Воспоминания обо мне самом - "детство"
Первое воспоминание о себе самом, мне ровно 1 год
Я стоял между мамой и бабушкой у порога дома, и меня мама и бабушка с двух сторон держали за руки.
Я увидел, как из дома напротив соседка вынесла лукошко с цыплятами и выпустила их в траву. На яркой весенней зелени травы перекатывались ярко-желтые комочки.
Я вырвал руки у мамы и бабушки и пошел к цыплятам, протянул к ним руку и услышал: «Осторожно, Лёшенька, это цыплята, они живые!». Я помню, что я с обидой подумал: «Я же понимаю, что это цыплята и что они живые!».
Взрослые кричали: «Он пошел!», - потому что я первый раз пошел самостоятельно.
Мне примерно два года
Я помню, что временно меня стали класть спать на дедушкин «топчан», а потом дедушка принёс специально для меня сделанную заводским слесарем кроватку, её застелили, положили меня туда и долго восхищались кроваткой: какая она крепкая и большая, и я ещё несколько лет смогу в ней спать.
Когда взрослые ушли за печку, я упёрся головой и руками в палочки решетки позади подушки, а правой ногой в одну из палочек боковой решетки, она пружинила, и, когда я надавил посильнее, сломалась с треском. Прибежали взрослые, кроватку на следующий день унесли в ремонт, а через некоторое время снова принесли и меня в неё вселили.
Первым же делом я начал пытаться снова выломать палочки решетки прежним способом, потом лёг поперек и, упираясь в решетку одной боковой стенки, пытался выломать палочки из решетки другой стенки. Тут пришел дедушка, покачал головой и погрозил пальцем, и мне в первый раз стало стыдно, потому что я понял, что то, что я делаю – нехорошо.
Мне примерно три года.
Бабушка уехала в Уфу лечить глаза, и попросила соседскую девушку присмотреть за мной.
Я помню, как я стою в своей кроватке и очень хочу спуститься на пол, но этого нельзя делать, так как моя «няня» моет пол.
Сначала она пела мне казачьи песни, а потом начала рассказывать мне, что существуют числа и в десятеричной системе мы дошли до триллиардов.
Когда бабушка вернулась, я, сидя в кроватке, распевал постоянно песни, а, когда зашел разговор об удивительности того, что я так много запомнил, я похвастался, что я умею считать до триллиардов, и продемонстрировал свои познания, чем удивил взрослых. Какое-то время я очень гордился этими своими достижениями, которые обсуждались взрослыми, но взрослым приелась эта тема, и я сразу тоже об этом забыл.
Лето, мне 3-4 года
Я услышал из разговора взрослых, что девушка, которая иногда меня нянчила и иногда помогала бабушке по хозяйству, вышла замуж за своего родственника Шеина и поселилась на «острове» за речкой на хуторе.
Я перешел речку вброд на перекате рядом с мостками по щиколотку прямо в сандаликах (потому что боялся идти по высоким мосткам, сколоченным из жердей), и поднялся по тропинке на крутой берег.
Я хотел пройти по тропинке через луг к дому Шеиных, но тропинка была узкая и на неё с двух сторон наклонялись колючие цветы татарника.
Я не мог пройти в своих коротких штанишках и сандаликах на босу ногу, потому что татарник больно колол мои ноги.
Я долго стоял, раздумывая, как можно было бы перейти по этой тропинке этот луг (может быть его прокосить и т.д.), а потом отправился домой.
Примерно четыре года
Крестник моего деда, Ваня Шеин, подарил мне деревянный меч, и я, выбежав во двор, бросился на петуха с криком: «За мной друзья!», - хотя до этого не имел представления, что такое «друзья». Я споткнулся и упал, разбив коленки и локоть правой руки.
Я немного похныкал, а потом стал яростно испытывать меч на открытой входной двери в нашу избушку.
На стук вышла бабушка и посоветовала мне ударить сначала себя по голове, что я сразу и сделал, стукнув себя по лбу, и очень удивился, как может бабушка давать такие советы.
Бабушка сказала: «Не плачь, дверь же не плачет, а её ты ударил несколько раз, и ей так же больно, как и тебе сейчас!».
*
Однажды я услышал, как, уходя от нас после продолжительной беседы с дедушкой, его крестник Ваня несколько раз произнёс слово «Бог».
Дома у нас не было иконы в углу, как у некоторых соседей, но на стенке висела картина, на которой мама нарисовала молодую женщину с младенцем на руках, и некоторые соседи, из казаков, на неё крестились, когда входили.
После ухода Вани я спросил у дедушки: «А Бог есть?» и «А что такое Бог?».
Дед ответил мне на это: «Бог есть, мы частицы Бога, а Он есть всё. Посмотри на всё вокруг, на землю, звёзды, Луну, Солнце, на траву, деревья, нас с тобой и всё другое – всё вместе это и есть Бог!», - и я надолго задумался, соображая. И я тогда нечто понял. С тех пор у меня не вставал вопрос о существовании Бога, и вся советская атеистическая пропаганда меня не касалась.
*
Примерно 4 года.
Мама привезла к нам в Табынск, где я жил с дедушкой и бабушкой, моего папу познакомиться со мной и своими родителями, и он мне очень понравился, потому что был весёлый и затейливый.
Я ходил с ним на рыбалку, конопатил лодку, катался на лодке на нашей мелкой речке, по которой лодка почти не могла плавать, задевая килем за дно.
На «острове» (на самом деле это был полуостров), недалеко от дома Шеиных папа нашел небольшой метеорит, и дедушка подтвердил его небесное происхождение.
Когда папа уехал, остались его удочки, и я собрался отправиться рыбачить с удочкой самостоятельно, но с удочек исчезли крючки. Я укоротил удочку и с помощью дедушки сделал крючок из гвоздика, но на этот крючок рыбки не ловились, что меня очень расстраивало.
*
Я очень хотел ловить рыбок, но не было крючка на удочке, и я пошел в магазин «Культтовары», чтобы купить там крючок, но в магазине мне сказали, что крючков у них нет, но они могут быть у татарина-старьёвщика.
Я пошел в лавку старьёвщика и у него на витрине увидел крючки (три штуки за 20 копеек) и «удочку» (комплект из крючка, лески и поплавка) за 1 рубль.
Я пошел к бабушке, и она дала мне 20 копеек для покупки крючков, но татарин мне их не продал, сказав, что он не продаёт за деньги, а меняет на старые вещи, старые тряпки, железо, кастрюли и прочее, что дома уже не нужно.
Я отдал бабушке двугривенный и попросил у неё что-нибудь старое, ненужное, что можно было бы выменять у старьёвщика на крючки.
Бабушка объяснила мне, что ненужных вещей у нас вообще нет, из старых тряпок мы с нею недавно сплели коврик, который лежит у входа, но у меня ведь есть обруч от тележного колеса, а он из железа, и его я могу поменять у старьёвщика.
Обруч мне было жалко, и я пошел по деревне, и стал искать по обочинам у заборов, нашел старое дырявое ведро, а потом ещё много небольших железок, которые и, сложив в ведро, оттащил к старьёвщику, счастливо поменяв на крючки, и, кроме того, заработав больше рубля денег, которые потратил на «удочку» и пистоны к игрушечному пистолету, которого у меня не было.
*
4-5 лет
Дедушка получил большую премию и затеял строительство «рубленных» бани и нового курятника-гусятника.
Когда баня уже была построена и под печь в бане уже был сделан фундамент на цементе, рабочие пошли в дом пообедать, оставив инструменты и материалы во дворе. Кирпичи были очень тяжелые, но я стал из них складывать во дворе печку, промазывая приготовленным мною самим цементным раствором.
Если бы бабушка не захотела и меня тоже покормить, и не вышла вовремя во двор, то раствор мог бы «схватиться», и мы имели бы во дворе печку, сложенную мною «по всем правилам», как говорили рабочие.
Но раствор не успел схватиться, печку разобрали, и я помогал отскребать и отмывать с кирпичей раствор.
*
Когда строили «курятник», я тоже сумел «отличиться», когда рабочие ушли пообедать.
Во дворе они оставили приготовленные для дверных косяков брёвна (дубовые!!!) и тесло.
Я решил им помочь и стал протёсывать продольный паз в бревне для притвора двери, но паз получился у меня не совсем прямо, а по спирали, а запасных брёвен не было, и мне достаточно ясно объяснили, что без разрешения взрослых я самостоятельно принимать такие решения не имею права.
Заводской слесарь, который делал мою кроватку, изготовил удивительные решетчатые окна для курятника, в которых палочки решетки были так хорошо подогнаны, что я не мог понять, как они между собой соединяются.
Было очень большое желание решетку разломать, чтобы понять способ соединения, но я понимал, что это делать нельзя.
*
Я вдруг осознал, что люди, встречаясь, приветствуют друг друга словом «здравствуйте!».
Мне захотелось тоже с кем-нибудь поздороваться, я залез на забор палисадника перед домом, и стал поджидать прохожих, чтобы с ними поздороваться.
Первым проходил знакомый мужчина, который на моё «здравствуйте» ответил: «Здравствуй».
Этот вариант приветствия мне понравился, и я следующему прохожему сказал: «Здравствуй!», - на что он мне ответил: «Привет!».
После этого проходили незнакомые мужчина с женщиной, которые на мой «Привет!» ответили: «Будь, и ты здоров!».
После них прошло ещё несколько человек, и каждый раз они одаривали меня новой формулировкой приветствия.
*
В жаркий день я торопливо бежал с речки домой. У углового дома дяди Вани Шеина, стоявшего на пересечении нашей Речной улицы, и улицы, ведшей к дедушкиному заводу (бывшей церкви) стояло, бродило и лежало довольно много собак. Я уже знал, что это «собачья свадьба», - хотя и не знал, что это означает, - так как наш Тузик иногда срывался с цепи и убегал на такие свадьбы «погулять», как выражались взрослые.
Когда я уже пробежал мимо равнодушно смотревших на меня собак, они вдруг с лаем сорвались с места и погнались за мной, я припустил во весь дух, но добежав до калитки вынужден был остановиться, так как калитка была закрыта на вертушку.
Я боялся стоять к собакам спиной, прижался спиной к калитке, просунул руку между рейками калитки, и пытался повернуть вертушку, но ничего не получалось, так как, стоя таким образом, я до вертушки не дотягивался.
Собаки, ещё немного погавкав на меня для порядка, разлеглись полукругом. Тогда я перестал бояться собак, осмелился повернуться к ним боком и смог открыть калитку.
Бабушка, которой я рассказал всё подробно, сказала, что убегать от собак нельзя, нужно остановиться и посмотреть им в глаза, показать им, что ты их не боишься, так что я всё сделал, хотя и с некоторым запозданием, правильно.
*
4-5 лет
Цепному легавому псу Тузику бабушка поставила миску с овсянкой, и гулявшие во дворе курицы сразу же кинулись к миске, на что Тузик резко отреагировал, с лаем бросившись на них.
Я схватил прут и, закричав на собаку, замахнулся; Тузик же, подпрыгнув, укусил меня за нос, оставив в носу с двух сторон по две дырочки от клыков.
Я ушел в только что построенный курятник, и ходил по свежеструганному белому полу курятника, поливая его четырьмя струйками крови, бившей в разные стороны из носа, и громко плакал. Тузик в это время скулил около будки, поджав хвост.
Тузик неделю не пил и не ел, и начал есть только из моих рук (сначала я дал ему сахар).
Примерно 6-7 лет
Я откуда-то узнал о старинных пистолетах. Когда на огороде срезали головы у подсолнухов, я вырывал из земли стебли и стаскивал их на компостную кучу. Корень у подсолнуха отходит довольно резко в сторону, это мне показалось похожим на форму старинного пистолета. Когда я отрезал нижнюю часть от остального стебля, оказалось к тому же, что стебель полый.
Я засунул свои «дуэльные пистолеты» за пояс и маршировал гордо по огороду. Затем я зарядил пистолет камушком, махнул рукой – камушек довольно далеко улетел. Я занялся исследованием и довольно скоро понял, что достаточно довольно короткого, но быстрого вращательного движения кистью, заканчивающегося направлением «ствола» в нужном направлении, чтобы камешек летел довольно далеко и в цель.
На огороде у соседа-лесника, за его баней, была яма, куда на зиму закладывались в большом количестве желуди. Он не ругался, если мальчишки их оттуда таскали, чтобы жевать, нужно было только прикрывать их опять ветками. Я набрал полные карманы желудей и устроил на огороде у нашей бани настоящий тир. Я научился довольно точно попадать в цель примерно с 3-5 метров.
6-7 лет
Я ловил рыбу на речке под обрывом берега перед нашим домом с мостков, на которых обычно женщины полоскали бельё, и нанизывал пойманных, в основном маленьких, рыбёшек на кукан, привязанный к веточке, воткнутой в берег.
Поймав очередную рыбку, я потянулся к кукану и его не обнаружил.
Наша кошка Кеша ползла вверх по тропинке, зажав в зубах веточку, а за ней тащился кукан с рыбками.
Я рассердился: неужели не могла дождаться, ведь всё равно большая половина рыбок были уклейками и пескарями, и предназначались ей.
Но это выглядело так уморительно, что я рассмеялся и её простил, и, сделав новый кукан, продолжил ловлю.
*
Я осенью простудился и лежал с жаром.
Сосед наловил рыбок и принёс, чтобы бабушка сварила мне ушицы. Чтобы кошка не стибрила рыбок, дедушка привязал кукан с рыбой к концу удилища и воткнул его рядом со стрехой в крышу, так, что кукан свисал с удилища примерно в двух с половиной метрах от края крыши.
Когда дедушка пошел, чтобы забрать рыбок для готовки, то увидел, как кошка Кеша, разбежавшись по крыше, прыгнула, повисла на последней рыбке на кончике кукана, покачалась, и вместе с оторвавшейся рыбкой упала на грядку.
Я остался без ухи, но и без этого быстро выздоровел.
*
Наступила зима, ещё не было снега, а на реке в заливчиках вдоль песчаной косы на мелководье появился тонкий прозрачный ледок с белыми пузырями. Мы с соседом Вовкой ходили в валенках с галошами по тонкому льду и пытались его раскрошить. Белесые пузыри лопались с громким хрустом, а там, где тонкий слой воды промёрз до дна, разбить лёд не удавалось.
*
На речке Усолке в Приуралье, где мы тогда жили, на изгибах вода подмывала берега, и извилистость реки от года к году заметно увеличивалась. На одном из таких изгибов вдоль крутого левого берега образовалась глубокая протока, а левый берег был пологим и переходил в реку плоским перекатом, на дне которого река откуда-то нанесла много мелких камней.
В начале зимы все камушки переката обледенели, и вся правая сторона реки промёрзла до дна, а позже на левой стороне намёрзло много льда, и река в этом месте почти запрудилась.
Вода прорвалась немного выше по течению и потекла поверх тонкого льда правого берега, и в мороз около сорока градусов река потекла поверх льда, который осел на дно, и мы ходили смотреть на «донный лёд».
Потом поверх этого потока воды образовался лёд, его засыпало снегом, и мы гадали сохранится ли донный лёд до весны.
*
Меня положили в больницу для лечения с помощью уколов пенициллина от хронической ангины. Мне дали несколько альбомов для рисования и карандаши, чтобы не скучал. Я начал рисовать кузнеца, кующего меч. Рисунок всё не получался, и я повторял свои попытки. В конце месяца, перед выпиской, я рисовал уже лучше, но всё ещё не был доволен качеством.
*
После окончания мной первого класса планировалось, что мы с бабушкой поедем в Ленинград к маме на лето, но на дедушкином заводе обвалилась крыша, завод поставили на капитальный ремонт. Говорили, что там после ремонта будет завод овощных консервов. Деда и директора завода хотели посадить в тюрьму, но в связи с тем, что дед писал в министерство докладные о ветхом состоянии здания и сохранил копии этих докладных, дело закрыли.
В связи с этим дом, в котором мы жили был продан, как сейчас помню, за шесть тысяч «старых» рублей, и нас на полуторке отвезли (примерно 100 км) с нашим «скарбом», уместившемся в трёх рюкзаках и четырёх небольших чемоданах, на станцию, где мы сели на поезд до Уфы. Дед ехал в кузове, а мы с бабушкой в кабине. Шофёр, башкир, когда мы проезжали по одной из «гор», продолговатому невысокому холму, рассказал, что на этой горе (она имела какое-то название, но я не помню, какое) был захвачен Пугачёв изменниками есаулами. Он скрывался в местных лесах после разгрома основного его войска. Часть войска было действительно разгромлена царскими войсками, а часть просто разбежалась.
Суворов объявил от имени царицы за поимку Пугачёва награду, а, если его сдадут бывшие его соратники, им прощение и свободу. Два ближайших помощника Пугачёва на это соблазнились. Они стали уговаривать Емельяна сдаться. Он ответил: «А попробуйте меня схватить!», - вскочил на коня и бросился прочь. Те за ним погнались. У Пугачёва было несколько пистолетов, и он из них стрелял в гнавшихся за ним. Затем заряды кончились, его окружили и уговорили отдать саблю. Он сдался. Его связали и отвезли в ставку Суворова. По словам шофёра, это произошло как раз на этой горе. Шофёр говорил, что Емельяна Пугачёва башкиры очень любили и почитали за царя. Что-то ещё говорилось о дальнейшей судьбе этих есаулов-изменников, но я не помню, что.
*
Когда дед объявил о продаже дома, сразу пришли какие-то люди, покупатели, мужчина и женщина. Они всячески ругали старый гнилой дом, сбивая цену. Дед согласился на их цену, взял задаток. Затем приходили другие покупатели и предлагали большую цену, но дед сказал, что уже взял задаток, поэтому не может быть никаких разговоров.
Перед отъездом дедушка раздарил соседям некоторые вещи. Рисунок «Мадонны с младенцем» (молодой женщины с ребёнком на руках) нарисованная моей матерью, кажется, досталась дедушкиному крестнику Ване Шеину, ружьё кому-то из соседей. Когда вещи уже были в машине, бабушка пошла в избу и вынесла несколько старых горшков и стеклянных банок. Она разбила их об угол дома на глазах изумлённых односельчан и новых хозяев дома. Перекрестилась, поклонилась дому и села в машину.
«Как жаль, что мы не попрощались с Кешей и Тузиком!», - сказала она. Собаку Тузика и кошку Кешу собирались отдать «в хорошие руки», но в ночь перед отъездом наши любимцы пропали. Тузик умудрился перегрызть ошейник. Я спросил бабушку: «Зачем ты горшки разбила?». – «Чтобы все наши прошлые несчастья остались здесь и не отправились вслед за нами!».
Через 10 лет, когда мы с дедушкой жили летом под Ленинградом на даче, к нам приехал Ваня Шеин. Он кончил институт, стал геологом и должен был уехать на север в экспедицию. Он рассказал, что новые хозяева так и не смогли жить в доме. Ночью приходили Кеша и Тузик и устраивали концерт, Кеша завывающе мяукала, Тузик выл «на всю деревню». Утром они исчезали, а ночью снова приходили. А потом река начала интенсивно подмывать берег и к моменту Ваниного приезда (за десять лет) смыла довольно широкую дорогу улицы, примерно 2-х метровый палисадник и уже сам дом начал зависать над рекой.
Той же осенью к нам приехала мама Вани. Она была мамой моей «молочной сестры». Девочка родилась почти одновременно со мной, у её мамы молока почти не было, а у моей мамы было много, поэтому она кормила грудью и девочку Шеиных.
Ваня погиб в экспедиции вскоре после того, как побывал у нас. Дедушка, как мог, утешал его маму, кажется, успешно.
*
8-9 лет
Я играл с другом на берегу реки, и лепил из глины фигурки и шарики. Я начал бросать глиняные шарики в воду. В глине мне попался круглый камешек, который я по непонятной причине схватил и бросил в друга, попав ему в висок. Я плакал вместе с другом и бил себя камнем по голове, как будто это могло уменьшить его боль. Я очень боялся, что он на меня пожалуется, но он меня простил.
*
8 лет
Мы с бабушкой приехали к маме в Ленинград. Меня выпускали одного поиграть во дворе-колодце в середине наших домов. Там была песочница для малышей и пара качелей. В одном из домов, окружавших этот двор умер художник. Папа его знал. Говорили, что старик совсем спился и почти не рисовал.
Родственники после похорон вынесли все его вещи на помойку. Среди прочего, в его комнате один угол был буквально завален кучей старых почти совсем пустых тюбиков. Как известно, тюбики тогда бывали сделаны из тонкого свинца, а внутри могло быть немного краски, достаточно, чтобы рисовать на асфальте.
Поэтому ребята с нашего двора эти все тюбики приватизировали с помойки и растащили для начала по домам. Я очень жалел, что мне не пришлось в этом принимать участие, я опоздал. Когда ребята в надежде добыть немного краски вскрыли несколько тюбиков, оказалось, что в тюбиках меньшего диаметра скрываются по одной-две золотые царские пятирублёвки, а в более толстых – по одной золотой десятке.
Кто-то из взрослых вызвал милицию, когда увидел, что маленькие дети играют золотыми монетами. Произвели обыски. Золото отобрали. За находку клада полагалось бы неплохое вознаграждение, если бы всё было своевременно сдано, но сдано не было, поэтому никто ничего не получил. Папа говорил, что родственники умершего художника «рвали с досады волосы», но было поздно.
*
Осенью я пошел в школу в Ленинграде во второй класс и учился до Нового года. Вскоре после нового года мы с бабушкой переехали в Йошкар-Олу, где дедушка получил должность главного инженера на витаминном заводе и комнату в общежитии. Завод был построен на границе между городом и ближайшей деревней. Рядом было ещё пустое место, почва глинистая, неплодородная. Говорили, что по инициативе дедушки завод там построил три двухэтажных дома для рабочих завода и городских чиновников. Отец одного моего одноклассника Жени Третьякова, дядя Жора, был майором, заместителем военкома, другой – подполковник милиции – был отцом моей одноклассницы Нади, отцом одноклассника Валеры был офицер внутренних войск (видимо, НКВД, или КГБ?), на втором этаже жил главный прокурор, полковник со своими двумя сыновьями, один сильно меня старше, другой сильно меня младше. Отец моего соседа и одноклассника Юры Загайнова работал где-то на железной дороге, и так далее.
*
Первых два лета (после моих второго и третьего класса) мы с бабушкой снимали «дачу», комнату в деревне Курай на берегу реки Кок-Шага (переводится, по-моему, как: «два шага»), первая станция-разъезд в семи километрах от йошкаролинского вокзала. На выходной к нам приходил пешком дед. Мы ходили в лес, собирали грибы и малину. Дед говорил, что лес очень похож по составу на зауральскую тайгу, только нет кедров. Мы всегда нарезали веники пихтовых веток и вешали их дома над кроватями. Дед говорил, что в них живые «фитонциды».
На самом берегу Кок-Шаги располагался «Пионерский лагерь» и большой дом-пятистенка крытый «тёсом» (по местным меркам признак богатства). Участок, прилегавший к этому дому, был обнесен плотным дощатым забором, чего нигде в тех местах не было. Дед рассудил, что, вероятно, это дача какого-нибудь большого местного чиновника. Однажды я забрался на кривую сосну неподалёку от этого дома и увидел, что там хлопочет по хозяйству известный в городе безногий нищий, инвалид войны, имевший пару медалей, не помню точно, вероятно «За отвагу».
В городе он передвигался с помощью небольших палочек, сидя на ящичке на колёсиках. Он умудрялся подниматься у нас в городском доме по лестнице вместе со своим ящичком на второй этаж. А здесь он ходил на двух ногах и очень проворно, только немного переваливался.
Я спросил о нём у наших хозяев. Они сказали, что, по их сведениям, он действительно воевал, был ранен и получил инвалидность, не мог работать на железной дороге, где работал прежде, получал пенсию, но ему было этого мало, и он стал обходить наш «столичный город» и просить милостыню. Фронтовикам подавали в каждом доме. Он разбогател, отстроился. Между тем его раненные ноги более или менее выздоровели, но он продолжает периодически ездить в город и обходить его, побираясь.
*
Ещё одна история про Курай
Мы ходили постоянно в лес по малину. Ближайший малинник был всего в полукилометре от Курая. Там была огромная поляна, которую кто-то из местных, имевший скотину, выкашивал, а по краю довольно густого леса шло кольцо малинника. Малина там была крупная и её было много.
Однажды собирали малину. Моя соседка слева с кем-то разговаривала, а затем вдруг завизжала ужасным голосом и бросилась бежать. По ту сторону полосы малинника кто-то тоже взревел и бросился в чащу леса. Потом выяснилось, что соседка слышала, как кто-то обирает кусты малины прямо перед нею, со стороны леса. С её стороны было уже почти всё обобрано, и она спросила того, кто был пред нею, много ли там ягод. Ответа не последовало, тогда она раздвинула кусты и увидела медведя. Она закричала.
Медведь испугался и убежал, оставив большую пахучую лепёшку. Тогда я узнал, что значит «медвежья болезнь». После этого нам сказали, чтобы без взрослых в лес ни ногой. Но кто же слушается. Компания местных ребят отправилась на эту поляну «помалиниться». Два мальчика и девочка моего возраста, и младший братишка девочки.
Они уже начали собирать малину, как вдруг из кустов вылез маленький медвежонок. Мальчики крикнули, что нужно скорее уходить и сказать взрослым. Девочка тоже была намерена удирать, но её братик побежал к медвежонку и стал с ним играть. Подойти девочка боялась, спряталась за куст и пыталась уговорить братца бежать домой. Тут вышла медведица. Сначала она нашлёпала своего «шалопая» и прогнала его в лес.
В этот момент мальчик, сильно перепуганный, начал отступать в сторону своей сестры. Но медведица его догнала, подцепила когтями одной передней лапы за шиворот рубашки, доковыляла до пенька посреди поляны, посадила его на пенек, рыкнула на него, и шлепком сбросила с пенька.
Он пополз к кустам, где сидела его сестра. Медведица ещё пару раз сажала его на пень и шлёпала, а потом, что-то бурча себе под нос, ушла. Только она успела скрыться, прибежали взрослые с ружьём и вилами, но её и след простыл. Мальчик был сильно побит, конечно, плакал, но домой дошел своими ногами за руку с мамой, а вот сестра его чуть с ума не сошла от страха и, когда пришла помощь, потеряла сознание. Обо всём она рассказала только потом.
9 лет
Йошкар-Ола, зима. Я первый раз решился прыгнуть с трамплина потому, что меня товарищи дразнили «трусом».
Я поднялся на деревянную вышку трамплина до середины, удачно впрыгнул в колею лыжни, и покатился вниз.
На трамплине я удачно подпрыгнул и полетел по касательной к склону.
Неожиданно меня перевернуло ногами кверху, спиной к склону. Я приземлился на спину, почти не почувствовав удара, потому что был тепло одет, и долго катился на спине вниз по склону, как на санках.
*
Весной того же года мы с дедушкой пошли вдоль железной дороги к Кок-Шаге за вербочками. По дороге дедушка мне показал, как он гимназистом «озорничал». Мы приклеили на рельс на слюну несколько монеток, гвоздь и несколько ружейных пистонов. Пистоны, конечно, звонко хлопнули, а монетки и гвоздь колеса паровоза тонко раскатали, так что у них были очень острые края. Потом, дома, дедушка мне показал, что этот расплющенный гвоздь напильник не берет, а другой его собрат легко напильником обрабатывается. Он объяснил, что произошла «нагартовка», уплотнение поверхностного слоя металла.
10 лет
Я возвращался с посылкой в рюкзаке с почты из соседней деревни по лесной дороге на дачу, когда разразилась гроза.
Я не решался укрыться от дождя под огромными елями, стоявшими вдоль дороги, потому что слышал, что стоять под большими деревьями в грозу опасно, и поэтому просто ехал дальше, мокрый насквозь.
Въехав в деревню, я спрятался от дождя под козырьком входа в магазин, но, мгновенно замёрз на ветру, и поехал дальше под дождём.
Я увидел, что молния ударила в районе дома, где я жил.
Я доехал, бросил велосипед во дворе и вбежал в дом, а следом за мной вбежала соседка и возбуждённо рассказала, что молния ударила в трубу её дома, и из щели поверх вьюшки (2-3 мм) вылез огненный шарик, примерно десяти сантиметров диаметром, сжег частично кофту, висевшую на ручке вьюшки и сушившуюся у тёплой печи, полетал по комнате и, выскользнув в щель в форточке, исчез.
11 лет
Я с бабушкой жил «на даче» рядом со станцией Сосново под Ленинградом.
Около полудня, в самую жару, я играл на нашей улице, против нашего дома в футбол вместе с четырьмя товарищами, когда пришел со станции приехавший из Ленинграда отец.
Я попросил его поиграть с нами в футбол, так как у нас не хватало игрока, и мне по жребию приходилось стоять на воротах, в которые били обе команды.
Отец отказался потому, что очень устал, добираясь по жаре.
Я на него тогда очень обиделся.
12 лет
После окончания учебного года я с бабушкой поехал в Крым, и мы сняли в Коктебеле комнату в даче московского генерала, недалеко от дома Волошина.
Я подружился с Мишей Маршаком, и мы целыми днями играли в настольный теннис или бродили на дальних каменистых пляжах в поисках сердоликов.
Миша в воде наступил на разбитую бутылку и, сильно поранив ногу, не мог самостоятельно передвигаться. Я перевязал его рану разорванной майкой и попробовал тащить его на закорках, но, хотя он и был почти на голову ниже меня, мне было это не под силу. Подвязав ногу разорванной рубашкой, чтобы её можно было подтягивать кверху, мы на трёх ногах с остановками долго тащились до медпункта в доме отдыха.
*
Возвращаясь из «сердоликовой бухты», я решил обплыть каменистый выступ между бухточками, и вдруг обнаружил, что меня волнами вынесло на середину следующей бухточки, и я поплыл к следующей границе между бухточками вместо того, чтобы плыть к берегу.
Я промахнулся мимо скалы и камней на границе между бухточками, и всё повторилось: меня вынесло на середину бухточки, и я снова поплыл к следующей скале, разделяющей бухточки. Через некоторое время меня волны вынесли далеко от берега, и мне стало одинаково далеко плыть, как обратно к берегу в бухточки против течения, так и к середине Коктебеля, куда я и направился.
Я учитывал, что меня сносит течением, и всё время старался плыть в направлении первых домов Коктебеля, и через очень большое для меня время я доплыл до берега в середине Коктебеля, и выполз в полуобморочном состоянии в прибойную полосу на голый женский пляж перед домом отдыха писателей.
Я ещё слышал возмущённые крики женщин, а потом очнулся наполовину просунутым головой вперёд под забором между двумя «голыми» писательскими пляжами.
---- Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич