До настоящего времени в психиатрии и в психологии несомненным кумиром в России оста-ётся Зигмунд Фрейд. Его непрестанно цитируют, его методу работы с пациентами поклоняются. Студентам в ВУЗах при изучении свойств психики рассказывают именно о нём. В этом сонме по-клонений З. Фрейду практически стёрлась память (профессиональная и культурологическая) о Карле Юнге, вклад которого в теорию и практику психиатрии, а также в теорию психологии не ме-нее, а скорей, более значим, нежели достижения З. Фрейда. В данной статье проводится опыт анализа теоретических посылок и методов лечения психически больных людей в учениях З. Фрейда и К. Юнга. Данный опыт предпринимается не просто ради восстановления исторической справедливости, но в гораздо большей мере – ради высвечивания наиболее перспективного пути развития теории психологии и психиатрии.
Один из путей исследования психики, на котором пересеклись методы З. Фрейда и К. Юнга – процесс толкования сновидений. В психиатрии было обнаружено, что душа пациента, порой, как бы двоится. Возникшие осколки души начинают вести себя вполне самостоятельно: имеют особый духовный облик, поведение, набор привычек . В этой связи, психику делят на сознательное и бессознательное. Одно из обоснований: истеричные больные в сумеречных припадках выкидыва-ют многое такое, о чём, придя в сознание, не помнят и не знают. Скрытое содержание и есть бес-сознательная сфера. В этой связи у Фрейда возникла идея тройственной структуры психики (сверхсознание, Я, бессознательное), которую он стремится обосновать в рамках строго научного исследования.
Сновидения Фрейд делит на три вида: в первом из них не вытесненное желание всплывает в незамаскированном виде; во втором проявляется вытесненное желание, но без, или с недоста-точной маскировкой; наконец, в третьем вытесненное желание тщательно маскируется. Фрейд убеждён, что третий вид сновидения наиболее распространён. Предположив, что сущность вытес-ненных, а также замаскированных образов сновидений (эффект двойной шифровки) прямым ана-лизом не одолеть, научный интерпретатор эти образы отбрасывает, и предлагает анализировать мысли, возникающие при свободном ассоциировании. Фрейд считает, что притягательны в снови-дении нарушения обычной логики. Через их нелепость сновидение, якобы, потешается над скры-тым противоречием. И эта скрытая проблема может быть обнаружена. Центральное в картинах сна, считает Фрейд – смещение смыслов, образов, отношений. В смещении, мол, ищи тайную мо-тивировку. Именно в неясных частях сновидения легче обнаруживаются связи со скрытыми мыс-лями.
В ходе работы с пациентом активность его ассоциативно всплывающих образов сна, порой, затухает. Фрейд предлагает в такой ситуации переломить нерешительность пациента, заставить его вспомнить и то, что он ещё не вспомнил. Мол, за пунктом остановки может возникнуть самый драгоценный образ. В итоге, из калейдоскопа скрытых мыслей восстанавливается, полагает Фрейд, самый зашифрованный психический комплекс . Далее открывается дорога к выздоров-лению пациента.
Чтобы отчётливей понять суть методологии Фрейда, исследуем цепочку его аргументации. 1) Фрейд ратует за научную объективность. 2) Он хочет убедить нас, что большинство сновидений – итог двойной шифровки (вытеснение плюс маскировка). 3) Фрейд стремится произвольно устра-нить явную часть сновидения. 4) Он принуждает пациента, чтобы тот вспоминал то, чего вообще не знает. 5) Фрейд полагает, что каждое смещение в картинах сна – это мотив. 6) Всё внимание исследователя – к зашифрованным мелочам. Из них, якобы, и восстанавливается вид психиче-ской травмы.
Итог таков. Объективность Фрейда декларативна — она дважды нарушается (п. 3, 4). Вместе с тем, Фрейдом явно навязывается субъективность в функциональном понимании сновидений: оно, де, всё неустанно шифрует (п. 2). Но кто или что обеспечивает шифровку – душа? Зачем? И как эту функцию души удалось прояснить? Далее: субъективность вкрапляется и в структуру сно-видений, где за каждым словом образа интерпретатор готов узреть мотив (п. 5). Нарушенная объ-ективность и слившиеся воедино субъективности приводят Фрейда к желанной цели: именно ему достаётся исключительное право на весьма долговременный разбор многочисленных случайно-стей сновидения (п. 6). И составлять из этих осколков любой узор. В откровениях Фрейда сделан акцент на событийной целостности скрытых намерений: они соединяются в одну ситуацию. Но в этой целостности всё перемешано: конец опережает начало; следствие выглядит, как причина; второстепенное выдаёт себя за главное, и так далее . А в итоге можно фиксировать полную утрату заявленного вначале принципа объективности.
Значимые кордоны психоаналитическим посылам Фрейда выставляет К. Юнг. Если Фрейд сообщает, что сновидение — продукт психической активности спящего, то в бытовом плане это тривиальность. А вот в плане мистическом – это серьёзная проблема. Платон полагал, что боги во сне общаются и беседуют с людьми. А Гераклит называл спящих тружениками и соучастниками в космических событиях. То есть, сон может оказаться условием тех или иных известий из инобытия. Юнг, внимательно исследуя сновидения, свидетельствовал о многих телепатических феноменах, пророческих снах, в подлинности которых он не раз убеждался . И можно предположить, в этой связи, что отдельные, самостоятельные личности психически больных пациентов, по-видимому, обусловлены воздействиями разных сил из инобытия.
У Фрейда формула сновидений: "замаскированные исполнения вытесненных желаний" . Эта замаскированность оспаривается Юнгом: природа в снах нередко не лжёт. Рассматривать картины сна как стихийную проекцию желаний – также очень узко. Разнузданная вожделенность в снах часто возникает от толчков лукавого бодрствующего сознания, усмотревшего возможность нравственной безнаказанности. А душевно чистое сознание творит суд над вожделением даже во сне. В противоположность Фрейду, Юнг выдвигает свои принципы анализа сновидений. Условие первое: разбрасывать гадательные карты в отношении к одному сновидению бессмысленно: в та-ком варианте толкователя подстерегает тысяча случайностей. Потому нужна серия снов; минимум — двадцать. Тогда можно судить о чём-то определённом. Условие второе: в серии фиксируют устойчиво повторяющиеся образы-архетипы. Не заметить их трудно – они зачаровывают или к че-му-то активно побуждают .
Школа Фрейда провозгласила о своём умении обнаруживать психические комплексы. Юнг усомнился: зачем ворошить в больной душе уголья раскаленных воспоминаний? От этого – не ле-чение, а новый, еще больший вред . Потому возникло условие: метания страдающей души важ-но аккуратно отдалить от источника боли, дабы она ощутила светлую реальность собственного "Я". В этой связи появился новый поворот в лечении: существенно понять не страхи пациента за прошлую жизнь, а его надежда на ожидаемую судьбу. И как в этой связи болезненный комплекс обрабатывается сновидением. То есть, гораздо более значимо то, к чему душа тайно готовит се-бя .. Помощь для раскрытия души к её новым состояниям обеспечивает проективный психотера-певтический метод: болезненные симптомы ненасильственно снимаются переводом души в про-светляюще-продуктивный план. Пациенту предлагают заниматься тем или иным видом искусства: живописью, скульптурой, музыкой и т.п. Юнгу, например, удалось таким способом предотвращать у больных даже приступы шизофрении.
В ходе развития сущности лечения, проективный метод Юнгом был усовершенствован пере-водом пассивной формы в форму активную. Теперь стала важна направляемая жизнь воображе-ния, воплощающаяся в целенаправленном творчестве . Психотерапевт становится активным режиссёром совместно созидаемого произведения. В интенсивном процессе организованного творчества болеющая душа страстно обретает себя, возрождаясь к жизни мерами сотворенного деяния и его плодами.
Другой срез противопоставления методов лечения – ориентация психиатров на главную си-лу, излечивающую пациентов. Фрейд в ходе их лечения стремился к полнейшему раскрепощению их внутреннего «Я»: выздоровление, мол, придет, если мощью бессознательных влечений сло-мить силу «Сверх-Я», что давила на "Я" пациента этическими нормами. Человек их однажды нарушил и заболел. Как только это "Я" забудет о запретах, бессознательное ощутит полную сво-боду, и пациент выздоровеет .
Юнг, наоборот, старался запустить в действие совсем иную инстанцию в психике пациентов – совесть. Один пример: пациентка, погубившая дочь и почти загубившая сына. Следуя изыскани-ям Фрейда, ее нужно было бы освободить от чувства вины. Юнг, не приспосабливаясь к прихотям лукавого бессознательного, поступает чётко и жестко. Он объясняет матери в глаза, что это имен-но она – главная причина общей трагедии, так как не просто совершила злодеяния в отношении к собственным детям, но и скрыла их от родственников. Тем самым Юнг поставил женщину перед выбором: раскаяться и признаться родным, либо продолжать болеть. Шоковая ситуация, долгое раздумье, длившееся некоторое время. И женщина, подходившая к грани умопомешательства, вдруг, начала изменяться. Через три недели она была выписана из лечебницы .
Методы лечения Фрейда и Юнга расходятся в стороны ещё по одной важной позиции. Фрейд постоянно подчёркивал научную природу своего метода, открещиваясь от всего ненаучного, в частности, от религии. Юнг, наоборот, относился к религии как к великой системе психотерапии . К примеру, психоанализу Фрейда просился в руки факел Фортуны: пройдя по гротам психики до внутриутробных переживаний, можно было рискнуть на открытие дородовых психических событий. Но упрощённо понятый принцип научности отсёк Фрейду путь к возможной удаче . Юнг, наобо-рот, последовал путём У. Джемса, во многом продвинувшись дальше него.
Джемс в своей работе «Вселенная с плюралистической точки зрения» более широко толко-вал принцип научности. Поэтому, вполне научно оценивая потустороннее нечто, возникающее в религиозном опыте, Джемс предлагал идти к нему через состояние подсознания, как продолжения нашей сознательной жизни. В этой связи, он считал, что глубокое внутреннее состояние «Я», по-добное «бессознательному», «в критические моменты даёт положительное содержание религиоз-ному переживанию» . И далее Джемс внимательно изучал мистические состояния, «абсолютно авторитетные для тех лиц, которые их испытывают» . Таким способом, он протягивал в будущее хорошую подсказку будущим поколениям психологов, предрекая, что именно в подсознательном «Я» можно найти «необходимый нам путь, посредствующий между наукой и религией» . Напри-мер, одна из наиболее изученных психиатрами медиумов того времени Л. Пайпер (1885-1915 гг.). Обследовав медиума, Джеймс признал, что детали из жизни умерших оказывались очень точными. Для большей убедительности Джеймс решил показать Леонору специалисту, хорошо известному разоблачениями фальшивых медиумов, Р. Ходжсону. Тот был ошеломлён: Л. Пайпер «предъяви-ла ему… очень личную информацию, касающуюся его умерших родственников» . Наконец, спо-собности Пайпер обследовал профессор Хайслоп. После длительной работы с нею, он пришёл к выводу, что «действительно разговаривал через неё со своими умершими родственниками» .
Первым откровениям Юнга об его открытиях сверхъестественных состояний Фрейд не верил – язвил, резко обрывал. Однажды, когда они остались вдвоём, Юнг спросил напрямую и про яс-новидение, и про парапсихологию, Фрейд эти предположения категорически отверг. И, Юнг, отча-сти неожиданно для себя самого, сумел воспроизвести мощный энергетический заряд, от которого в шкафу напротив раздался сильный треск. Фрейд не поверил, хотя был в определённом замеша-тельстве. И тогда Юнг, превозмогая разрастающийся внутренний жар, сумел повторить парапси-хическое воздействие, от которого шкаф отозвался грохотом. Фрейд побледнел – сверхъесте-ственное событие произошло прямо перед ним, причём, при свидетеле . Иначе говоря, если Фрейд настойчиво цеплялся за вехи проторённого пути науки, Юнг, столь же почитая науку, смот-рел далеко вперёд в её будущее, и всячески это будущее приближал.
Юнг, например, зафиксировал странный случай, произошедший с ним по пути в Найроби. На острой скале рядом с железной дорогой возвышалась фигура человека, опиравшегося на копье. Юнг почувствовал, что эта картина из чужого мира его заворожила, вызвав яркое состояние deja vu. В то же время Юнг ощутил то, что этот темнокожий человек ждал его здесь последние две ты-сячи лет. Наконец, и самое главное, Юнг отчётливо осознал чувство исторической принадлежно-сти этой земле, которое не покидало его через всё путешествие по дикой Африке. В научном плане нельзя не констатировать, что в данном эпизоде Юнгом описано событие из его предше-ствующей жизни, или иначе – свидетельство о реинкарнации его души. Обратившись к состоянию реинкарнации, Юнг останавливает своё исследовательское внимание на сущностной близости со-стояний deja vu и сновидений. В отличие от Фрейда, который также заметил состояния deja vu, но отнёс содержание сновидений к прежним реалиям текущей жизни пациента, Юнг искал факты воссоздания в сновидениях событий предшествующих эпох .
После тесная связь души человека с состояниями инобытия подтверждена многими науч-ными опытами докторов Моуди и Стивенсона, получавшими устойчивые результаты в течение де-сятков лет. В частности, Ян Стивенсон описал случаи реинкарнации в четырёх томах, к коим, например, относятся: «Невыученные языки» (1984) или «Дети, помнящие предыдущие жизни» (1987). Будучи профессором психологии, он в течение 40 лет изучал случаи воспоминаний про-шлых жизней детьми от 2 до 5 лет . Исследования проводились Стивенсоном с чрезвычайной ответственностью: все беседы фиксировались с помощью письменных и магнитофонных записей. Для подтверждения устных свидетельств, «тщательно проверялись документы, регистрационные книги и архивы.
Итог неявного состязания Фрейда и Юнга таков: несмотря на огромную популярность Фрей-да, его работ и его метода лечения, время внесло в его популярность существенные коррективы. К удивлению последователей, ничего вразумительного о результативности его метода лечения сказать нельзя, так как курс выздоровления растягивался на десять лет. А стремление отыскивать суть сновидений в калейдоскопичности случайностей принесло мало внятные всходы: молодые психоаналитики застревали на пассивной фазе лечения, так как просто не знали, что им реально делать . В то же время теория и метод лечения Юнга, не чуравшегося никаких загадок сновиде-ний, и настроенного на открытый, творческий путь изучения человеческих недугов, вызвал самый заинтересованный интерес последующих исследователей. И обрёл весьма внушительное под-тверждение в опытах докторов Моуди и Стивенсона.
2 подписчика