Друзья, сегодня на канале интервью с Анной Берсеневой. Анна — известная писательница. За плечами почти 30 лет литературного пути, а авторские идеи, сюжеты и интерес читателей не иссякают. В чём секрет такой популярности? Интервью даёт ответ на этот вопрос. Анна любит своё дело. Анна искренна. И Анна профессионал.
Спасибо читателям, которые откликнулись на мой призыв и прислали свои вопросы. Спасибо Анне за искрение, неформальные ответы и замечательные фотографии. Интервью получилось великолепным. Меня переполняют восторг и благодарность. Ну а теперь начнём!
1. Каково это - быть женской писательницей? Писатель — всегда писатель, или писать для женской аудитории — отдельная работа? (Максим Баталенко)
Я вообще не очень понимаю, что означает писать художественную прозу для женской или мужской аудитории. Мне кажется, это разделение происходит только по какой-то читательской инерции. Люди привыкли следовать стереотипам во всем, ну и в выборе книг тоже. Я уверена, если бы вообще все книги выходили без указания имени автора и в белых обложках, читательская аудитория в целом выглядела бы совсем иначе, чем сейчас. И, кстати, много раз сталкивалась с тем, что мужчины читают мои (да и не только мои) книги, попадающие к ним в руки обычно потому, что купила и принесла домой жена, с тем же интересом, что и женщины. Думаю, это косвенно подтверждает мою догадку про белые обложки.
2. Очень уважаю Анну Берсеневу (и Татьяну Сотникову :)) и, пользуясь случаем, задам вопрос. Зачем вы взяли для романов псевдоним? Неужели сами посчитали серию, в которой выходили ваши романы, низким жанром?! (Галина Врублевская, «Писателю на заметку!»)
Ох, это одна из тех глупостей, которые делаются отчасти от неуверенности в себе, отчасти без особенных размышлений. Меня совершенно никто не заставлял брать псевдоним, как это обычно думают, представляя себе неких коварных издателей, которые хотят таким образом поработить автора. Хотя взять его предложили именно издатели - после того как я в панике («а что же у меня вышло, вдруг ерунда какая-то?!») сказала им, что мою книгу выпускать, наверное, не надо. Это был первый мой роман в «Эксмо», написала я его в 1995 году. Он должен был выйти у меня одновременно с защитой диссертации на филфаке МГУ. А запаниковала я потому, что представила, что скажут члены Ученого совета, которые увидят его на лотках у метро «Университет» по дороге на заседание, да что скажут друзья моего мужа, писателя Владимира Сотникова - а он к тому времени уже публиковался в толстых литературных журналах. Да я и сама публиковалась в этих журналах как критик и начинала преподавать в Литинституте - соответственно, что скажут коллеги и студенты… Ну вот в ответ на мою панику по всем этим поводам издатели - а «Эксмо» тогда только начинало свое существование в трех съемных комнатках текстильного техникума - предложили мне придумать что-нибудь благозвучное в качестве псевдонима. Что я и сделала. А когда к третьей книге попросила их убрать псевдоним, они были уже категорически против. Именно к третьей не потому, что первые две написала спустя рукава, вовсе нет. Просто к третьей книге я окончательно поняла, что занятие, предпринятое отчасти из любопытства, отчасти из желания заработать литературным трудом, стало для меня настолько значимым, что я перестала думать, что скажут коллеги, студенты, друзья, будет ли успех, будут ли деньги. Поняла, что не откажусь от него до тех пор, пока смогу его продолжать. Ну и вот теперь вынуждена то и дело объяснять, в чем была великая сермяжная правда замены Татьяны Сотниковой на Анну Берсеневу. В глупости, больше ни в чем.
3. Читаете ли вы произведения своих коллег? Большие произведения вам тяжелее писать, чем рассказы, или наоборот? (Ирина Маркина,skazohniza-m4rk)
Произведения своих коллег читаю с огромным интересом. А о самых для меня интересных пишу в своей еженедельной колонке, посвященной книжным новинкам в газете «Новые Известия».
Мой беллетристический фонтанчик устроен таким образом, что я не могу писать рассказы. Точнее говоря, могу, но мне жаль кратко излагать историю, которая может стать романом или частью романа. Поэтому только романы я и пишу.
4. Очень интересно, берёте ли вы истории из своей жизни, жизни друзей или знакомых или больше придумываете из головы? Насколько приукрашиваете? (Лидия, «Книжный кусь»)
Все истории я придумываю. Как - объяснить не могу. Рождаются в голове как ответ на какой-то важный вопрос, который меня волнует. Но, конечно, в них входит то, что происходило со мной (себя я вообще раздаю героям без экономии) или с близкими мне людьми, или с не близкими, или с совсем незнакомыми. В любом случае я их все пропускаю через себя, это дает мне возможность сделать их достоверными. Я их проверяю собою, если можно так выразиться - всем, что лично я знаю и чувствую.
5. Как ваша семья относится к тому, что вы пишете книги? (Лидия, «Книжный кусь»)
Семья прекрасно относится. Мой муж прозаик, сыновья журналисты, так что словесное творчество - часть нашей общей жизни.
6. Как можно охарактеризовать жанр ваших книг? Или вы пишете внежанровую прозу? Возникало ли когда-нибудь желание поработать в разных жанрах?
Думаю, при всей условности такого определения, то, что я пишу - это психологические романы. Отчасти современные, отчасти исторические. Если речь именно о жанрах, то работать я могу в любых, это обычный навык литератора. Но, наверное, только в том, в котором пишу сейчас, могу сделать что-то такое, что будет интересно не мне одной. Может быть, поработаю еще в жанре биографий. Я люблю его как читатель, поэтому, видимо, и как писателя он меня привлекает.
7. Прочитала два романа вашего цикла «Совпадения» — «Сети Вероники» и «Песчаная роза». Мне очень понравилось. И в то же время во время чтения не отпускала мысль, насколько смело и прямо написано, учитывая современные реалии. Вы не боитесь, что часть читательской аудитории, ожидая лёгкую женскую прозу, может не принять такой уклон «в политику»?
Думаю, те, кто читали и предыдущие мои романы, заметили, что в каждом из них было представлено то, что почему-то называют политикой, но что на самом деле является частью жизни, и очень важной частью, чтобы не сказать больше - определяющей. Думаю, сейчас многие люди наконец поняли, как это приходит в их повседневную жизнь и может резко повернуть ее течение. Ну а я это понимала всегда. У меня 45 романов, и без ложной скромности могу сказать, что нет практически ни одного значимого исторического события ХХ и XXI века, которое в них не проявилось бы - именно через обычную жизнь обычных людей. Люди никогда не жили у себя в спальне под одеялом, странно этого не понимать. Ну а с какой стати аудитория ожидает от меня легкую женскую прозу, я не знаю. Наверное, кто давно меня читает, тот и не ожидает.
8. Расскажите, как вы работаете, пишете книги? Печатаете на компьютере или пишете ручкой на бумаге? Работаете с утра или по ночам? В полной тишине или шум и звуки вас не отвлекают? Изменились ли ваши писательские привычки с момента, когда вы только начали писать?
Я с самого начала писала на компьютере и продолжаю это делать. У меня слепой десятипальцевый метод еще со школьных времен, так что печатаю с той же скоростью, с какой слова появляются в голове, и даже не замечаю, как их записываю, переписываю, меняю местами и так далее. Раньше записывала ручкой в блокнот какие-то мысли, идеи, подробности, которые приходили в голову не непосредственно за письменным столом, но сейчас так привыкла делать это в айпаде, что уже только так и делаю. Я начинаю день с работы, так было всегда. И именно с работы над романом - кроме нее ведь есть много других работ, и литературных, и преподавательских. Но романная мысль должна быть у меня первой и свежей, иначе ее не будет. Правда, утром я время начала своей работы не назвала бы… Поскольку работы всякой много, мне только к вечеру удается спокойно почитать, посмотреть фильм, пообщаться в соцсетях. Поэтому вечер сильно растягивается и засыпаю я поздно. Соответственно и просыпаюсь. Внешние помехи не имеют для меня значения, могу работать при любых звуках и при шуме тоже. Единственное, что мне нужно - душевное равновесие. Вот это обязательное условие.
9. Какой герой, книга, цикл у вас любимые?
Честное слово, все! Вот я сейчас просматриваю корректуры к переизданию книг и в очередной раз это понимаю. Конечно, та книга, которую пишешь сейчас, становится главной, все силы, мысли, чувства направлены на нее. Но когда она написана и спустя какое-то время отпускает от себя, то становится в общий любимый ряд. Иначе я свои книги и не переиздавала бы.
10. Смотрите ли вы экранизации ваших книг? Нравятся ли они вам? Какой фильм могли бы выделить?
Почти для всех экранизаций я сама писала сценарии. Да и оригинальные сценарии для сериалов «Личные обстоятельства», «Вангелия», «Орлова и Александров», «Ангел-хранитель» тоже писала, их - в соавторстве с Владимиром Сотниковым. Нравятся не то что не все - точнее будет сказать, не всё в них нравится. Но в каждом из сериалов, к которым писала сценарии, в итоге есть что-то, что я ощущаю как удачу.
11. Читаете ли вы отзывы читателей о своих книгах? Или стараетесь их избегать? Может ли критика быть для писателя конструктивна или она, наоборот, «режет крылья»?
Отзывы читаю с большим интересом. Мне кажется важным знать, что думают о моих книгах читатели, и я с уважением отношусь к их мнению, даже когда совершенно с ним не согласна. Мне вообще непонятно, как писатель может не уважать своих читателей. Другое дело, что в условиях, когда работают фабрики троллей, надо отличать их «мнение» от читательского. Поскольку они мною занимались по методичкам и очень плотно - в связи с пресловутой «политикой» - я их деятельность сразу отличаю. Ну а вывести меня из равновесия они совершенно зря стараются: у меня крепкая нервная система. Если же говорить о профессиональной литературной критике, то те ее авторы, мнение которых было бы значимо для меня как для читателя - считанные, к сожалению. Как писатель же я с радостью видела более тонкие и глубокие отклики о моих книгах читателей, чем критиков. Безусловно, писателю важно видеть и знать, что литературное сообщество обращает на него внимание. Но едва ли это должно оказывать влияние на его работу.
12. Есть ли у вас обязательства перед издательством по количеству выпускаемых в год книг? Бывает ли так, что «выполнять план» мешает отсутствие вдохновения? Или опыт помогает настроиться на работу при любом настроении?
Мне всегда везло на издателей: никто из них никогда не ставил мне никаких условий, в том числе и по числу книг в год. Везение, впрочем, взаимное: их тоже устраивает мой естественный рабочий ритм. У меня, как у любого автора (в том числе и у Пушкина, кстати) бывают дни, когда я, опираясь только на опыт, пишу то, что сложилось в голове. И бывают дни абсолютного вдохновения, к счастью. Но ожидать вдохновения, лежа перед телевизором, нет никакого смысла. Неизвестно, придет ли оно в ответ на труд, но от безделья не придет точно.
13. Мне очень понравилось оформление ваших книг, выходящих в издательстве «АСТ». Белые обложки с женскими образами. А вам дизайн ваших книг в «АСТ» нравится больше, чем оформление «Эксмо»? Расскажите, как рождаются иллюстрации для ваших книг? Влияете ли вы как-то на этот процесс?
Мне нравились все варианты оформления авторских серий, в которых выходили мои книги - с тех пор, как в этом стала принимать активное участие мой литагент, основательница литагентства «Флобериум» Ольга Аминова, она же и редактор мой многолетний. Ольга - человек с таким умом и вкусом, с таким желанием и умением доводить до совершенства все, за что берется, что я всегда спокойна за ее работу. Она умеет так построить отношения с издателем, редактором, художником, что весь наш общий труд, связанный с книгой, оказывается на напрасен.
14. С какой книги (или цикла книг) вы посоветовали бы начать знакомство с вашим творчеством?
Смотря к кому будет обращен мой совет. Люди обычно склонны читать о тех героях, которые близки им по возрасту и социальному положению. Поэтому я в аннотациях к своим романам всегда обращаю внимание на упоминание этого. Если читателю это важно, то он может из этого и исходить. Поскольку герои моих книг находятся в очень широком возрастном, социальном, профессиональном диапазоне, то кто-то для каждого найдется точно. А вот чего мне действительно хотелось бы, это чтобы романные трилогии - а их у меня немало, есть и дилогии, и цикл из пяти книг - читались по порядку. Да, я пишу их так, чтобы каждую книгу можно было читать по отдельности, не путаясь в содержании. Но все-таки есть в них единая сквозная линия - настроения, что ли, - которую лучше было бы прослеживать от начала до конца. Во всяком случае, мне этого хотелось бы, потому что эту линию я продумываю именно так. В общем-то установить порядок чтения трилогий не сложно: их последовательный перечень предваряет каждую мою книгу.
15. Интересно познакомиться с вашими литературными вкусами. Какие книги вы читаете? Что из прочитанного в последнее время произвело на вас наибольшее впечатление?
Я уже говорила, что веду книжную колонку в газете «Новые Известия». Она еженедельная, и ее концепция такова, что я рекомендую в ней только те книги, которые увлекли меня лично. Представляете, сколько их набралось за несколько лет? Сотни! Меня просто в восторг приводит такое большое предложение талантливо, увлекательно написанных книг самых разных жанров. Кстати, недавно мне предложили издать эти мои тексты отдельной книгой, что я с удовольствием и надеюсь сделать. В отдельно добавлю: мне очень повезло всю свою сознательную жизнь наблюдать, как пишет Владимир Сотников. Смею думать, что я могу оценить написанное им не как жена, а каким-то более существенным образом. Его книги так много говорят о внутреннем содержании жизни, о том, что составляет ее основу, что они всегда будут восприниматься как большое художественное явление.
16. Анна, я знаю, что многие знакомые писателей, узнав себя в герое книги, обижаются, если их показывают правдиво и нелестно. У вас были такие случаи, когда с вами поссорились из-за книги? Если нет, то как вы избежали этого? (Юлия, «БиблиоЮлия»)
Чтобы прямо поссорились - такого, к счастью, не было. Но были случаи, когда люди обижались, узнав какие-то обстоятельства своей жизни в жизнях героев, которые вообще-то не имеют с ними ничего общего. Причем обиды эти исходили даже от тех, кто в силу своего образования точно должны были понимать разницу между реальным событием и его литературным воплощением. Должны были - но, как выяснилось, не понимали, когда это касалось лично их. Ну, как-то удавалось это улаживать!
17. Ваш день рождения 1 апреля. Есть ли у вас какие-то истории, связанные с этим днём? Как вообще относитесь к весне? Мой день рождения 7 апреля и, сколько себя помню, у меня к весне особая нежность. А у вас есть какие-то свои отношения с этим временем года?
Конечно! Люблю весну невероятно. Никаких особенно смешных историй у меня с первым апреля не связано. Но наивное ощущение, что все в жизни может измениться к лучшему и обязательно изменится, вот ведь меняется же каждый год, - возникает у меня при обычном взгляде на крокусы и гиацинты в весенней траве. Радуюсь нашему в этом смысле совпадению и поздравляю вас с днем рождения!
18. Когда читателям ждать вашего нового романа? О чём он? Будет ли это начало/продолжение цикла или внецикловый роман?
Роман пишу, надеюсь закончить за лето. Это будет третья книга трилогии, в которой истории, описанные в романах «Сети Вероники» и «Песчаная роза», придут к своему завершению.
***
Я поблагодарила Татьяну за замечательное интервью, тёплые и честные ответы. И вот что она ответила: «И вам, и вашим читателям спасибо за интересные вопросы, на которые я с удовольствием отвечала». Как же приятно это слышать!
Ну а я жду третью часть цикла «Сети Вероники». Давайте вместе читать и перечитывать романы Анны Берсеневой!
Спасибо за лайк и комментарий! Подписывайтесь на канал, уже завтра вас ждут новые отзывы о книгах, обзоры и другие материалы.