Автобиографическая рубрика Елены Dанилиной, с повествованием от Первого Лица, под названием - "Судьба моей мамы - младшей дочери И. В. Сталина".
4). Статья " Наша жизнь в Советском Алмалыке". (6 часть.)
Ссылка на мою (Елены Dанилиной) статью в изначальном варианте, с одноимённым названием, с моего второго канала в "Яндекс Дзен" - "Sed nihil veritatis!":
В данной статье повествуется о моём рождении, о зрелых годах моей мамы, и о нашей жизни в Советском Алмалыке.
В качестве иллюстраций для данной статьи использованы фото и фото - картины из личного архива Елены Dанилиной.)
Кроме того, выражаю ОГРОМНУЮ БЛАГОДАРНОСТЬ моей родной тёте - популярному алмалыкскому блоггеру - Валентине Данилиной! Некоторые её фото (г. Алмалыка) стали главным украшением моих статей о нашем Родном городе.
В школу я пошла в восемь лет, так как я - "октябрьская". До школы писать и считать мама меня принципиально не учила, поскольку переучивать ребёнка потом не просто (если научить не правильно).
Моя первая учительница (ныне уже покойная) - Елизавета Васильевна была внимательная, заботливая и осень строгая. Она отмела многих ребят, но меня оставила в своём классе. Через пол года, я уже догнала своих ровесников, а через год - стала круглой отличницей. Мы вдвоём с Маратом Киямовым, из всего класса, получили наши первые Почетные Грамоты. И, потом, я получала эти Грамоты в течении нескольких лет. (Анюта Сизова - моя соседка и подружка, сперва училась на "тройки". Она резко выправилась уже к пятому классу. И вырвалась вперёд, особенно по - математике.)
Класс Елизаветы Васильевны был самым лучшим и уютным во всей школе. Он располагался в конце коридора на первом этаже, возле раздевалки. В окна его коридора заглядывало старое раскидистое дерево на внутреннем дворе школы, где проходили торжественные "линейки", а окна самого класса выходили на школьную спортплощадку.
Школа отапливалась плохо. И мама беспокоилась, что я буду болеть. Но у Елизаветы Васильевны был уголок, где она кипятила для нас чай с печеньем. Всегда отмечала всем нам Дни Рождения, с тортами и подарками. Была внимательна к каждому ребёнку. Благодаря Елизавете Васильевне, у меня был шикарный каллиграфический почерк. (Мои тетради по Чистописанию она даже показывала нашему директору и другим учителям. :-)
Маму выбрали в Родительский комитет, и она собирала деньги на ремонт класса. А , купив всё необходимое, показывала родителям чеки и отчитывалась за каждую копеечку. Каждое лето, наши родители делали в нашем уютном классе ремонт.
Четвёртого класса у нас не было. По окончанию начальной школы, в конце третьего класса, Елизавета Васильевна устроила для нас Ситцевый Бал. В школьном файе. В школьной столовой наши родители сервировали столы и приготовили праздничную трапезу. Принесли выпечку и сладости. Мы - в пышных ситцевых платьях и костюмах, танцевали, пели и рассказывали стихотворения.
В средней школе нас приобщали к общественному труду. Мы дежурили в классе: после уроков подметали и мыли полы, протирали школьную доску. На субботниках, мы мыли окна в коридорах и классах. Убирали граблями жухлую шуршащую осеннюю листву за школой.
В девятом классе у нас состоялся Выпускной, с концертом в актовом зале, для тех, кто уходил в техникум.
Мы ставили сценки в школьных спектаклях, к праздникам. Устраивали соревнования. Разучивали песни.
В шестом классе, на одном из школьных концертов, я должна была выступать с песней Аллы Пугачёвой. Но моё выступление не состоялось: из - за трагедии, которая тогда произошла (с бабушкой Зиной) ...
Дома мои Дни Рождения всегда праздновали с большим размахом. Резали кролика. Или курицу / утку. Делали "Оливье", "Винегрет". Во дворе жарили Шашлык. Готовили голубцы. Лепили пельмени или мантЫ. Заказывали двухъярусный сливочный торт с жёлтыми сливочными цыплятами и шоколадными мишками, украшенный кремовыми цветами. В предвкушении праздника, я любила забегать в наш нарядно убранный зал, где уже был накрыт праздничный стол. Брала со стола длинный красный бокал, с узорными стеклянными листочками, и наливала в него томатный сок из баллона (из трёхлитровой банки). Я пила этот сок в спальне, где было тихо и уютно.
Мне особенно запомнились моменты, когда огромный двух - трёхъярусный торт со сливочными цыплятами и шоколадными мишками, сделанный на заказ, стоял на столе у нас на веранде. А я сидела там возле большого окна и делала уроки. Когда мои глаза уставали, я поднимала их и смотрела через полисадник на улицу. На противоположной стороне находилась приветливая голубенькая анина веранда, за их уютным полисадником, на которой они держали инкубаторских цыплят.
Ожидание праздника возле ароматного торта были для меня приятнее самого торжества. К вечеру собирались гости. Звучала музыка. И поздравления. Девочки - одноклассницы приносили мне подарки и красивые открытки, подписанные с Душой.
На праздниках взрослые пили Шампанское, но у нас в доме НИКОГДА, НИ РАЗУ В ЖИЗНИ НЕ БЫЛО пьяных физиономий. (За что я благодарна своим родителям.) Если папа и напивался иногда, то он делал это во дворе, закрывшись в нашем гараже со своими друзьями. Под песню, которая доносилась из гаража:
... И была такая попа
У прелестной поп - звезды,
Что, наверно, вся Европа...
Что мужчины там делали, из нас - женщин, никто не знал. И не видел. Единственное, как мама различала три состояния наших гаражных тусовщиков, это:
- первая кондиция: папа краснел и начинал поднимать две пятидесяти - килограммовые гири;
- вторая кондиция: папа и все его друзья начинали переодеваться в военную форму;
- третья кондиция: папа садился за руль нашего мотоцикла, распахивал ворота и уезжал.
Однажды, на остановке "Радуга" (или на "Космосе", точно уже не помню) мимо мамы, с вихрем, пронёсся какой - то мотоциклист, на одном колесе. У мамы даже Дух перехватило.
От сумасшедшей скорости, у мотоциклиста сорвало с головы каску, и каска попала под колёса КАМАЗа. Через секунду от каски осталась только смятая "лепёшка". Кто - то из прохожих ахнул: "Господи!!! Смертник! Что делают - ужас!"
Придя домой, мама спросила у папы как - бы случайно:
- Где твоя каска? Она дома?
- Да нет. Где - то потерял! - махнул рукой мой отец. И тогда мама поняла, что это был он. Поскольку, на такой скорости "света", она даже не сумела толком различить его лицо.
Так мой папа отчаянно носился по тенистым зелёным улицам нашего Родного г. Алмалыка. На своём зелёном мотоцикле, обгоняя ветер и свет.
Молодость! Ведь, он тогда был даже моложе, чем я теперь. :-)
Другим моим любимым праздником был Новый Год. Папа привозил большую душистую зелёную арчу (узбекскую ёлку).
Мы с бабулей Зиной наряжали её в зале. Игрушки, "дождик", гирлянды и мишура для нашей ёлочки бережно хранились в картонной коробке, на веранде. Там же лежал дедушка Мороз (1950 - х гг.) в красном кафтане с блестящим белым воротом и бородой из ваты. Мы ставили его под ёлочку. На следующее утро, под пушистыми лапами ёлки, я всегда находила подарок - целый мешок всяких сладостей, игрушки, а позже - шоколадку.
Окна нашего зала, возле которых стояли кресла с торшерами, напоминали нарядные новогодние открытки. За волшебными морозными узорами на стёклах виднелись заснеженные деревья, напоминающие сказочный лес. Золотистые шторы на окнах были похожи на занавесы какого - то зимнего театра.
За Новогодним столом, до отказа заставленным различными яствами и угощениями, мы с гостями встречали Праздник. В атмосфере доброжелательности и в ожидании Чуда. По телевизору показывали "Голубой огонёк". Песни его всегда были новыми. В полночь мои родители выключали свет за праздничным столом, поднимали бокалы Шампанского и зажигали бенгальские огни. Потом мы выходили смотреть фейерверки в ночных небесах, в которых за таинственными тучами иногда мерцали хрустальные морозные звёзды.
Однажды зимой, в нашем саду, под моей черешней, папа слепил большую Снежную Бабу. Мы с бабушкой потешались над Бабой. Папа поставил рядом с её руками - веточками ведро и старую лопату, а, вместо носа, прилепил морковку. Получилось очень забавно! С тех пор я тоже стала лепить Снеговиков: в саду или возле кладовки, около коптилки на хозяйственном дворе. Но такой большой Снежной Бабы, как папина, у меня не получалось. (Толи снега было мало, толи сил.)
После Новогодних поздравлений, по телевизору начинались песни Зарубежной Эстрады. В Советском Союзе показывали только самые лучшие из этих музыкальных композиций: песни группы "Мода Токинг", "Арабески", "ABBA" и другие.
Меня отправляли спать в мою уютную комнату, а сами сидели до утра.
К нам часто приходили гости. Мы навещали наших родственников, а они - нас. И мы все никогда не задумывались, чем угощать друг друга.
Я очень любила свою комнату. Мне нравилась любая наша погода, каждый сезон: весна, лето, осень и зима - были для меня драгоценными. Помню, как поздними вечерами, после ужина под виноградником во дворе, мы уходили ко сну. Загадочный электрический свет путался в пышных кронах наших деревьев, придавая им зеленовато - золотистый яркий оттенок. Лунный свет играл на стенах моей комнаты с таинственными тенями от уснувших деревьев.
В такой жизни невозможно не стать поэтом. Это был наш Лучезарный Рай. Рай, который у нас отняли в 1990 - е гг...
Если Христа называют в Православии - " Великого Совета Ангел" (как нам рассказывали в Духовном училище г. Смоленска), то Советский Союз - был Великой Могущественной Державой Бога на Земле. Государством Справедливости и Добра для простого народа. Пока Империя Зла , в 1990-е гг., (руками предателя) Её не уничтожила.
Я успела стать только "Октябрёнком". После контрреволюционного переворота, благородно названного "Перестройкой", всё постепенно начало разрушаться. Пошло прахом...
Помню, как во Дворце Металлургов нас посвящали в Октябрята. В торжественной обстановке. Специально к этому дню мы выучили стишки про Владимира Ильича Ленина. После объявления Узбекистана независимым, В. И. Ленина, которого ДО этого везде цитировали, резко "отменили". За ленинскую литературу повсеместно стали преследовать людей, снимать с должностей. (Но я не хочу писать об этом...)
Мы с мамой ходили на праздники во Дворец Металлургов. Виталий Николаевич Сигедин директор АГМК его тоже контролировал. Там устраивали прекрасные концерты. Наши девочки также выступали на большой сцене этого великолепного Дворца, в шикарных костюмах. На фоне прекрасных декораций. Танцевали и пели.
Помню, как наша одноклассница - казашечка Айгерим Карбышева пела со сцены Дворца Металлургов очень трогательную для нас всех песню Анжелики Варум - "Городок", застенчиво поправляя белое декольте своего обтягивающего вечернего платья, эффектно оттеняющего её смуглую кожу. Эта песня стала гимном нашей Алмалыкской печали:
"Ах, как хочется вернуться!
Ах, как хочется ворваться
В городок...
На нашу улицу в три дома,
Где всё просто и знакомо
На денёк.
Где друг к другу ходят в гости,
Где нет зависти и злости -
Милый дом!
День Рождения Справляют
И навеки провожают
Всем двором...".
В детстве я знала наизусть очень много песен. Эти песни моей юности для меня, как старые добрые друзья. Многие из них оказались в моей судьбе Пророческими...
В школе нас учили Восточным танцам Живота и прочим. С раннего детства я не только рисовать, придумывать рассказы и сочинять стихи. Я также любила танцевать и петь. Выступала перед пассажирами в поездах, по дороге в Евпаторию. Выразительно читала стихи на Новогодней ёлке и потом - в школе. (По литературе у меня всегда была твёрдая "пятёрка".) Но, со временем, подрастая, я стала стесняться. Моими любимыми книгами в 10 - 14 лет были: " Таис Афинская" (про древнегреческую гетеру, ради которой Зулькорнейн (так зовут на Востоке Александра Македонского) сжёг языческий храм; "Клеопатра" (про египетскую царицу) и "Сказки серебряного века" (эпоха романтизма - "Очарование печали").
Любимой моей картиной стала репродукция произведения Виктора Васнецова - "Сирин и Алконост - Песнь Радости и Печали". (Впервые я увидела эту картину, когда мне было 13 лет, в дяди Володиной квартире, где никто не жил.)
У мамы дома была огромная библиотека. Я много читала. Кроме нашей домашней коллекции, я ходила с девочками в нашу библиотеку, что располагалась в квартале Арфауишек (как уже было сказано выше).
Я по - прежнему дружила с соседками Анютой Сизовой, Викушей Чигровой, с Надюшей Букреевой, с Вероничкой Масленниковой, с Амель и Ксюшей, с Валюшей Стражковой и моей Любашей Шелестовой (и с другими девочками с которыми мы до сих пор переписываемся в "Однокласниках").
Альбина Урусова уехала в 1994 году, когда мы учились в пятом классе. Но мы с девочками продолжали ходить друг к другу в гости. И на Дни Рождения. Мне очень нравилось дома у Ани Сизовой. Нравились их уютная веранда, двор с полисадником и с малиной за домом. Мы играли там в куклы. Слушали у Ани на Дне Рождения песни Наташи Королёвой: "Жёлтые тюльпаны" и др.
Сперва мы с Аней сидели на дереве возле нашего коттеджа и вместе сочиняли свои первые рассказы - смешные и страшные истории, про Чёрную Руку и Черноруков (её слуг). Вероника Масленникова, а также - Ксюша и Амель Арфауи примкнули к нам в пятом классе.
Мы с Амель рисовали фломастерами модниц "Барби" у нас на веранде. С Аней Сизовой и Вероничкой обменивались дискетами для наших игровых приставок "Денди". У меня был "Кот Феликс", все уровни которого я прошла. (И не раз.) У Анюты были: "Чип и Дейл", "Чёрный плащ", "Чудеса на виражах". ( "Чип и Дейл спешат на помощь " был моим самым любимым мультиком: я собирала календарики с Гаечкой.) А у Вероники была игра "Русалочка".
Кроме того, в моду вошли бразильские и аргентинские телесериалы. И мы с бабушкой отмечали на бумажке, сколько прошло серий.
Первым нашим любимым семейным телесериалом стала "Рабыня Изаура". Затем - "Богатые тоже плачут", где в главной роли Марианны снималась Вероника Кастро. После, когда я училась в пятом классе (четвёртого класса у нас не было), мы стали смотреть "Просто Марию", с Викторией Руффо. Я считала её первой красавицей. Восхищалась ею, и Клеопатрой. Всё время их с "Просто Марией" рисовала.
Мы с Аней Сизовой играли в "Марианну" и в "Просто Марию" тоже. Напевали мелодии из этих телесериалов. Мама купила книгу в двух частях, под названием "Богатые тоже плачут".
В те времена, в нач. 90-х гг. , были весьма популярны бразильские телесериалы, целительница Джуна и экстрасенс Анатолий Кашпировский. Все тогда "воду заряжали" во время его теле - сеансов (и мама с бабулей - тоже).
Кроме всего прочего, в те Перестроечные и Пост - перестроечные времена, при Горбачёве, маме выговаривали за то, что на мне в Детском саду увидели Православный Крестик, а уже при Ельцине развелось всяких сект, видимо - невидимо. К нам тоже приходили (запрещённые теперь в России) "Свидетели Иеговы". Предельно вежливые, хорошо проспонсированные, одетые "с иголочки". Они беседовали со мною на нашем углу, возле ворот, под деревом, где обычно бабушки торговали семечками (большой стакан - по 5 сум, маленький - по 3). Всё выспрашивали, когда мои родители бывают дома?
Я ответила также вежливо, но уклончиво. Мне не хотелось с ними говорить. С детства, интуитивно, все эти сектанты вызывали у меня большую настороженность.
Когда я перешла в шестой класс, в 1995 г., нам стали показывать телесериал "Дикая Роза", тоже с Вероникой Кастро. Но бабуля его уже не досмотрела.
В это время мои родители уже были в разводе, а мамина знакомая сосватала её с нашим соседом с ул. Ахунбабаевой - вдовцом дядей Володей Севостьяновым, которого моя мама знала ещё с юности, и вся история которого была ей известна.
Когда - то, дядя Володя перебрался в г. Алмалык из г. Алимкента, как я уже писала выше. Он был ребёнком Великой Отечественной войны, 1942 года рождения. Родом мамин сосед был из г. Рязани. Рос с отчимом. В г. Алимкенте, вместе со своим другом - будущим попом, портил девок. Потом крепко влюбился в некую девушку - Майю. (Она была карьяночкой.) Но у них не сложилось. Служил он на подводной лодке. После армии, приехал в г. Алмалык. И, вскоре, на танцах, встретил свою будущую жену - Валентину Нуяндину.
Первым, у них родился сын - Андрей. Второй - дочь Лена (как и я). Она родилась на день позже меня - 18 октября, но была старше меня несколько лет.
Лена являлась титулованной красавицей нашего города. "Мисс Алмалык". (2 место, первое - купили.) Дядя Володя очень любил дочь. Но, она погибла, будучи в положении. Их сын Андрей служил офицером, был Героем России (его лично награждал в Кремле Ельцин, за боевые заслуги). Андрей прошёл две Чеченские кампани.
В тот момент, когда не стало Лены, он находился в "горячей точке" - в Чечне.
Друг за другом, дядя Володя похоронил сперва Лену, затем - жену и свою маму. Его золовка - Лида Нуяндина, пыталась познакомить его со многими женщинами, но дядя Володя неохотно шёл на контакт. Маму же он знал, и она давно ему нравилась.
Потому, когда Лида пригласила маму на Старый Новый год к ним в баню, на ул. Ахунбабаева, дядя Володя НЕ ушёл (как обычно он это делал), а после бани остался с ними. Тяпнул и пошёл маму провожать.
На нашу прекрасную зелёную улицу им. Зои Космодемьянской уже опустились сумерки. Когда мама с дядей Володей подошли к нашему дому, как говорится, с места в карьер, он предложил маме:
- Гала, выходи за меня замуж! Будешь жить со мною, как за каменной стеной! И дочку твою приму! Ты ни в чём не будешь нуждаться! У меня доллары в матрасе зашиты...
Мама была не в особом восторге от своего соседа. Но обещала подумать. С тех пор, дядя Володя стал приходить к нам в гости, помогал маме и бабушке по - хозяйству. Что - то всё время чинил. Приносил мне спелые гранаты, душистые мандарины и круглые ароматные сосательные конфетки.
С 1987 - по 1992гг., как описано выше, мы с мамой каждое лето ездили отдыхать на Чёрное Море, к нашим друзьям, в Евпаторию. Посещали Симферополь, Севастополь. Проезжали Москву. (Тогда, при Советском Союзе, там, в тех городах, было красиво, как в Раю. )
После Перестройки такой возможности у нас не стало. И мама каждое лето начала возить меня в г. Ташкент. В прекрасный санаторий "Ботаника". Мы ездили туда на большом автобусе. Глядя, как в окне играет с солнцем летняя зелень, я, слушая по авто - радио песню "My, o, my!", воображала себя на носу пиратского корабля, плывущего по небесному океану, словно Питер Пен.
Санаторий располагался в ботаническом саду. (Наверное так когда - то выглядел Эдем!)
Мы жили сперва в Старом Корпусе, окруженном пышными густыми деревьями, в кронах которых, по вечерам, со звонкими щебетом укладывались спать птицы. В последующие годы, нас поселили уже в Новый трёхэтажный корпус, похожий на дворец падишаха.
После завтрака, мы отправлялись на процедуры: контрастный душ, турбо - ванны, гимнастика, массаж, грязи и т. д.
После обеда, у нас был " тихий час". Но спать днём не хотелось, и мы с мамой читали. Я - свою книгу, она - свою.
В полдник, после перекуса, мы ходили по живописной аллейке на фито - терапию, где пили ароматный благоухающий напиток из трав.
В "Ботанике" отдыхало множество женщин с детьми, таких, как мы с мамой. Мы заводили много интересных знакомств. Подружились с массажисткой и библиотекаршей - сектанткой, которая всё рассказывала нам про своих "свидетелей И." и предлагала нам почитать "Сторожевую башню" (но мы её журналы читать не стали).
Вечером, едва небесная высь подергивалась сумерками, солнце окрашивало горизонт в золотисто - розовые тона. Мы шли гулять вдоль набережной, где, после знойного дня, от воды веяло прохладной свежестью.
В нашу бытность, узбеки обожали индийские фильмы. По - вечерам, в "Ботанике", начинался сеанс Индийского кино в бесплатном Летнем Кинотеатре:
... Он любит её. Она - его. Вечной любовью! Пол фильма они бегают в цветущем саду с водопадом, и поют мелодичные песни о том, как они счастливы. Они женятся. И вдруг, он видит, что на правой половине её прекрасного лица - ужасный шрам(!) Он отвергает её, потому что не узнаёт. Ведь, на свиданиях она поворачивалась к нему всегда только левой стороной лица (!) Она остаётся в положении, отверженной женою. Сверкает гроза, грохочет гром, начинается дождь. Она стоит под дождём и смотрит ему в след, прощаясь со своей Любовью навсегда...
АпУшки (что в переводе с узбекского языка означает - "сестрёнки") на переднем ряду плачут и сморкаются. Весь зал рыдает. А мы с мамой ... давимся со смеху...
Мои девочки - соседки (и одноклассницы) часто приходили к нам. Они собирали вишни и черешню в нашем саду. Бегали по крыше нашего гаража. Мы коллекционировали картинки от жвачек - "Лавики" ( как мы называли их). "Love is" ( "Любовь это...").
Сёстры Арфауи, папа которых был тунисец из высокопоставленный семьи, который учился в СССР, в институте ядерной физики (там же, где и их мама - тётя Таня Иванова - наша соседка через дорогу напротив), теперь живут, кто - где. Ксюша - в Англии. Амель - в США. Обе прекрасно владеют английским языком.
Мама сестёр Арфауи в девичестве была необыкновенной умницей. На своём курсе в институте ядерной физики, она была одна. Остальные - все парни. Но среди всех, она влюбилась именно в тунисца.
Когда они (официально) поженились, как жена иностранца, Татьяна утратила право работать в своей секретной химической лаборатории.
Таня уехала в Тунис, к мужу. Она жила там некоторое время, в его белоснежном дворце. Но родители мужа не приняли её (иноверку). В итоге, молодые люди расстались.
Младшую дочь Ксюшу тётя Таня родила уже в Советском Союзе, вернувшись домой.
И вот с такой Светлой головой и шикарным образованием, тёте Тане, уже в горбачёвские времена, пришлось трудиться нянечкой в Детском Саду. Похоронив свою маму, она жила одна. Растила дочек: Амель и Ксюшу. Она так больше и не вышла замуж. Им было очень тяжело. (Нас поражала несправедливость таниной судьбы (!)
Но Светлый ум находит путь в самой тёмной чаще. Тётя Таня, не доедая, не допивая, всё же стремилась изменить свою жизнь. Она выучила своих девчат английскому языку. Те выросли и нашли отца. В Северной Америке.
Амель вышла замуж за уйгура, в Ташкенте. А Ксюша - за англичанина (симпатичного "белого" парня). И теперь Амель, получив американский диплом, трудится переводчиком. Ксюша живёт в Англии, иногда там гостит у нашей одноклассницы - Юли Бийсембаеаой (которая живёт там же).
Тётя Таня приезжает то в США (к Амель), то в Великобританию (к Ксюше). На фото она - счастливая бабушка, в окружении своих многочисленных внучат. :-)
Я очень рада за них, но понимаю, как им не просто в странах, где говорят на чужих языках, где всё иначе. Особенно теперь, в "армагеддонские" времена... (Хотя, наверное, они уже привыкли.)
У нас была великолепная учительница по английскому языку - Людмила Михайловна. Потому, в нашем классе у всех замечательное произношение. Мы учились по - Бонгу. (Благодаря чему, теперь я сама, без репетиторов, занимаюсь английским языком со своими детьми. И у моей старшей дочери - твёрдая " пятёрка" по данному предмету.)
Там же, в Англии живёт и другая наша одноклассница Юля Бийсембаева. Они подружились с Юлей Ткаченко, когда та пришла к нам в пятом классе. У Юли Ткаченко были роскошные тёмные волосы, волнистые от природы. Большие тёмные глаза, миловидный овал лица. Она была невероятная красавица! У Юли Бийсембаевой были зелёно - голубые миндалевидные глаза, красивые губы и тоже очень миловидное лицо. (Она была наполовину татарочка.)
Эти две девочки подружились и были первыми модницами нашего класса. Обеих объединяли похожие семейные драмы... Они вызывали у меня восхищение своей красотой и умением себя преподнести, но, парадоксально, вместе с тем, у нас с ними были большие "контры"... (Едва до милиции не дошло, когда однажды они покинули мне записку с матершинными стихами собственного сочинения, а мама её увидела.) Однако, мы выросли, и все обиды остались позади. :-)
Все годы детства сестёр Арфауи, их папа (тунисец) с ними не жил. Они с треть Таней давно развелись. И он проживал в Америке. Других детей у него не было. Амель и Ксюша мечтали поскорее вырасти и повидаться с ним.
С 1- го по -3-й класс я была круглой отличницей. Получала грамоты. Но потом, после потрясения в 12 лет, месяц пропустила математику и стала отставать. Тётя Таня Арфауи со мной занималась, помогала.
Когда мне исполнилось одиннадцать лет, мы завели кота - Персика...
КОНЕЦ статьи - 4). 6). "Наша жизнь в Советском Алмалыке".
ПРОДОЛЖЕНИЕ рубрики в следующей части моих автобиографических мемуаров - 4). 7). "Судьба моей мамы - младшей дочери И. В. Сталина. Наша жизнь в Советском Алмалыке" )
Ссылка на ПРОДОЛЖЕНИЕ - 4). 7). :