— Люся! Люся, привет! — кричала мне через калитку Люба.
Я выглянула в окно и помахала своей подруге. Надела калоши, накинула шаль на плечи и вышла во двор.
— Привет. Чего тебе? — спросила я недовольно, открывая замок на калитке.
— Пришла фотокарточку показать. Мы недавно с Сереженькой сфотографировались, и вот, получили. Смотри.
Она сунула мне в руки черно-белую фотографию, на которой они с Серегой стояли, как два столба с каменными лицами. На фотографии они были еще смешнее, чем в жизни. Любка со своей кудрявой непослушной челкой и Серега с выпученными глазами. Ну пара клоунов, и только.
Я разглядывала фотокарточку и ухмылялась. А Любка сказала:
— Возьми на память. От нас.
— Ладно, — ответила я, не отрываясь глядя на фотографию.
— И приходи на свадьбу, через месяц праздновать будем, у нас дома.
— Свадьба? — переспросила я.
— Ага. Ладно, я побегу, Люсь. Пока!
Любка порывисто обняла меня и убежала. А у меня скривилось лицо при слове «свадьба». В смысле, свадьба? Эта тощая Любка выходит замуж раньше меня? Да что ж это такое творится то, люди добрые?
Злость и зависть застилали мои глаза. Лицо я уже не могла выправить — оно как скривилось, таким и осталось. Я тяжелой походкой ушла домой и легла на кровать лицом вниз. Я рычала и кричала в подушку, мое сердце клокотало, вся кровь кипела, все кости гудели и дрожали. Я била свою подушку и орала нецензурщину, как я всех ненавижу. Как я всех ненавижу...
Я злилась до самой ночи, а около полуночи ноги меня понесли вон. Я оделась потеплее, взяла спички, батин фонарик и побежала. Бежала долго, пока не дошла до конца деревни. Туда, где было кладбище. Я как чудная, ходила среди могил и вглядывалась в фотографии и надписи на памятниках.
Ольга, Михаил, Светлана, Степан... Сергей. Вот то, что нужно. Я нашла могилу с именем Сергей и села на землю возле нее.
Вообще-то я — нормальная советская женщина и всякой магией не занимаюсь, неа. Но моя зависть включила во мне какую-то старую бабку, которая откуда-то все знает и как будто занималась этим всю жизнь. Может, у меня в роду были ведьмы? Я не знаю, ведь все эти истории всегда замалчивались.
Моя внутренняя советская женщина смотрела на все это, ухмылялась и повторяла:
— У тебя ничего не получится.
Но моя внутренняя колдунья цокала языком и отвечала:
— Еще посмотрим.
Я достала фотографию, которую Любка вручила мне днем, разорвала на две части, отделив жениха и невесту друг от друга. Глядя на фотографию Сергея я стала читать заговор. Откуда я знала слова — вообще мне не ведомо. И даже если захочу, то сейчас я и не вспомню, что говорила тогда. Моя злость и зависть разливались ядом по крови, в висках стучал пульс, и рот сам говорил то, что нужно. Я раскачивалась и все повторяла и повторяла слова заговора.
А потом достала спички и сожгла фотокарточку Сергея, закопала пепел в могильную землю, поднялась на ноги и убежала домой, не оглядываясь.
Дома я разделась до гола, одежду кинула в печку и легла спать. Я проспала всю ночь и весь следующий день. И всю следующую ночь тоже. Проснулась больной и вспотевшей.
Неделю я болела и из дома особо не выходила. Смотрела новости, читала книги и делала минимум работы. Хорошо, что сестра приходила меня проведать и помочь по хозяйству.
А потом зашел ко мне и Сергей. Сначала мялся у порога, и я его позвала чай пить. Попили чай с вареньем, а потом он полез целоваться.
— Не могу, — говорит, — ничего с собой поделать. Вижу тебя каждую ночь во сне. Манишь меня, колдунья зеленоглазая моя. Королева ночей.
И целует меня, и ласкает. А я при слове «колдунья» поежилась, но ничего не сказала.
На следующий день Серега пришел свататься к моим родителям. Свадебку сыграли уже через неделю, тихо, скромно, по-домашнему. Про Любу я даже не спрашивала, да что там, я про нее вообще забыла. Как и про свои темные делишки тоже забыла, потому что это вообще была не я.
Что я чувствовала всю эту неделю? Ааааафигеннооооееее счастье! Я выхожу замуж, и это просто великолепно, превосходно и потрясающе. Теперь никто не сможет сказать, что я порченая девка или неликвид. Что я старая дева и никто не станет шептаться по углам, как раньше.
Жизнь
Все как-то закрутилось и завертелось. Мы с мужем Сергеем переехали в соседнее село, потому что там предложили дом по хорошей цене. Завели хозяйство, я забеременела. Познакомились с соседями — отличные люди оказались. Все праздники теперь с соседями праздновали, добро зажили.
Через полгода после нашей свадьбы я узнала, что Любка умерла. Особенных подробностей мне не сообщили. Сказали только, что Сергей бросил ее беременную, и у нее случился выкидыш. А после этого она умом тронулась и как-то по-дурацки умерла от несчастного случая. Не то угорела в бане, не то захлебнулась...
Мне стало очень жутко от этой новости, но я старалась об этом не думать. Гладила свой беременный живот и разговаривала с малышом. Почему-то я была точно уверена в том, что будет мальчик. А Люба осталась в прошлой жизни...
Но потом я увидела Любу во сне. Стояла она такая на пригорке вся в белом, смотрела на меня строго и говорила:
— Я заберу свое.
После того сна я ходила сама не своя, очень боялась и переживала. И уже не могла отогнать эти мысли от себя, паника накрывала меня с головой.
Я ни с кем не могла обсудить свои чувства. С Сергеем я не поднимала тему Любы — ни к чему это. С новой соседкой тоже не хотела делиться переживаниями, хотела с ними только радоваться и веселиться. Так и ходила, пережевывая все переживания самостоятельно.
Дети
Роды начались очень преждевременно и внезапно. Родился очень слабый мальчик, прожил буквально несколько часов и умер. Забрала таки Люба свое.
Я порыдала несколько недель, а потом снова забеременела. Родила девочку, здоровую и красивую. А следом за ней еще одну. Больше Люба мне не снилась, я и успокоилась. Отдала должок.
С Сергеем жизнь особо не складывалась. Не любила я его, бесил меня этот человек. Шуточки его, выходки, повадки. Усы его эти нелепые меня доводили до трясучки. Была ли я счастлива в браке с Сергеем? Ни одного часа после первых родов.
Но несмотря на это, я всегда следовала за ним, как привязанная. Вот что он скажет — я все делаю. Так мы и выпивать вместе начали. Сначала с соседями: уложим детей спать, прибежим к соседям и глушим наливочку. А потом споем с Маринкой нечто завывательное, поревем и домой с Серегой идем. Я ненавидела ночи, когда он спал рядом. Не выносила запах его тела. Из-за этой вони меня тошнило всегда.
Позже я снова забеременела и родила мальчика. И сын стал для меня самым любимым человеком на земле. Столько нежности, ласки и любви, как от него, я не получала ни от кого. Дочек я особо не любила, да и они больше к папке всегда тянулись, а не ко мне. А вот Егорка, сын, он был для меня. После его рождения началась моя вторая жизнь, я расцвела и была счастлива.
Продолжение тут.
