Георгий Эфрон – третий ребёнок Марины Цветаевой, долгожданный сын.
Старшая дочь Ариадна Сергеевна Эфрон, талантливая художница и переводчица, мемуаристка, прожила трудную жизнь, отбывала срок в тюрьме, затем в ссылке. Вторая дочь Ирина погибла от голода в страшных послереволюционных обстоятельствах в Москве.
А Мур (домашнее имя Георгия) родился в эмиграции в 1925 году в пражском пригороде Вшеноры в съёмной квартире.
На фотографиях, где ему уже 15 лет, на нас смотрит красивый юноша аристократической внешности с холодным и умным взглядом.
Да, он был интеллектуально развит не по годам. Его гениальная мать гордилась сыном и брала его на всевозможные встречи. Общался он не со сверстниками, а с интеллектуально развитыми взрослыми. Французским владел наравне с русским, собирался быть исследователем литературы, переводчиком. Но судьба распорядилась иначе.
Анастасия Цветаева, сестра Марины, будет настаивать, что именно Мур подтолкнул мать к роковому решению.
О пропавших рукописях Анастасии Цветаевой, тоже талантливой писательницы, читайте здесь.
Это же он сказал в пылу ссоры: «Одного из нас вынесут отсюда вперёд ногами». Но кто в подростковом возрасте не бросается словами, не зная им цены? Марина Ивановна Цветаева оказалась в жизненном тупике. Да и внутренне давно была к этому готова, написав «Поэму воздуха». И не её ли это слова: «Смерть страшна только телу. Душа её не мыслит. Поэтому, в самоубийстве, тело – единственный герой».
Но мы сейчас о сыне Георгии. Оказавшись без матери и без отца (Сергей Эфрон будет к тому времени расстрелян), без старшей сестры (Аля отбывает срок), Георгий будет эвакуирован в Ташкент. Он продолжает учиться в школе, надо ведь получить аттестат, чтобы поступить в университет. Но ещё как-то успевать ходить в военкомат отмечаться. Ведь на дворе война. Иногда эти походы в военкомат совпадают с выпускными экзаменами. Ещё он посещает литературный кружок, знакомится с талантливыми ровесниками.
Он пишет стихи и ведёт дневник. «Проба пера» - названия его литературных опытов. Дневники Мура потрясают. Их лейтмотив – одиночество души. Для историков литературы ценность дневников ещё и в том, что он запечатлел последние дни своей гениальной матери.
В дневниках, в отличие от впечатления от личного общения с ним современников, он весь открыт – даже удивительно, что он писал обо всем так откровенно.
30 марта 1940 года
«Сегодня мать уехала в Москву. Теперь она каждый день ходит за едой в Дом отдыха. Унизительное положение! Что-то вроде нищенства — нужно сказать спасибо Литфонду. Сейчас читаю — вернее, перечитываю — замечательную книгу: Эрскин Колдуэлл, «Американские рассказы». Только что прочел книгу Паустовского «Колхида». Смех берет — если сравнить обе вещи. Сегодня утром написал картиночку маслом — ничего для начинающего. Послезавтра пойду в школу. Всё».
Начало 1942 года
"Друзей и товарищей ни в школе, ни в другой среде нет. Школа - очень плохая, так что это понятно, "интеллигенты" же (молодые) неимоверно скучны и, главное, плоско и несамостоятельно мыслят… Так что "поле действия" мое крайне узко.
Впрочем, не жалуюсь ничуть и довольствуюсь компанией "взрослых высоколобых" и своей собственной…"
"Достоевского, Грина, сейчас с удовольствием читаю замечательную книгу Кронина "Цитадель" (перевод с английского). Сам много пишу, преимущественно стихов, так, пробы ради. Принялся за фундаментальное изучение правил французской грамматики; собираюсь вновь заняться изучением английского языка, это необходимо. Одно время занимался практикой французского языка с madame Толстой: она премилая женщина…"
25 июля 1943 года с Муром случилась неприятность: он обнаружил, что из его комнаты исчез дневник. Это была одна книжка записей за 1942 год. На следующий день Мур понял, что также исчезла рукописная книжка его ранних стихов и прозы под заголовком «Проба пера».
Рассеянному и неприспособленному к жизни подростку тяжело: то он теряет карточки, то вещи. Мур живёт в комнате без замка, зайти мог любой, но взрослые могли быть замечены (ташкентские дворы ведь густонаселённые).
Дневники Мура охватывают период 1940-1943 гг. При этом утеряны (или были кем-то изъяты) дневники № 11 и 12 за весь 1942 год. Нет записей последнего месяца ташкентской жизни; отсутствует дневник с осени 1943 года, когда Георгий Эфрон вернулся из эвакуации в Москву.
А потом – призыв.
Возможно, последний дневник он взял с собой в армию, и дневник пропал. Вести дневники в армии запрещалось.
7 июля 1944 года на фронте близ города Бреслав в Витебской области в почти первом же бою он был тяжело ранен и скончался в полевом госпитале. Ему было 19. «Навеки девятнадцатилетний»!
Оставшиеся дневники читают по-разному: то сострадая, то негодуя. Но писал он точно не для нас. Единственно справедливое чувство здесь: сожалеть о яркой и рано ушедшей личности.