Богиня Адвена не отличалась мирным нравом и могла выйти из себя по любому поводу, но сегодня ее просто трясло от ярости.
- Мертвые боги? – переспросила она. –На твой взгляд, я похожа на мертвую?!
- Давай признаем, сестрица, - с раздражающим спокойствием ответил бог Ливиан. – Боги, в которых никто не верит –мертвые боги.
- То, что наши статуи не украшают храм возрожденного культа первых богов, еще не означает, что нас не почитают, и нам не молятся!
- Завязывала бы ты со скандалами. Снова критические дни?
На щеках Адвены выступили красные пятна. Впрочем, от этого ее лицо не стало менее красивым. Его не портила даже гримаса гнева. Как можно испортить красоту лица богини разврата и бесчестной войны?
- У меня не бывает таких дней! – отрубила она.
- Хочешь сказать, у тебя не бывает других дней, кроме критических?
Адвена на дух не переносила Ливиана. То есть, его мало кто из богов мог переносить – помимо брата-близнеца Линия, хотя тот редко бывал трезвым и еще реже снисходил до общения – но сегодня он перегнул палку.
Бог Ливиан - один из главных персонажей романа "Пророчество темной бабочки". Читать на Author.Today, читать на Litnet. Бесплатно, то есть, даром. Роман в работе.
- Никакие мы не мертвые. Давай поспорим?
- Давай, - согласился Ливиан. – Вот только на что? Ты проиграешь, а дать мне ничего не сможешь. Ну, помимо очевидного. Того, что я уже успел попробовать, и было неплохо, но я не имею привычки возвращаться к старым блюдам.
- Я бы поспорила на твой обручальный перстень, - вернула колкость Адвена. – Но уверена, что ты его потерял. Где-нибудь в лесу. В траве заповедной полянки, где пробовал стотысячную девицу. И с тех пор девиц этих было столько, что ты уже со счета сбился.
- Давай поспорим просто так. Какое это имеет значение для мертвых богов.
***
После того, как на земле завершилась Великая Реформа, а в их мире – Великий Суд, первых богов разделили на две группы. Так называемые праведники получили вторую жизнь и положили начало возрожденному культу первых богов. Что досталось остальным? Забвение. О, неблагодарность. Да, Адвена соблазняла мужчин, порой – чисто из прихоти, но ведь ее не просто так сделали богиней разврата? Боги-матери и боги-отцы создали их по своему образу и подобию, а потом наказали за их же сущность.
Адвена шла вдоль двух рядов мраморных колонн святилища. С настоящим телом она рассталась много веков назад, но свободу выбирать любой темный облик у нее никто не отнимал. И сегодня она превзошла себя, превратившись в ослепительно красивую девушку с черной, как пустынная ночь, кожей, длинными, почти до колен, вьющимися темными волосами и формами, которые могли свести с ума даже слепого.
- Вырядилась, как трактирная девка, - услышала она знакомый голос.
- Потаскуха и есть, - вторил ему второй.
- Не к добру явилась, - заговорил третий.
Боги-праведники –живые, как их называл Ливиан – сидели на резных деревянных креслах у стен. Каждый из них держал на коленях бархатную подушечку с собственным именем, вышитым золотыми нитями. Царсина, Анигар, Селестин, Северин… Все двадцать четыре. Ах, извините. Двадцать пять. Братец Эрфиан попал в ряды славной компании, получив титул бога смерти. Адвена исполняла свое предназначение, соблазняя мужчин, а он женился на чужеземке, сделал ребенка чужеземке, отрекся от семьи ради чужеземки. И вот где он сейчас. После этого кто-то смеет говорить о справедливости?
Адвена сжала зубы и призвала на помощь всю свою волю. Плевала она на их насмешки. Она здесь не за этим. Она докажет Ливиану, что мертвых богов не бывает. Всего и делов – дождаться молоденького невинного жреца…
И тут она увидела его. Невинного жреца. Не молоденького, хотя красивого, как и все высшие темные эльфы. Сиятельный Рейнгард, главный жрец храма возрожденного культа первых богов. Плечи покрывает мантия из янтарного шелка, длинные волосы цвета белого золота свободно лежат на плечах, в серо-голубых глазах – привычная для мужчин его рода занятий возвышенная задумчивость. Рейнгард с малых лет знал, что станет служителем культа. В ночь пятнадцатых именин он принял все обеты, включая обет безбрачия, и начал свой путь. Был юношей, подметавшим полы, и добрался до самого верха. Молитвы, священные книги, еще немного молитв и священных книг – вот что его интересовало. Никаких развлечений. Никакого вина. И, сохрани боги, никаких женщин.
Адвена вышла из-за мраморной колонны – кажется, взгляд Царсины прожег дыру в ее спине – и преградила Рейнгарду дорогу. Она стояла, сложив руки на животе, скромная поза, присущая воспитанным темным эльфийкам. Глаза жреца, еще мгновение назад погруженного в свои мысли, распахнулись.
- Кто вы, моя госпожа? – изумленно спросил он.
- Я не задержу тебя, юноша, - сказала Адвена, приблизившись. – Мы с братом поспорили, и я хочу, чтобы ты рассудил нас. Это богословский спор.
- Б-б-богословский? – уточнил Рейнгард, окинув взглядом фигуру собеседницы. –Буду рад ответить на ваш вопрос, если смогу.
- Мой брат Ливиан сказал, что темные боги, которых прокляли на Великом Суде – это мертвые боги. В нас не верят, сказал он, а поэтому мы мертвы. А я возразила, что вера не имеет значения. Вот скажи-ка: разве соблазн перестает существовать от того, что ты в него не веришь?
Рейнгард отошел на шаг, но Адвена поймала его за запястья и прижала ладони к своей груди.
- Посмотри мне в глаза и солги, что тебе это не нравится. Когда-то молоденькие эльфы с янтарными глазами выстраивались в очередь у моего шатра, надеясь, что я пущу их в свою постель. А теперь вы придумали все это. Обет безбрачия, скромность в деяниях и мыслях. Я настоящая. А те твои боги, которые сидят в зале и насмехаются надо мной, мертвы. Или я кажусь тебе ожившей статуей?
В свете факелов и масляных ламп Адвена видела расширившиеся зрачки жреца и заливший его щеки румянец.
- Назови мне свое имя, госпожа.
- Боги-матери и боги-отцы нарекли меня Адвеной. Я – та, кого ты на самом деле ждал, верно, мой Жрец? Поцелуй меня. Обещаю: ты не пожалеешь.
- Богиня Адвена, женщина, желаннее которой нет в двух мирах, твои чары не имеют власти надо мной, - не очень решительным тоном начал Рейнгард. Адвена ожидала чего угодно – но только не этого. Она так растерялась, что не могла вымолвить ни слова. - Время твое – сумерки, час теней и сладкого обмана, но вера моя сильна, и каждый вечер я разжигаю в храме огонь для того, чтобы прогнать морок. Оставь меня, я не принадлежу тебе, ибо дороги наши не сойдутся. Ни сегодня, ни завтра, ни в тот день, когда Великая Тьма и Великий Свет станут единым целым.
***
- Подлец. Он самый настоящий подлец!
Бог Ливиан снял с мизинца свой обручальный перстень, украшенный янтарем, и протянул его Адвене.
- Держи, сестрица. Утешься. Заметь, я его не потерял. И отдаю тебе, хотя не должен был.
- Нет, он не подлец. Знаешь, что? Я думаю, что он импотент. Как можно стоять передо мной и читать проклятую молитву?!
- Может, ему просто не понравилась твоя… как бы это… чересчур специфическая внешность? Как насчет красотки с белой, как снег, кожей, золотисто-каштановыми волосами и янтарными глазами в стиле древних воительниц? Вдруг в нем взыграла бы генетическая память. А потом, глядишь, взыграло бы и что-нибудь еще.
- Должно было взыграть и сейчас! Но не взыграло!
- Да и черт с ним. В картишки?
6-05-23