Пора продолжить рассказ о Шарлотте Бельгийской, женщине с удивительной судьбой. В прошлый раз (Тыц) мы остановились на том, что её супругу предложили корону Мексики, и Шарлотта присоединилась к мнению тех, кто считал, что надо брать.
Да и не одна она была такого мнения. Шарль Луи Наполеон Бонапарт, он же Наполеон III, племянник Того Самого, тоже уговаривал Максимилиана: дескать, ты сам посмотри — какая бедная одинокая корона, да как плохо лежит, да если что, заграница вам поможет!
В Мехико супруги прибыли 12 июня 1864 года. И поняли, что нечистоплотным туроператорам с их завлекательными буклетиками нужно было рубить головы ещё там, в Старом Свете. Да кто же знал? Ах, климат! Ах, просторы! Ах, милые простые пеоны! А у пеонов, как в том экспромте на пишущей машинке — «жизнь плоха: там корова, что блоха, и повсюду запах мерзкий, даже замок королевский, всё равно что наш сортир...»
Ну не прямо-таки сортир, но по-хорошему им бы обоим не этикет по пути в Мексику выдумывать, а расстрельные списки составлять да планы срочного спасения страны. Но кто же знал, что всё так запущено! Но делать нечего, поселились Максимилиан с Шарлоттой в Чапультепекском дворце (которому предстоял ну очень капитальный ремонт) и стали вникать, во что же это они вляпались.
А вляпались, надо сказать, знатно: императора поддерживали только консерваторы; зато республиканцы и соседние Северо-Американские Соединённые штаты, которым сильный (в вероятной перспективе), да ещё и коронованный (уже по факту) сосед под боком вот нафиг не приснился, были сильно против. Ну а бунты учинять да конституционные порядки шатать местному населению было уже привычно. Особенно если тебе дают в руки винтовку и разрешают не ковыряться в земле на солнцепёке. Чем и воспользовался противник Максимилиана, Бенито Хуарес (его ещё в 50-х выдвинули местным президентом, отчего консерваторам и понадобился так срочно император).
Усложнило ситуацию и то, что заграница передумала помогать: Наполеон III решил, что Мексика — это чемодан без ручки, так что перед Максимилианом, конечно, немного неловко, но пусть он там как-нибудь сам разруливает.
До Максимилиана же всё отчётливее стало доходить, что свою коллекцию бабочек он тут, возможно, и пополнит, да только как бы самому не стать анатомическим экспонатом. Это было словно в дурном сне: каждая попытка сделать как лучше лишь туже захлёстывала петлю на шее. Император задружился с конфедератами-южанами — те продули Гражданскую войну. Император попытался провести либеральные реформы — их, обозлившись, саботировали консерваторы. Супружеская чета, отчаявшись завести собственных детей, усыновила Агустина и Сальвадоре Итурбиде, внуков прежнего императора — так и республиканцы взбеленились, и консерваторы носы скривили. Император, уступив давлению французских военачальников, повелел прижать повстанцев — и стало совсем кисло (к тому же, французам-то что: они уже на чемоданах сидели).
Зимой 1866 года Наполеон III велел своему ограниченному мексиканскому контингенту возвращаться во Францию — мол, бесперспективняк полнейший, да и никакого золота на ваши командировочные не хватит. Шарлотта рванула следом в надежде переубедить французского коллегу, но тот лишь отмахнулся небрежно — дескать, вы же понимаете, мадам, обещать не значит жениться! За бюст Наполеона I в вашем дворце спасибочки, конечно, но вы же понимаете...
Тут и накрыл Шарлотту манифест болезни: видимо, и время подошло, и внешние обстоятельства сложились. Обвинив Наполеона III в том, что он есть воплощение дьявола и хочет её сжить со света, она отправилась в Триест. По дороге стало ей казаться, будто подосланные Наполеоном убийцы за ней следят и хотят отравить. Вон тот крестьянин в поле — зачем он там встал? А вон тот шарманщик, что притаился на одной из улочек в Больцано — ну не шарманщик же ни разу! Питалась Шарлотта изредка, да и то лишь апельсинами и орехами — но только после предварительного тщательного осмотра кожуры и скорлупы на предмет целостности. Тут ещё и из Мексики от мужа весточка прилетела — дескать, помнишь, при отъезде ты говорила, что ситуация просто merde? Так вот, то был ещё марципанчик! Ты сходи, поклонись Папе Римскому, пусть как-нибудь разрулит ситуацию!
Папа Пий Девятый к просьбе Шарлотты и Максимилиана отнёсся без понимания. Мол, нечего было вашему супругу у церкви земли и нажитое непосильными молитвами изымать, кто же ему теперь злобный Пиноккио? Опять же, где Рим и где Мехико? Вернувшись в отель, Шарлотта заперлась облачилась в траур и отказалась от воды и питья — не хватало, чтобы отравили! Жажда, правда, взяла своё, и через некоторое время она велела, чтобы её отвезли к фонтану Треви: уж фонтан-то вряд ли отравят!
Приехав туда, Шарлотта выпрыгнула из кареты, подбежала к фонтану и жадно, пригоршнями принялась пить воду, бормоча: «Она, по крайней мере, не отравлена. Я так хочу пить!» Вторая аудиенция у Папы состоялась 1 октября 1866 года. И снова отказ. На этот раз Шарлотта закатила форменную истерику: мол, не вернусь обратно в отель, там меня убьют! Увидав на столе Папы чашку горячего шоколада, императрица макнула туда пальцы, облизала их и пояснила: «Я умираю от голода! Все, что они дают мне есть, отравлено!» Папа, в нарушение всех правил Святого Престола, велел поставить ей кровать в библиотеке — так впервые в истории женщина заночевала в Ватикане.
Она бы осталась у Папы надолго — во всяком случае, она сама о том заявляла — но одному из кардиналов всё же удалось выманить императрицу из Ватикана: дескать, тут неподалёку монастырь, где за сиротками приглядывают, и там вас так ждут, так ждут! Когда ещё императрицу смогут увидеть! Шарлотте такое внимание польстило — и Ватикан был спасён. Правда, и в монастыре без фокусов не обошлось. Начиналось-то всё чинно да умильно, но когда отправились на кухню и голодная императрица спросила, чем это так вкусно пахнет из кастрюли, ей предложили отведать рагу. Тут-то она и заметила грязь на ноже, которым чистили овощи. «Это отрава! – завопила Шарлотта. – Бог меня спас!» Однако, от голода уже мутнело в глазах, и императрица, рассудив для себя, что вон тот кусок мяса в кипящем бульоне уж точно не отравлен, сунула руку прямо в кипяток. Пока руку перевязывали, она лишилась чувств. Окружающим предстояли весёлые дни.
С утра Шарлотта велела подавать карету и ехала к выбранному наугад фонтану — напиться (вода наливалась в хрустальный графин, а из него — в стакан, честно спёртый у понтифика). Потом возвращалась в гостиницу (из которой, от греха подальше, выписали всех прочих постояльцев). Там, прямо при ней, приносили с рынка живую курицу, которую на глазах Шарлотты привязывали к ножкам позолоченного стола в её апартаментах, рубили голову и свежевали. А потом готовили — тоже у неё на глазах. Ну а как иначе — вдруг в процессе приготовления курятину отравят? Она уже и мужу стала писать, что тот замыслил её таким хитрым образом извести.
О том, что с головою у Шарлотты беда, узнал её брат, Леопольд II. Он привёз сестрёнку в её замок в Мирамаре, созвал врачебную комиссию, и доктора, сокрушённо покачивая головами, подтвердили опасения: дескать, имеет место помешательство с идеями преследования. Порешили, что в замке мексиканской императрице будет безопасно, да и окружающим незачем знать лишние подробности. А австрийские агенты безопасности присмотрят и за пациенткой, и за окружающими — всё-таки, если даже вы параноик, это не значит, что никто за вами не следит и не хочет отравить.
А там, в далёкой Мексике, всё складывалось хуже день ото дня. Максимилиан не смог навалять повстанцам, был окружён под Керетаро и после 71-дневной осады взят в плен. Монархи и президенты, писатели и даже революционеры слали Хуаресу телеграммы — дескать, вы уж там не обижайте бедного императора! Максимилиану даже предлагали бежать, но тот, узнав, что в целях сохранения инкогнито придётся сбрить бороду, отказался — а ну как поймают, а он без бороды, стыдно-то как будет! 19 июня 1867 года на холме Лас-Кампанас Максимилиан выдал солдатам из расстрельной команды по золотому и наказал — чур, в лицо не стрелять.
Пусть матушка напоследок на меня взглянет. Потом обратился к присутствующим: «Я прощаю всех и прошу всех простить меня. Пусть моя кровь, которая сейчас прольется, пойдет на пользу этой стране. Да здравствует Мексика! Да здравствует независимость!» Грянул залп.
Позже тело императора набальзамируют и доставят французским военным кораблём в Старый Свет, где похоронят в Вене, в Императорском склепе Капуцинеркирхе.
О смерти мужа Шарлотте долго не решались сообщить: она и так-то редко радовала окружающих моментами прояснения разума, а тут... нет-нет, давайте подождём удобного случая. Из Мирамаре родня забрала её поближе к себе, в Бельгию, сначала в замок Лакен, где в январе 1868 года она узнала о расстреле Максимилиана, а затем в её замок Бушу, что в Мейсе.
Там она и жила в своём собственном мире, более не появляясь на публике, зато живо общаясь с галлюцинациями, время от времени приходя в буйство и круша хрусталь и фарфор, уничтожая книги и картины, охотясь на служанок с собаками. Успокаиваясь, она спрашивала, где носит её супруга и отчего он не идёт обедать. Каждую весну Шарлотта выходила из замка, спускалась к воде, садилась в лодку и заявляла: «Сегодня мы поплывем в Мексику».
Прожила Шарлотта долгих 86 лет, вплоть до 16 января 1927 года, когда развившаяся после гриппа пневмония всё же одолела организм. Похоронили бывшую мексиканскую императрицу в Лакене, в церкви Божьей матери. Поговаривают, что ребёнок у неё всё же был (не одному Максимилиану изменять ей с женой садовника), и вроде как от бельгийского офицера Альфреда ван дер Смиссена, с которым она якобы встречалась в 1866 году, но сам Максим Вейган никогда так и не открыл тайны — сын он Шарлотте или нет.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется новая книга. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
И ещё вот, недавно вышла:
