Интересно, что такие нашумевшие события действительно происходили именно в тех местах, но пораньше, в 1892 году. Золотой караван и впрямь был ограблен, а злодеев так и не нашли, хотя подозреваемые были, что называется, на поверхности. В подробностях этой детективной истории разобрался DVHAB.ru.
Ниманское дело
В историю Дальнего Востока ограбление золотого каравана на территории нынешнего Верхнебуреинского района вошло как «Ниманское дело». Богатейшие Ниманские прииски находились в самых верховьях реки Буреи. Места глухие, таежные, попасть туда нелегко и сейчас. А в то время они были еще менее доступны.
Ниманская золотопромышленная компания была основана на паях десятью акционерами, в основном, из Санкт-Петербурга. Головной офис находился в Благовещенске, а «полевая контора» - в Софийске (ныне - Верхнебуреинский район). Из Софийска регулярно, по мере накопления пятнадцати-двадцати пудов золота, отравляли его в Благовещенск. Летом до Усть-Умальты - на вьючных лошадях, а оттуда по воде.
И вот летом 1892 года караван, перевозивший около 16 пудов золота (256 кг) был обстрелян в районе ныне исчезнувшего поселка Умальта грабителями из винтовок. Им удалось подстрелить всех вьючных лошадей. Охрана была частично перебита, частично разбежалась. Золото исчезло бесследно, хотя очень «жирный» подозреваемый был определен властями сразу же.
Непосредственно генерал-губернатору Андрею Корфу в Хабаровск поступила оперативная информация (попросту говоря, донос), что ограбление организовал... управляющий Ниманскими приисками Петр Баллод. И это был, прямо скажем, очень перспективный подозреваемый.
Удивительная карьера
Настоящая фамилия Баллода - Петерис Баллодис. Его отец являлся знаменитостью в Прибалтике, поскольку стал первым православным священником из латышей. Но сын, как водится, пошел совсем в другую сторону. Он поступил в университет в Санкт-Петербурге, увлекся модными либеральными идеями, стал активно проповедовать только зарождавшийся тогда социализм, за что 18 июня 1862 года в возрасте 23 лет сел в тюрьму - знаменитую Петропавловскую крепость.
20 ноября 1864 года государственный преступник Петр Давыдович Баллод был подвергнут гражданской казни у позорного столба, а затем на семь лет отправлен в сибирскую каторгу с дальнейшей ссылкой.
Срок он отбыл полностью в Забайкалье, на Александровском заводе, а после был отправлен на поселение в село Илга Верхоленского округа (ныне Якутия).
В Илге ссыльный служил в волостной управе писарем, а в 1873 году купил старую лодку и уплыл на ней на прииски Ленского золотопромышленного товарищества (ныне север Иркутской области), где и устроился рабочим.
Труд была адский, поскольку никакой механизации еще в природе не имелось, а к простым рабочим начальство относилось хуже, чем к скотине. Петр Баллод несколько раз писал прошения императору Александру Второму с просьбой снять с него полицейский надзор и позволить уехать в Европейскую Россию.
В итоге весной 1877 года последовало высочайшее разрешение на "освобождение Баллода от надзора полиции с предоставлением ему права разъездов лишь по Восточной Сибири".
Далее 10 лет эта крайне подозрительная, с точки зрения государства, личность, занималась тем, что умела лучше всего - добывала золото в разных локациях Дальнего Востока.
И наконец в 1887 году бывшего каторжанина приглашают занять респектабельную должность главноуправляющего приисками акционерной Ниманской золотопромышленной компании. Объясняется карьерный взлет просто - директором-распорядителем компании был приятель Баллода по университету.
Экс-каторжанин принял дела в своей первой в жизни руководящей должности в возрасте 50 лет. Впервые он твердо стоял на ногах. Государство, вроде как, все ему простило, и он к нему особых претензий не имел. Вскоре, в 1889 году, топ-менеджер женился на поступившей к нему на службу "недурной наружности" конторщице, 20-летней Елене Иордан, отец которой тоже был из ссыльных. Родились сын Владимир и дочери Вера и Елена.
Человек идейный
Ниманские прииски, несмотря на отдаленность и тяжелые условия, славились своими относительно неплохими условиями для работы и тем, что управляющий охотно нанимает на ключевые должности бывших каторжан.
- На приисках Ниманской К° во главе дела стоял Баллод, человек идейный, и попасть к нему было заветной мечтой каждого рабочего, но и тут было немногим лучше, чем на других приисках: нельзя одновременно служить богу и мамоне. Даже здесь, где были школа, библиотека, больница, где зимой служащие устраивали спектакли, – даже здесь для приискового рабочего было мало отвлечения от тяжёлого полузвериного прозябания, была ничтожная крупица для его духовной пищи, - описывал свою жизнь на Нимане экс-каторжанин Алексей Торгашов.
Цикл работ на добыче россыпного золота ничем не отличался от того, что практикуется теперь, за исключение того, что практически все делалось вручную.
- Восемь месяцев мозолистые руки колют мёрзлую тундру, кострами оттаивают каменистые напластования, динамитом и порохом рвут скалы, чтобы снять вековые покровы и добраться до золотосодержащего пласта. Остальные 4 месяца, когда тундра оттаивает, драгоценный пласт, обнажённый зимними работами, промывается на особо устроенных машинах с 4-х часов утра до 9 вечера. В эти 4 месяца не было ни праздников, ни воскресного отдыха. Раз в месяц назначался один день для отдыха, но если лето стояло сухое и являлось опасение, что не хватит воды для промывки песков, то и день для отдыха откладывался до другого месяца, - писал Торгашов.
Но в общем, дела шли неплохо. Акционеры получали хорошую прибыль, рабочие не бастовали, слава о Баллоде, как о чудо-руководителе, докатилась до Санкт-Петербурга, где он сделался модным персонажем среди либеральных журналистов и писателей.
И тут вдруг - Ниманское дело и «оперативка» на Баллода, где вкратце описывалось все вышеперечисленное: государственный преступник, крайне мутная личность, в условиях бесконтрольности и труднодоступности окружившая себя криминальными элементом, тайно продолжающий проповедовать разрушительные идеи социализма и снабжающий сторонников деньгами. То есть, все это ограбление – не более, чем инсценировка, разыгранная Баллодом и его сослуживцами.
Таежный Шерлок Холмс
Дело возбудили по месту нахождения головного офиса, в Благовещенске, и поручили его Якову Домбровскому - еще одной незаурядной личности, прекрасно разбиравшейся в психологии каторжан. И эти две личности, кажется, прекрасно поняли друг друга.
О биографии Домбровского известно мало. По происхождению он поляк, служил смотрителем каторжных тюрем на Сахалине, полицейским надзирателем в Николаевске-на-Амуре, а потом был переведен в Благовещенск на должность следователя окружного суда.
Нашумевшее Ниманское дело было первым в его карьере, им он и вошел в историю. Получив благословение и указание на подозреваемого от самого генерал-губернатора, Домбровский проявил яростное усердие. Но совершенно не в ту сторону, куда ему показало начальство.
Поскольку очень много полицейских архивов было уничтожено во время революции и Гражданской войны, достоверно о ходе дела известно мало - только то, что было в печати. Которая действовала в условиях цензуры и тоже много сказать не могла.
В общем, судя по имеющимся данным, Баллода из подозреваемых вычеркнули сразу же. Были арестованы какие-то случайные люди, которых потом пришлось отпустить. Тем не менее, в прессе новоиспечённый следователь снискал себе славу «таежного Шерлока Холмса». Впрочем, не во всей. Особенно, с учетом того, что вся его бурная деятельность по розыску грабителей закончилась безрезультатно.
- Пропало золото, пропало, –Его искали днём с огнём,Трудов потратили немало,Но все остались ни при чём.В тайгу на место преступленьяИскусный сыщик послан был,В пылу усердия и рвеньяОн лбом упрямо в стену бил, - такая характеристика Домбровского давалась в фельетоне, напечатанном во владивостокской газете «Дальний Восток» в 1895 году.
Автор, пожелавший остаться неизвестным, не забыл упомянуть и о том, что «сыщика делишки совсем поправила тайга». Имелось в виду, что Домбровский совершенно легально получил от Баллода 30 тысяч рублей (огромная сумма по тем временам) - чтобы лучше искал похищенное золото. Да, так тогда было можно.
После Ниманского дела
После нашумевшей истории дела на Ниманских приисках стали идти все хуже. Богатые россыпи были выбраны, новых найти не могли, несмотря на то, что в поисковые работы вбухивались значительные инвестиции. Акционеры получали все меньше прибыли и все чаще думали - а не зря ли так сильно доверяют управляющему. Тем более им начала поступать информация, что экс-каторжане, из которых практически полностью состоял менеджмент Ниманской компании, утаивают часть золота и продают его китайцам с тем, чтобы посылать деньги в тюрьмы, как сейчас принято говорить, на «общак».
В 1898 году до Нимана добралась ревизионная комиссия, которая составила крайне суровый акт о положении дел. Управляющему вменили развал производства, трату казенных денег на прием иностранцев, постоянно приезжавших якобы для обмена опытом и даже покупку за счет компании для детей двух пианино, по цене свыше тысячи рублей каждое. А также припомнили ограбление, к предотвращению которого «не были приняты все меры», и засоренность управленческого аппарата экс-сидельцами.
В общем, Баллод был с позором уволен, и в том же году с семьей переехал в Благовещенск, где купил дом, хлебопекарню и булочную-кондитерскую. А также, в рамках процедуры банкротства приобрел на подставное лицо... местное либеральное издание "Амурская газета".
А купил он его, как вы уже наверно, догадались, у того самого Якова Домбровского. Да, все верно, слуга режима и «таежный Шерлок Холмса» одновременно издавал за свои деньги убыточную либеральную газету. Конечно, официально так было нельзя, и в документах значилось, что издание принадлежит другому человеку, но все всё прекрасно знали.
Дальнейшая судьба Домбровского неизвестна. А Баллод продолжал жить в Благовещенске на широкую ногу. Помимо издательства газеты, которая была переименована в «Амурский край», он пробовал снова заняться золотодобычей (но безуспешно), спонсировал различные социалистические организации, выпускал подпольную марксистскую литературу и даже помогал организовывать побеги из тюрем. Между делом съездил в годичное кругосветное путешествие с поваром-китайцем, сфотографировавшись, в частности, на вершине пирамиды Хеопса в Египте. А когда поиздержался - умудрился отсудить у Ниманской компании 14 920 рублей за неправильно произведенный в свое время расчет.
Для этого ему пришлось поехать в Санкт-Петербург и несколько лет прожить там. При этом оказалось, что он по-прежнему находится под надзором полиции, и правоохранители периодически являлись к нему на съемное жилье с проверками. И даже украли при этом, как утверждал сам Баллод, золотые запонки.
Последние годы жизни фигурант Ниманского дела провел в Благовещенске. Здесь получил известие о смерти сына Николая, мобилизованного на фронты Первой мировой и заболевшего тифом в немецком плену.
Умер он 23 января 1918 года в возрасте 78 лет, не успев насладиться социализмом, за который всю жизнь боролся. Улицы Благовещенска уже были полны вооруженных людей, до первых выстрелов и начала хаоса оставались считанные недели. Его дом, как "усадьбу капиталиста", народная власть вскоре национализировала. До нашего времени он не сохранился.
Вместо послесловия
Интересно трансформировалось Ниманское дело в народных легендах, ходивших по Верхнебуреинскому району. Часть из них была записана и сохранилась в архивах.
- Одному из десятка компаньонов (акционеров Ниманской компании - Прим.ред.) пришла мысль поживиться одной из золотых почт. Зачем делиться с остальными девятью, когда можно пользоваться добычей одному? Этому компаньону вскоре повстречался подходящий для осуществления замысла человек – Домбаш – бывший полковник императорской гвардии, уволенный из армии судом офицерской чести за крупные мошеннические проделки в картежной игре, - рассказывал старожил Верхнебуреинского района Александр Осипов.
То есть, люди считали, что все-таки ограбление инициировано топ-менеджером самой компании, а кличка Домбаш наводит на явные ассоциации с фамилией Домбровский. Мы, конечно, не можем прямо утверждать, на основании многочисленных совпадений, что раскрыли спустя 130 лет громкое дело и нашли организаторов ограбления, но задуматься есть над чем.
Кстати, в народных легендах, конечно, говорится, что большинство награбленного вывезти в Китай не смогли, и золото до сих пор лежит где-то в Верхнебуреинских болотах, но думается, это не так. Занимались ограблением, судя по всему, квалифицированные люди, и дело скорее всего, довели до конца.
Напомним, на фоне живописных видов Карелии были сняты первые сцены фильма - нападение на обоз, ожесточенную борьбу и начало опасного приключения. Съемки также пройдут в Хабаровске, Санкт-Петербурге и Ленинградской области.
Иван Васильев, новости Хабаровска на DVHAB.ru
Заглавное фото: кадр из фильма «Золото Умальты»