Все те же 1998-1999 годы. Шапки норковые по типу корона и ракушка считались чем-то элитарным и недоступным большинству женщин. Мне, школьнице, такие вещи казались роскошными, а обладательницы норковых корон прям чуть-ли не королевами. У нас в школе было принято раздеваться в своих кабинетах, в лаборантских при кабинетах или в общем гардеробе. Понятное дело, что никто не станет хранить такое чудо в общественном месте, поэтому некоторым ученицам разрешалось хранить норковые шубки и шапки в учительской. И если большинству девочек хватало лишь благоговейно пройтись ладошкой по нежнейшей шерстке шапки, то нашей героине надо было обладать Прелестью. В конце февраля по школе прокатился слух, что кто-то ворует шапки. Норковые. Обладательницы забеспокоились, но не очень. Потом шапки стали пропадать с завидной регулярностью. Стало ясно что подворовывает кто-то из своих. Подозрение падало на всех, у кого такой шапки не было. Вот тут я испытала ощущение, что даже я в числе подозреваемых, хотя никогда за подобным не была замечена. Очень липкое ощущение, тревожное. Хотелось, чтобы воришку уже поскорее нашли. И в этом деле помогла пропавшая шапка моей одноклассницы Валентины. Она хранила свою норковую шапку шоколадного цвета в лабораторном кабинете нашего кабинета биологии. Мы сидим на уроке биологии, а в это же время шапка уже начала свой путь. После уроков мы видели слезы и неподдельное горе Валентины. Учителей эта кража просто выбила из колеи окончательно. Посовещались, вспомнили кто из учеников выходил на перемене и нашли ведь. Вспомнили, что девочка Аня, из класса на год старше нас, отлучалась. Заявлений в милиции на тот момент лежало уже с десяток. Зима. Темнело рано, милиция, Валентина с родителями нагрянули к подозреваемой домой. Зашли и поняли, что все их дела о краже решились за минуту. На кухонном столе лежала уже распоротая по швам чудесная норковая шапка шоколадного цвета с вышитой буковкой В. на подкладе.
Анна воровала шапки для своего отца. Он недавно вышел из мест заключения свободы. Все шапки перешивались и продавались на рынке. Больше в школе мы Анну не видели. В школе про нее разговаривать никто не хотел. Ведь она вместе со всеми делала вид, что переживает. А вечерами распускала швы на шапках одноклассниц.