Старшая сестра Мэри, унаследовала от отца титулы графини де Валуа де Грамон, которые в семье сократили до «Валграмон», чтобы не бросалось королевское «Валуа». У моего Лорд-Садовника остался титул князя Бидаш. Он являлся владельцем одноимённого замка во Фландрии, князем независимого княжества Бидаш, и был внебрачным внуком короля Генриха Наварского. То есть кроме крови Валуа, он нес в себе и кровь Бурбонов! Ничего так себе, садовник, да?
А ещё Джон, или как правильно звучало его имя, - Жуан де Грамон де Бидаш, являлся потомственным магистром ложи вольных садовников. Существовала и такая, оказывается, чего я категорически не знал, живя в своём времени. И эта ложа считалась старейшей, или как её называли – изначальной.
Если вольные каменщики вели своё начало от храма Соломона и его строителя Хирама Абифа, то вольные садовники – от сада Эдема и Адама. Вольных каменщиков в 1702 году возглавлял шотландец Александр Сен-Клер 19-тый барон Рослин, а вольных садовников – Жуан де Бидаш. Он просил называть себя так, в связи с тем, что от титула «герцог де Грамон» он отказался в пользу сына Антуана, генерал-полковника Франции.
Часть семейства Синклеров тоже культивировали ритуалы «садовников» и были посвящёнными первых трёх градусов ложи, но дальше их не пускали. Ритуалы каменщиков и садовников были разными и сложно совместимы. Живое, неживое и духовное – три сути и основы мироздания. Без души, живое и не живое не связывалось, а про душу масоны и забыли, погрязнув в ритуалах, обрядах и манипуляциях.
Даже вроде как «духовная» ветвь «каменщиков» Тамплиеры, утратили святой дух ордена, скатившись до банального ростовщичества, и, бездумно исполняя обряды мёртвых, дающие им силу в сражениях, пробуждали демонов ада. Кое что из этого мне рассказал сам Жуан де Бидаш. Остальное я почерпнул из ресурсов высших сфер.
И представители клана Синклеров, и представители клана Грамон своими ритуалами чётко и своевременно пополняли духовно-ментальные ресурсы ноосферы. В сотах сети хранились ментальные матрицы их предков многих поколений, причастных к сохранению и передаче знаний.
Передать было что. Однако я обратил внимание, на то, что объём знаний сильно скудел ближе к настоящему.
Род Грамонов насчитывал более тридцати тысяч ячеек. Именно столько пока насчитал мой помощник Барс, когда я попросил его заняться другим, более полезным делом.
Мне нужно было сравнить «школы» и понять, насколько засорены ячейки темной силой, возможно ли её быстро отфильтровать, отсортировать оригинальные знания и умения, и собрать их в один кластер.
А я пока решил подумать, как этот кластер вложить в себя, и смогут ли взаимодействовать эти «школы», скреплённые моим духом? Я понял, что кто-то мудрый очень давно попытался объединить три формы знаний в храмах, но и тут адепты разошлись в понимании формы и содержания.
«Каменщики» искали связь с высшими сферами в гармонии форм, вкладывая в работу душу, а «садовники», одухотворяя растения. Теперь мне стал понятен и культ последнего снопа кельтов, на праздник которого я попал, ступив на землю Уэльса.
И те и те, как обычно, путали причину и следствие. Путь в высшие духовные сферы возможен через манипуляции и ритуалы, но ведёт неподготовленную душу по неизвестному ей пути, почти всегда в сети и бездну тёмной восьмёрки.
Я не собирался заниматься оккультизмом: магией или алхимией с прочей астрологией, не собирался вызывать духов. Я хотел просто разобраться, чем эти люди занимаются десятки тысяч лет. Что, или кого они познают? Что хранят? Но это так, в свободное от «основной работы время». Поэтому разбором ментальных конюшен вольных хранителей занимался мой духовный помощник Барс.