После опубликования этого произведения на литературном сайте, мне написали в комментариях, что такой молодёжи сейчас нет. «С кого вы списывали своих героинь? Нет таких!»
А я отвечала: «Есть! Я лично знакома со всеми тремя девушками, которые были прототипами моих ЛГ»
***
***
Я не преподавала в её группе.
Но заметила её сразу, как только пришла не так давно в этот ВУЗ работать по совместительству со своей основной работой в логистике. Её невозможно не заметить. Во-первых, у неё необычная внешность, а именно, обилие веснушек на лице. При этом, волосы её не были рыжими, они больше походили на соломенные, были прямые и совершенно не вьющиеся. Глаза её тоже были редкого и не очень понятного цвета, увидев которые, я подумала, что наверное, такие глаза. Есенин называл златокареевыми. Во-вторых, её одежда и манера одеваться были довольно странными и вызывали много вопросов.
Говорят, что по одежде и особенно обуви можно всё узнать о человеке. Причём, не только и не столько о его финансовых возможностях. Одежда, как индикатор, как бирка на товаре, расскажет всю правду, независимо от того, хотим мы этого или нет. И цепляя эту «бирку», мы говорим: «Я вот такая/такой!» и, тем самым, притягиваем к себе подобных, то естьс такой же «биркой». Ну, например, если у тебя всё тело разрисовано татуировкой, или немыслимый пирсинг на твоём лице и т.д., то не жди, что ты вызовешь интерес тех, у кого этого нет и для кого это не приемлемо и твоими друзьями они не станут. Зато тобой заинтересуются такие же, то есть, тебе подобные.
Глядя на её «бирочку», понимаешь, что подобные ей в этом большом городе не находятся. А потому, первое чем она мне бросилась в глаза, так это тем, что была всегда одна. Причём, одна настолько, что вокруг неё всегда было пустое пространство, словно вокруг прокажённой.
Захотелось узнать, кто она, почему одна и что заставило её приехать в этот город, видимо из глубокой и, наверное, далёкой провинции?
Спросила у методиста в деканате, знает ли она эту девушку и тут же услышала:
- Ещё бы не знать эту Марусю! Её все знают. Сидела бы у себя в тайге, так нет же, Москву покорять припёрлась. Но не долго ей осталось, скоро отчислят,«хвосты» первого курса всё лето сдавала, а один так и не сдала, висит. Будем вопрос решать об отчислении.
Так и хотелось сказать: «Уж кто-кто будет решать вопрос об отчислении, только не вы, госпожа методист»
«Бодливой корове да бог рога не дал» - вспомнилось, как говорила в таких случаях моя соседка.
Но девушка по-прежнему вызывает интерес, какая-то загадочная она. Надо бы с ней поговорить, но причину для этого я не находила. Кто же она такая?
Но вскоре представился случай с ней познакомиться. Она стояла в коридоре возле большого окна, перебирая выложенные на подоконнике книги и тетради, а её лицо было в слезах. Когда я её увидела, она продолжала плакать, причём, не тихо и незаметно, а громко, как обиженный ребёнок, всхлипывая и тяжело вздыхая. А мимо пробегали студенты не останавливаясь, смотрели на неё с ухмылкой, а некоторые даже крутили у виска.
Я не могла не подойти к ней. Подошла и спросила:
- Что случилось, Мария? Могу я чем-либо помочь вам?
Она посмотрела на меня то-ли с удивлением, то-ли с недоверием и ничего не ответив, продолжала плакать, правда, немного тише.
Я не знала, как её успокоить.
- У вас закончились занятия? – спросила её, хотя и понимала, что вопрос мой неуместный, ведь прошла только одна пара. Ничего другого не нашлось спросить, так как опыта подобного общения я ещё не имела.
- Я не Мария, вы ошиблись, - сказала она.
- А как ваше имя? – спросила я, вдруг поняв, что имя Маруся для методиста деканата является дремучим и несовременным, как и сама девушка, поэтому она её и назвала так. Прекрасное имя методист сделала нарицательным.
- Люся…
- Людмила, значит? - уточнила я, - очень красивое имя.
Я продолжила расспрашивать девушку и узнала, что неизвестные студентки зло пошутили над ней и она, в связи с этим оказалась в затруднительном положении. Теперь даже не знает, как поступить. Выйдя из туалетной кабинки, она обнаружила, что кто-то высыпал и разбросал по полу туалета вещи из её холщовой сумки, оставленной ею на вешалке. Все книги и бумаги она собрала, а ключ от комнаты найти не может.
- Понимаете, в комнате бабушка лежит, она не встаёт с кровати встать не сможет, чтобы мне открыть, - сказала Люся, - я не знаю, что делать.
- А вы вдвоём с бабушкой живёте?
- Да, только вдвоём. У бабушки Лизы никого, кроме меня нет, да и я ей очень дальняя родственница. Она сводная сестра моей бабушки. Из-за неё меня и в университет этот отправили. Но я не буду больше учиться. Хватит! У меня нет больше сил терпеть это всё. Пойду работать. Вот только как же мне в комнату попасть, ключ я так и не нашла.
- Ладно, Людмила, давайте зайдём в буфет, выпьем с вами по чашечке чая или кофе, и обсудим, что можно сделать, - предлагаю я, понимая, что ей всё равно сейчас не до занятий.
