начинаю переживать за то, что происходило, за те события. Допустим, читаю про падение города Герата при осаде Хромого Тимура. И думаю: «Ну ничего себе!» И сразу же начинаю представлять, как оно происходило.
– То есть вы начинаете, условно говоря, играть, читая эту книгу?
– Да, я начинаю фантазировать. И в каком-то смысле такая литература дает куда больше простора для воображения. Художественные книги содержат конкретные образы, выдуманные автором книги. А тут есть чистые факты. И образы ты придумываешь сам. Так что для фантазии и актерства есть простор куда больший, чем при чтении художественных книг.
– Вы столько снимаетесь и играете в театре, что кажется, что ваша жизнь расписана на много лет вперед, а для себя хоть сколько-то времени у вас остается?
– Остается, но совсем немного. Наполняю его я конечно, главным образом семьей и детьми. Их у меня пятеро. И это очень важно, я убежден, что мужчина полностью себя реализовать без семьи не может. Он должен почувствовать себя любимым, должен ощутить себя главой семьи, отцом, дедом – это всё этапы его роста, внутреннего совершенствования. Другого пути становления мужчины я не знаю. А еще есть и хобби – мотоциклы, рыбалка, самолеты, акваланги. Настоящие мужские увлечения. Это все мое.
– Гиляровский больше 50 лет жил в Столешниковом переулке. В наши дни переулок превратился в улицу бутиков. Как вы относитесь к моде, насколько вам важно носить одежду известных марок и брендов?
– Мне все это абсолютно не важно. Я даже не знаю никаких названий этих самых брендов, никакого представления не имею о модных дизайнерах, кутюрье и так далее. Ни на какие показы мод не хожу, модных журналов не читаю. Одежда должна быть удобной и теплой, а все остальное мне совершенно не важно. Даже не помню, когда я последний раз в парикмахерскую ходил, меня все время стригут на работе.
– А такие атрибуты успеха как богатство, роскошь, шикарный автомобиль, роскошный дом и так далее вам важны?
– Дом у меня есть, машина есть тоже. Вполне удобные и комфортные. И этого мне достаточно. Никакой особенный престиж мне не важен, никакие понты мне не нужны. Где-то я читал про один опрос, сделанный нашими социологами, о чем больше всего люди жалеют в своей жизни. Так вот самый распространённый ответ был такой: «Люди жалели о том, что они занимались нелюбимой работой». Я же занимаюсь любимой работой, а за это еще мне и хорошо платят. Так что все отлично, все сложилось. Тьфу, тьфу, тьфу… Спасибо Богу за все
было сказать извозчику: «Вези к Гиляровскому», и этого было достаточно, везли в Столешников переулок. Настолько известным и посещаемым был его дом. Насколько это похоже на вас?
– Нет, совсем не похоже. Вокруг меня не так много людей, с которыми я общаюсь в частной жизни. Мне хватает внимания и интереса со стороны посторонних и чужих мне людей на работе и в той части жизни, которая связана с работой. Все это занимает довольно много времени, поэтому в частной жизни я стараюсь себя от внешнего мира отгородиться. Я не участник светской жизни Москвы. Не знаю, что там делать. Выпить, поесть, поговорить за жизнь – я могу и в ресторане или на даче с друзьями. На светских тусовках скучно. У меня даже смокинга нет – я его беру напрокат. И на красных дорожках меня нечасто встретишь.
– Мы много говорили о вашей интенсивной и насыщенной работе. А как вы отдыхаете, особенно, учитывая приближающееся лето?
– Весь мой летний отдых пройдет на съемочной площадке. А так любимый вид отдыха – взять удочку и пойти на рыбалку. Впрочем, иногда и во время съемок — это тоже мне удается.
– Наверняка, есть какой-то памятный рыбацкий эпизод. Не поделитесь ли?
– Во время выезда на съемки одного фильма, каждый день, когда я не был занят, мы ездили на рыбалку на «голодный остров» - это маленький островок посередине Волги без единого дерева. Однажды нам попался большой сом! Рыбина поломала катушку, импортную удочку, оторвала леску и ушла. Было очень обидно, ведь мы сома уже видели. К следующему нашему выезду я решил подготовиться «по-взрослому». Купил железный спиннинг, мощную катушку, и самую толстую леску! Добавив к этому супер крепкий крючок-тройник, я был уверен, что уж такая снасть не подведет. И вот в очередной свободный от съемок день, мы уже сидели в катере наших местных друзей. Проплыв полдороги, мы вдруг вспомнили, что банки с холодным квасом остались в машине. Из «питья» на четверых у нас была только бутылка водки и литровый пакет яблочного соку. Перспектива пребывания целый день на солнцепеке с таким запасом жидкости, казалась катастрофой. Выручила команда катера. Ребята отдали нам 5-литровый солдатский чайник с холодным чаем. Это было спасением. Наконец мы выгрузились на острове, и стали разбирать снасти. Я собрал свою «убойную», насадил целый пучок червей и со всей силы закинул удочку. Раздался всплеск как от увесистого кирпича метрах в пяти от берега. Оказалось, я зацепил крючком чайник с чаем и «со всей дури» забросил его в Волгу. Так мы снова остались без воды на весь день. Рыбы в тот день мы, конечно, наловили, но недобрые взгляды моих товарищей несколько испортили впечатления от рыбалки.