Феодосия - не только колыбель, но и купель российской космонавтики.
На специально созданном полигоне в Приморском все космонавты отрабатывали аварийные ситуации, возможные при приводнении спускаемого аппарата - его точная копия “Восток-1” была установлена два года назад в Феодосии в виде памятника покорителям космоса.
На гранях памятного знака высечены имена конструктора Сергея Королёва и 88 космонавтов, участвовавших в тренировках и испытаниях в Феодосийском заливе. Именно там на одном из судов сопровождения космонавтов проходил службу капитан 2 ранга запаса Константин Виноградов - Председатель клуба любителей истории Феодосии:
Надо не забывать, что до 1991 года здесь было очень много воинских частей Черноморского флота и очень много ветеранов осталось здесь жить: в Феодосии, в Приморском, в Коктебеле, в Судаке… И они всегда мечтали, чтобы здесь появился памятник покорителям космоса. И вот, год тому назад у нас на улице Земской был установлен этот памятник в виде спускаемого аппарата. Ещё до этого памятника в доме на Земской улице (бывшей улице Карла Либкнехта), в котором жил Сергей Павлович Королёв, была установлена мемориальная доска, автором которой был покойный Степан Иванович Малышев, почётный гражданин Феодосии. И одна из первых мемориальных досок в городе была установлена на гостинице «Астория» в честь первого космонавта Юрия Алексеевича Гагарина. Она до сих пор есть. У нас достаточно много памятников и мемориальных досок, которые связаны с космонавтикой.
На сегодняшний день в Феодосии пять или шесть памятных мест, связанных именно с деятельностью Сергея Павловича Королёва. После окончания Великой Отечественной войны, уже в конце 1950-х годов вспомнили о Феодосии.
До 1991 года Феодосия, как и Севастополь, была практически закрытым городом: здесь было очень много военных предприятий, связанных с оборонной промышленностью. И Королёв вспомнил, что здесь есть всё необходимое для подготовки к космическим миссиям: полигоны, боеспособная бригада, аэродром, связанный с Кировским, целая сеть предприятий оборонки, которые могли быстро сориентироваться и помочь устранить какие-то недоработки. Также здесь была очень мощная инженерная и интеллектуальная база, завод «Море». И, самое главное, здесь были идеальные погодные условия для отработки внештатных ситуаций при приводнении.
Первая группа космонавтов, включавшая Юрия Гагарина и Валентину Терешкову, сначала жила в Кировском. Но после проведения всех воздушных и водных испытаний они возвращались очень поздно и очень уставали, и Гагарин попросил Сергея Павловича Королёва создать более нормальные человеческие условия, чтобы они могли восстановиться за ночь. Тогда им и была предоставлена гостиница «Астория». Они жили там, ходили в тренировочных костюмах. А у Сергея Павловича Королёва, поскольку он был человеком под грифом «совершенно секретно», была служебная квартира на улице Карла Либкнехта. Подъезжала «Волга», и никто не знал, кто в неё садился и куда ехал.
Испытания проводили в основном в летний период. Почему и называют Феодосию «купель космонавтики»: здесь делали первые шаги в освоении именно водной стези. Одно дело приземлиться в степи Казахстана, другое — приводниться в море. И для космонавтов это было очень сложно. Ведь когда Юрий Алексеевич Гагарин полетел в космос, ещё не было спускаемого аппарата: было катапультирующееся кресло, и он спускался на парашюте. Но все понимали, что в перспективе могут возникнуть разные непредвиденные обстоятельства, внештатные ситуации. Ведь это были пионеры в освоении космоса! Никто не знал, как поведёт себя космический аппарат, например, при торможении… Всё это было в новинку. И были риски, ведь до полёта Юрия Алексеевича было несколько неудачных пусков ракеты «Восток». А надо было полететь в космос любым путём — потому что мы соперничали с американцами за право стать первыми космонавтами.
Думали, как будет чувствовать себя космонавт, приводнившись в океан? Космонавт находится в шаре — это не корабль, у него нет киля. Это была сложная задача. Я встречался с теми людьми, которые обеспечивали проведение испытаний, и с самими космонавтами. Они говорили, что это были адские условия. Температура в шарике летом зашкаливала — она достигала почти 60 градусов Цельсия. Пульс космонавтов поднимался чуть ли не до 170 ударов в минуту. А самое сложное было в том, что спускаемый аппарат на волне болтался. То есть все космонавты подвергались страшной морской болезни, включая самого Гагарина. Это было очень тяжело физически. Их и так крутили на центрифугах, а в море было ещё страшнее. Шарик вёл себя абсолютно непредсказуемо, а находится там надо было 12 часов, 24 часа… Представляете, как вы будете себя вести в таких условиях?
Вот такие были испытания. Существовало специальное судно обеспечения, которое выходило южнее завода «Море» — сейчас это посёлок Приморский, — отходило на 9-10 километров от берега, и там проходили все эти лётно-морские испытания. Также был вертолёт обеспечения МИ-6. После Сергея Павловича Королёва были уже другие руководители полётов.
В основном интенсивные испытания в Феодосийском заливе проходили с 1972 года по 1991 год. Для этого была специальная бригада кораблей обеспечения водного района, на всякий случай были выделены торпедоловы, специальные катера-мишени, которые должны были в случае форс-мажора спасти космонавтов. Температура воды достигала 24-26 градусов по Цельсию. Космонавты были в специальных скафандрах оранжевого цвета, которые они испытывали также в холодных морях. Сколько продержится и как поведёт себя космонавт, если выпадет в холодную воду? Они очень часто находились чуть ли не в оцепенении, когда их вытаскивали. На доном таком испытании теряли от 4 до 5 килограмм веса. Нагрузка была и эмоциональная, и физическая.
Отрабатывалось не только приводнение космонавтов, отрабатывался также их поиск. Потому что одно дело приводниться в озере, а совсем другое — в Тихом океане. Как их найти? Были специальные радиомаячки, специальные устройства.
Проводили даже испытание с радиоуправляемым катером, который должен был идти в сторону приводнения космонавта и его спасать. Системы спасения, системы поиска, системы обнаружения — всё отрабатывалось здесь, в Феодосии. Нельзя забывать, что земной шар на две трети покрыт водой, поэтому такая поправка должна была быть сделана.
Поскольку я тогда был флагманским штурманом бригады, мои корабли ходили на обеспечение космонавтов. Я лично видел эти спускаемые аппараты, когда с судов выгружали всё оборудование. Я подходил к ним, даже трогал. А мои капитаны судов, в частности Игорь Березовский (он командовал, если не ошибаюсь, ТЛ-858), рассказывали, что космонавты возвращались с испытаний как выжатые лимоны. Восполнение килокалорий было очень тяжёлое, хотя их очень хорошо кормили. Игорь Березовский говорил, что они выглядели так, как будто их с креста снимали. Поэтому Юрий Алексеевич Гагарин и попросил переселить их из Кировского в Феодосию.
12 апреля гуляли в основном авиаторы. Мы как раз выходили на обеспечение спецдеятельности, связанной с космонавтикой. Мы знали, что это День космонавтики, но это был рабочий день. В Приморском происходило торжественное построение лётчиков, была соответствующая музыка и песни того времени. Например, «Лётчик набирает высоту».