У любого государства всегда есть предпосылки к дезинтеграции в виде одной из сторон баланса ослабления/усиления взаимосвязей между элементами государственной системы. Разумеется, США не составляет исключения из этого общего правила. Однако вопрос о том, какова вероятность того, что США в обозримом будущем потеряют управленческую целостность, крайне непрост с методологической точки зрения. В том числе и потому что если спрогнозировать динамику дезинтеграционного потенциала еще как-то можно, то прогноз центростремительного (укрепляющего целостность) потенциала невозможен в принципе. Так что, в какой именно момент «скрепы» перестанут удерживать деградирующую целостность США, - это вопрос к гадалкам, а не к серьезным специалистам по средне- и долгосрочному прогнозированию.
Научные прогнозы момента развала страны обычно не оправдываются, поскольку в прогностических моделях невозможно адекватно учесть субъективные факторы, связанные с качеством управления в критических условиях (глупость, как известно, непредсказуема). В качестве примера этому можно привести относящиеся к концу 80-х годов прошлого века американские прогнозы распада СССР: по экономико-математическим моделям ждали где-то в районе 2010-2015 годов, а в реальности все обрушилось в 1991 году – причем даже без каких особых инспирирующих усилий со стороны США. Объективно потенциал экономической устойчивости СССР был тогда еще далек от исчерпания, но раздрай в высшем эшелоне национальной элиты «раскачал лодку до затопления» всего за несколько драматичных дней путча ГКЧП. Если брать более давнюю историю, то можно вспомнить о качестве прогноза Ленина за четыре недели до Февральской и за восемь месяцев до Октябрьской революции на конференции в Цюрихе в январе 1917 года: «Мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв этой грядущей революции». Так что неподверженная точному прогнозированию динамика острой фазы управленческого кризиса способна опровергнуть вполне научные выводы, сделанные на основе экономических и социальных трендов.
Теме утраты США своей политическо-территориальной целостности ровно столько же лет, как и самим США. Утверждения о том, что США по той или иной причине развалятся в ближайшие годы, регулярно возникают в политическом поле аж с момента провозглашения независимости. И за последние 249 лет ни один прогноз такого рода не сбылся. Но этот факт сам по себе не означает, что в обозримом будущем американская государственность на 100% гарантирована от катастрофы и/или радикального переформатирования под новые внешние условия ради сброса прежних обязательств, ставших непосильными.
Ключевой вопрос тут состоит в том, является ли реализуемая нынешним публичным руководством США стратегия рациональной или нет. В рамках старой «глобалисткой» парадигмы нынешние действия США иррациональные и антиглобалистские, поскольку они направлены на разрушение связей, на долговременное блокирование хозяйственного взаимодействия с Китаем, Россией (а, по сути дела, в перспективе еще и с ЕС). Но, может быть, мы имеем сейчас дело уже с новой, постглобалистской парадигмой американской суперэлиты (или, точнее той ее части, которую исторически принято называть «либеральной»), в рамках которой эти разрушения на внешнем пространстве выглядят вполне целесообразными и рациональными с точки зрения интересов США? Пока это не совсем понятно, но вскоре после исхода президентских выборов 5 ноября 2024 года ситуация по идее должна проясниться.
Осознание нереалистичности глобалистской модели мира, в котором господствует лишь США, конечно же, малоприятно для ее былых поклонников. Однако реальная политика – это «искусство возможного», т.е. искусство вписывания в выяснившиеся объективные ограничения. Год, прошедший с момента начала российской спецоперации на Украине показал, что ограничений гораздо больше, чем казалось в конце 2022 года: Западу уже не хватает ни идей, ни ресурсов для уверенного доминирования над незападным миром, который в основном отказывается унифицироваться под стандарты, удобные США.
К тому же США продолжают наращивать пирамиду государственного долга, превысившего уже 31 триллион долларов, что не соответствует критерию возвратности долга, предполагаемого у наилучшего заемщика, то есть заведомо предполагает либо возврат долга сильно обесцененными деньгами за счет необеспеченной реальными активами эмиссии долларов (с соответствующим разгоном инфляции), либо развал пирамиды вследствие бегства заемщиков из-за падения доходности гособлигаций (вероятность развала пирамиды увеличивается в период экономического кризиса). Повышение разрешенного правительству СНА потолка госдолга – это «заметание мусора под ковер» на ограниченное время. Какое именно время – это во многом зависит от поведения иностранных держателей гособлигаций в лице, прежде всего, Японии и Китая: если они начнут активно вкладываться в товары, более защищенные от инфляции, чем доллар (например, золото в слитках), то желающих покрывать дефицит федерального бюджета США не найдется ни за границей, ни внутри страны. Тем более, что инвесторы склонны продавать казначейские облигации США при повышении ставки ФРС.
Вряд ли стоит ожидать от Японии опасного для доллара поведения, а вот Китай в случае радикального обострения отношений с США вполне может обрушить долларовую пирамиду, пожертвовать своими вкладами в казначейские бумаги США в объеме $859,4 млрд на март 2023 года с учетом того, что это составляет лишь менее 5% от ВВП страны.
Похоже на то, что США собираются спасаться за счет создания высокого уровня экономических проблем по всей внеамериканской территории. По принципу: «Чем темнее внеамериканская ночь, тем ярче американские звезды».
Продолжение следует