Ровно 240 лет назад, 19 апреля 1783 года, императрица Екатерина II подписала манифест о присоединении Крыма к Российской империи. Никаких референдумов, подобно тому, что проходил на полуострове в марте 2014-го, тогда не проводилось. Однако, как рассказал журналу «Слово и Дело» историк, культуролог, доктор исторических наук Валерий Касьянов, с точки зрения международной политики XVIII века присоединение было легитимным.
По словам эксперта, у Османской империи, в которую входил полуостров, эта территория не вызывала особого интереса. Дело в том, что в XVIII веке османские лидеры, контролируя все причерноморские территории, рассматривали Черное море как внутреннее озеро империи. И поэтому не рассчитывали, что русско-турецкие войны нанесут такой сокрушительный удар по их гегемонии в этом регионе.
С другой стороны, Крым территориально всегда довлел к России, являясь частью ее внешнеполитических интересов. Начиная еще со Средневековья отношения с Крымским ханством и со всеми остальными наследниками Золотой Орды были одним из важнейших направлений внешней политики России.
«Истинное геополитическое значение Крыма мы поняли веке в XIX. В XVIII веке осознать это до конца не было возможности. Хотя Потемкин оставил в своих записках очень интересные соображения по этому поводу. Уже тогда он приглашал людей, споривших о значении Крыма, посмотреть внимательно на карту и обратить внимание на то, что Крым как бы довлеет практически над всем Черным морем. Он равно удален от всех основных акватории и побережья, что позволяет флоту и вооруженным силам, находящимся на территории Крыма, решать проблемы на побережье Черного моря. Причем не только северном, но и южном», — объяснил Валерий Касьянов.
Эксперт подчеркнул, что после поражений в войнах второй половины XVIII века Турция перестала считать Черное море исключительно своим и вынуждена была признавать интересы России. В дальнейшем любой договор с ней содержал пункты о том, что русский флот и русские торговые суда должны беспрепятственно проходить через проливы, входить и выходить из Черного моря и так далее. Таким образом, принадлежность Крыма Российской империи многократно подтверждалась.
«Законность вхождения Крыма в состав России не вызывала сомнений. Тем более, что не только проигравшая в русско-турецких войнах сторона, но и третьи силы, это прежде всего, конечно, европейские державы, вынуждены были с этим согласиться. Конечно, больше всего это не нравилось Англии. В меньшей степени, наверное, Франции».
Как объяснил Валерий Касьянов, присоединение Крыма по большому счету было личным делом Российской и Османской империй. Однако в документах Великобритании тех лет тема Крыма все-таки время от времени всплывает. В свою очередь Франция вскоре столкнулась с революцией и вступила в эпоху Наполеона. Но даже когда она начала господствовать в Европе, Крым в наполеоновских бумагах не появлялся.
При этом российские власти активно привлекали иностранцев к развитию новоприсоединенной территории. На полуострове появились выходцы из Германии, Франции, Великобритании и других стран Европы, которые заложили виноградники, ввели в сельскохозяйственный оборот бахчевые, а затем и зерновые культуры. Причем иностранцы показали себя рачительными хозяевами. В отличие от массы организованных по старым принципам дворянских хозяйств, их предприятия демонстрировали высокую эффективность, что впоследствии отмечал премьер-министр Столыпин.
В советские годы Крым приобрел важное санаторно-курортное значение. На полуострове отдыхали как обычные люди, так и выдающиеся граждане СССР. Так, Крым был одним из любимых мест отдыха Юрия Алексеевича Гагарина. Ранее, в День космонавтики, графолог Татьяна Кузнецова специально для журнала «Слово и Дело» проанализировала почерк первого космонавта планеты и пришла к выводу, что отыскать лучшего кандидата на первый полет в космос было бы очень трудно.