Итак, на дворе октябрь 1905-го. В Парижском Гран Пале, или Большом дворце изящных искусств, построенном совсем недавно для одной из грандиозных Всемирных выставок, открывается Осенний салон - выставка, которая мыслилась как альтернатива когда-то популярному Парижскому салону, уже к тому моменту устаревшему из-за своих консервативных представлений. Осенний салон включал в себя очень много всего - на нем, кроме художников и скульпторов, могли демонстрировать свои достижения еще и архитекторы, музыканты, дизайнеры и литераторы. Над ними уже не нависало строгое академическое жюри, которое ограничивало их в творческой свободе, поэтому у участников было пространство для экспериментов.
Так вот, в зале номер семь Осеннего салона показывали работы несколько художников, среди которых был Анри Матисс, а также его друзья Морис Вламинк, Андре Дерен и другие, чьи имена вам, скорее всего, будут менее известны. Картины эти отличались необыкновенной яркостью красок, нарочитой грубостью форм и широкими, смелыми мазками. Они оставляли у зрителей ощущение невероятной страсти и энергии, и как бы требовали от них активного вовлечения в свое живописное пространство. В этом же зале стояла еще и небольшая скульптура, которую создал художник Альбер Марке как бы в подражание итальянскому Возрождению - она напоминала работу великого скульптора Донателло. За нее уцепился едкий критик Луи Воксель, который написал в своей статье: “Donatello chez les fauves”, “Донателло среди диких”. Вот это словечко, les fauves, “дикие”, с радостью подхватила публика и журналисты, и впоследствии оно закрепилось как название того направления, которое впервые открылось зрителям на Осеннем салоне - фовизма.
Если к этому моменту вы начали уже немного путаться в этих многочисленных “измах”, то я вас абсолютно понимаю. Действительно, реализм, импрессионизм и даже постимпрессионизм - это еще куда ни шло, а вот фовизм и все остальное запомнить может быть сложновато. Дело в том, что в начале двадцатого века состояние растерянности и жажды чего-то нового достигает своего пика: все уже осознают, что мир изменился, и старое искусство эти изменения отразить больше не в состоянии, но при этом никто до конца не понимает, как должно выглядеть новое, современное искусство. Каждому хочется нащупать, в чем же оно выражается, как оно будет выглядеть, хочется почувствовать себя первооткрывателем. Поэтому разные художественные направления как яркие диковинные цветы распускаются по всей Европе - фовизм, символизм, примитивизм, экспрессионизм, дадаизм, кубизм, сюрреализм… Часто они сопровождались целыми манифестами, в которых художники стремились вывести ту философию, которая стоит за их произведениями, и за которой, по их мнению, будущее. Некоторые из этих направлений просуществовали долго, некоторые - всего пару лет, но они все являются частью большой и увлекательной истории о поиске нового языка в искусстве. Но так как разобраться в этом - задачка непростая, то велик соблазн просто отмахнуться и сказать: “Ну, напридумывали себе взяких “измов”, вместо того, чтобы просто, как раньше, нормально рисовать”. Но вас, дорогие читатели, я призываю этому соблазну не поддаваться и вместе со мной воспринимать это многообразие стилей как длинный и сложный путь, который очень интересно исследовать.
Так вот, возвращаясь к фовизму - что же такого особенного предстало глазам публики осенью 1905 года? Все я перечислять не стану, но скажу, что настоящим “гвоздем” выставки стала картина Матисса “Женщина в шляпе”, на примере которой очень удобно будет объяснить основные принципы фовизма.
На полотне мы видим молодую женщину - это жена Матисса Амели, изображенная по пояс с веером в руке и в огромной шляпе сложной конструкции. Она сидит вполоборота, и взгляд ее направлен куда-то в сторону. Но интереснее всего то, как она изображена: на картине нет четких линий и тщательно выстроенной композиции, зато есть обилие ярких цветных пятен, которые формируют и фигуру, и фон. Лицо, например, включает в себя оттенки зеленого, желтоватого и фиолетового цветов, и оттеняется глубоким синим тоном шляпы и желто-оранжевой шеей. На первый взгляд кажется, что эту картину мог нарисовать ребенок - и это не случайно. Матисс в своих работах старался добиться того эффекта радости и непосредственности, который возникает, например, при рассматривании детских рисунков. Более того, это подчеркивает его отношение к модели - всполохи краски позволяют нам прочувствовать те яркие эмоции, которые художник испытывает при виде своей дорогой жены.
“Женщина в шляпе”, судя по всему, разозлила критиков выставки больше всего. Кроме Луи Вокселя, который случайно придумал название направлению, был, например, критик Камиль Моклер, который написал, что художники просто-напросто “вылили ведро краски в лицо публике”. Но положительную реакцию картина тоже получила, да еще какую - ее за 500 франков купил коллекционер из США Лео Стайн, брат знаменитой писательницы Гертруды Стайн, которая тоже, кстати, активно собирала современное искусство. Этот успех вместе со скандальной репутацией ощутимо поднял стоимость работ Матисса, что позволило ему какое-то время не переживать о деньгах и творить в свое удовольствие.
Своего расцвета фовизм достиг довольно скоро - уже на следующий год после первой выставки. Если на Осеннем салоне 1905-го года этим художникам отвели роль маргиналов и провокаторов, то салон 1906-го был полностью посвящен фовистам. В этом же году Матисс представил еще одну работу, которая завоевала очень много внимания - “Радость жизни”, “Le bonheur de vivre”. Сам Матисс называл ее одной из главных своих картин. Так что же мы на ней видим?
Нашему взгляду открывается какая-то фантастическая поляна под кронами деревьев, на которой расположено множество обнаженных фигур в разных положениях. На первом плане, в правом нижнем углу, двое сливаются в довольно эротическом поцелуе, а чуть левее от них еще одна фигура играет на флейте, лежа на боку. Чуть дальше, у левого края картины, видно блаженно потягивающуюся девушку, а у ее ног, кажется, юноша, увлеченно рассматривает что-то в траве. Рядом - обнимающаяся пара, а в центре композиции - две лежащие на траве девушки. Но интереснее всего - фигурки на заднем плане, которые соединились в хороводе - этот образ потом займет главное место в, наверное, самом известном произведении Матисса под названием "Танец". В общем, все это буйство обнаженных фигур нам являются на фоне многоцветного пейзажа - ярко-желтой и местами синеватой травы, розового неба и зелено-оранжево-розово-желтых крон деревьев. Контуры тел такие же мягкие и плавные, как контуры деревьев, что подчеркивает, в какой гармонии с природой находятся эти люди. Здесь можно найти и мотивы пасторали - некогда популярного в Европе жанра, который идеализировал сельскую жизнь, и античной вакханалии, но сам Матисс часто утверждал, что особого подтекста в его работах искать не стоит, и они чаще всего буквально отражают свое название. Спорть не буду - ощущение радости жизни от этой картины действительно появляется, ведь перед нами настоящий первобытный рай, похожий на тот, который создавал на своих полотнах Поль Гоген, только болеее отвлеченный и уже понемногу двигающийся в сторону абстракции.
Ну что, давайте подытожим, что же из себя представляет фовизм. Прежде всего это интенсивные яркие цвета, которые накладываются не отдельными мазками, как у импрессионистов, а целыми плоскостями. Фовист Андре Дерен говорил, что краски для них “были патронами с порохом” и “буквально взрывались от цвета”. При этом основные цвета они старались усиливать контрастными, поэтому на их картинах соседствуют, например, красный и зелёный, оранжевый и голубой, жёлтый и фиолетовый. То есть, один цвет обычно теплый, а другой холодный, и таким образом они как бы усиливают друг друга. Но, самое главное, что отличало фовизм - это открытость и простота. Эти художники как бы противопоставляли себя такому серьезному и рациональному импрессионизму и даже постимпрессионизму, за которыми стояли обширные теоретические изыскания об оптических законах. Они пишут просто и даже грубовато, утверждают, что какого-то подтекста в их работах искать не нужно и словно стараются показать, что искусство - это не про голову, а про сердце.
Немного больше о фовизме и творческих изысканиях Матисса (а еще о его тесных отношениях с Россией) можно послушать в этом выпуске подкаста "Васнецов и Аленушка":
Но как движение фовизм прожил недолго - немногим больше трех лет. Хотя, надо сказать, что с самого начало это было скорее неформальное, дружеское объединение, у которого не было какого-то манифеста и свода правил, а только интуитивные представления участников о том, как нужно творить. Да и с участниками тоже не все так просто - некоторые художники, которые выставлялись с Фовистами на Осеннем салоне 1905 года, говорили потом, что их работы оказались там случайно, и не участвовали в дальнейшей деятельности группы. Поэтому некоторые искусствоведы считают, что фовизм и художественным направлением назвать нельзя, но я для удобства все равно продолжу использовать этот термин.
В 1907 году Пабло Пикассо пишет свою легендарную картину - “Авиньонские девицы”, с которой, по факту, начинается новое направление в европейской живописи - кубизм. О ней на канале даже есть отдельная статья:
Вы можете сейчас подумать, как это относится к нашей теме? Дело в том, что в этот момент фовизм утратил статус новаторского и радикального течения, как бы уступив его кубизму, даже несмотря на то, что между фовизмом и кубизмом остается много сходства, а некоторые художники работали в обоих манерах сразу, например, Жорж Брак. Фактически фовизм как течение распадается в 1908 году, но его влияние остается довольно сильным на протяжении всего 20го века. Ну и, конечно, Матисс продолжит использовать его принципы в своей дальнейшей работе, и таким образом создаст самые знаменитые свои произведения.