Краткая справка: Иван Андреевич Крылов (1768 или 1769, Москва - 1844, Петербург) — русский публицист, баснописец, поэт, издатель сатирико-просветительских журналов, библиотекарь Императорской публичной библиотеки в г. Санкт-Петербург. Автор 236 басен, собранных в девять прижизненных сборников. Многие выражения из басен Крылова стали крылатыми.
Часть I
- Театр тогда пришел в вашу жизнь?
- Да, я полюбил театр, вместе со своими сотоварищами по казённой палате я всеми правдами-неправдами старался попасть в театр. А на следующий день все разговоры были только о спектакле, обсуждались театральные сплетни. Я ведь тогда даже пьесу написал, называлась она «Кофейница». Я ее продал издателю Бернарду Теодору Брейткопфу. Гонорар взял книгами — Расина, Мольера, Буало и т.д
- Что было дальше? У вас такая интересная судьба.
- Пустое это, мой друг. Был момент, когда служил в имении Зубриловка князя Сергея Федоровича Голицына в качестве секретаря и воспитателя его детей. Много чего было. Журналистом был.
- Кстати, про службу у князя Голицына. Помните такого Филиппа Вигеля?
- Конечно помню. Действительный статский советник, мемуарист, член Арзамасского кружка, хорошо знаком с Александром Сергеевичем.
- Пушкиным?
- С ним, мой друг, именно с Пушкиным.
- Тогда напомню вам, что о вас писал Филипп Вигель: «Он находился у нас в качестве приятного собеседника и весьма умного человека, а о сочинениях его никто, даже он сам, никогда не говорил. Мне это доселе еще непонятно. Оттого ли сие происходило, что он не был иностранный писатель? Оттого ли, что в это время у нас дорожили одною только воинскою славой? Как бы то ни было, но я не подозревал, что каждый день вижу человека, коего творения печатаются, играются на сцене и читаются всеми просвещенными людьми в России; если бы знал это, то, конечно, смотрел бы на него совсем иными глазами». И еще он отмечал, что вы хороший музыкант и математик.
- Приятно такое слышать от такого умного и наблюдательного человека.
- О вас говорили, что вы и карточным игроком были? Правда?
- Было дело, сиживали за карточным столом, на ярмарках. Жить-то надо было на что-то, вот и играл профессионально. Мне ведь, когда императрица повелела бороться с картежниками, даже запретили въезд в Москву и Санкт-Петербург. Московский генерал-губернатор Измайлов прочел мне нотацию: «А вам, милостивый государь, должно быть стыдно. Вы, известный писатель, должны были бы сами преследовать порок, а между тем не стыдитесь сидеть за одним столом с отъявленными негодяями».
- Когда вы стали публиковать свои произведения?
- Первая публикация была в декабре 1786 года в журнале «Лекарство от скуки и забот», его издавал Федор Осипович Туманский.
- И что же это было?
- Эпиграмма, которая начиналась так:
«Ты здравым хвалишься умом везде бесстыдно,
Но здравого ума в делах твоих не видно»
- Это эпиграмма, а басни, когда стали публиковать?
- В 1788 году в журнале «Утренние часы» были опубликованы три басни: «Стыдливый игрок», «Судьба игроков», «Новопожалованный осёл».
- И как их приняла публика, критика?
- Не заметили. И поделом, там был сарказм, едкость, но вот чего не было, так это мастерства.
- Первый блин комом?
- Да, именно так, уважаемый. (Смеется)
- У вас, как вы уже сказали, был опыт работы журналистом?
- Был такой опыт, в 1789 году, в типографии Ивана Герасимовича Рахманинова я печатал ежемесячный сатирический журнал «Почта духов». Он состоял из переписки гномов с волшебником Маликульмульком. Конечно я критиковал общественные пороки. Журнал жил 8 месяцев, а потом ему на смену пришел «Зритель», который позже переименовали в «Санкт-Петербургский Меркурий». Мы были сильными оппонентами «Московского журнала» Николая Михайловича Карамзина.
- Что же вы публиковали в «Меркурии»?
- «Ода на заключение мира со Швецией», памфлеты «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесою в собрании дураков», «Мысли философа по моде» и наиболее крупные пьесы моего сочинения.
- И какова судьба вашего журнала?
- Его постигла участь «Почты духов». Закрыли через год. Власть и высшие круги общества не жаловали его из-за едкой сатиры.
- Что потом делали вы?
- Самосовершенствовался и писал.
- Не хотите рассказывать?
- Так много чего рассказал, а не хотел. Хватит обо мне речь вести, мой друг.
- И все-таки, что вы делали в те периоды, о которых просто нет данных?
- Учиться никогда не поздно, мой друг, вот я и учился. Всю жизнь. Иногда больше, иногда меньше. Но учился.
- Хорошо, больше не буду об этом.
Пишите в комментариях, о чем еще вы хотели бы узнать. Если было интересно, то поставьте лайк и подпишитесь, чтобы не пропустить новые интересные статьи.
Продолжение следует