Марина стояла около окна, высматривая знакомый силуэт, и злилась: «Где тебя черти носят?! Бабушка уже второй раз о тебе спрашивала, а ей нервничать нельзя, у неё и так высокое давление. Блин, не повезло мне с единоутробной сестричкой. Эгоистка до мозга костей, хотя какой там мозг, одна извилина, да и та прямая. Видимо, вся в своего отца пошла или в нашу маму, та тоже только о себе печётся и о красивой жизни мечтает, при чём за чужой счёт». Иногда девушка просто ненавидела своих родных, всех кроме бабушки, которая забрала её у непутёвой родительницы и воспитывала, щедро делясь душевным теплом. К отцу она особой любви не испытывала, да и откуда взяться столь сильным чувствам, когда за восемнадцать лет их встречи можно по пальцам пересчитать, однако уважала. Он окончил с красным дипломом физико-математический факультет столичного Вуза, построил карьеру в международной компании. Да и от неё не отказался, исправно платил алименты, правда, мамочка часто забывала ими делиться, и всегда поздравлял с днём рождения и Новым Годом. Хотя его родители даже не здоровались, когда встречали внучку на улице. Они были в ужасе, когда единственный сын закрутил бурный роман в выпускном классе, поэтому подсуетились и отправили его поступать в Москву. Странно, но со временем Марина даже смогла их понять, такую сумасбродную невестку никому не пожелаешь, но обида и тоска прочно укоренились в сердце. Сейчас у отца была жена ему под стать: образованная да из хорошей семьи, и наследник.
– Мариша, – раздался тихий голос из спальни.
Она тут же поспешила к бабушке и села рядом с изголовьем её кровати.
– Как ты себя чувствуешь? Что-то принести?
– Нет, не беспокойся, мне уже лучше… Ты разогрей картошку, я её с грибами пожарила, как ты любишь.
– Ба, ну зачем? Мы с Олькой взрослые и сами в состоянии всё делать, ты лучше о себе думай, побольше отдыхай, гуляй, что ты всё у плиты торчишь или прибираешься. Помнишь, что тебе врач сказал?
– Помню, – тихо отозвалась бабушка и нежно погладила её по руке. – Как же я вас люблю, девочки, мне в радость о вас заботиться… Мне бы дотянуть до восемнадцатилетия Оленьки, там уже не так страшно вас оставлять.
– Не смей даже говорить об этом! Ты будешь жить до ста лет! – категорично заявила Марина, пряча предательские слёзы.
За последний год бабушка сильно сдала. Всё чаще шалило давление и случались приступы аритмии. Ей бы в больнице пролечиться, а потом восстановиться в санатории, но от первого она категорически отказывалась, а на второе не было денег.
– Брось упаднические мысли. Я через четыре года окончу институт, устроюсь на работу, а потом мы с тобой поедем к морю.
– Хорошо, – улыбнулась бабушка, хотя в её глазах плескалась грусть. – Ты главное учись старательно, и всё получится.
– Обязательно, – отозвалась Марина.
Она не позволяла себе витать в облаках и, в отличие от своей шестнадцатилетней сестрёнки Ольги, не мечтала устроиться в жизни за чужой счёт. Марина гордилась тем, что сама, без помощи репетиторов, поступила в университет на бюджет. На химическом факультете ей нравилось, серьёзная, востребованная специальность, да и ребята, преимущественно, нормальные. Первую сессию она сдала на одни пятёрки, хотя с высшей математикой балансировала на грани, но повезло с билетом. В результате, сейчас получала стипендию и надеялась на втором курсе заслужить повышенную, а на третьем планировала начать работать. Сейчас нагрузка была слишком большая, не потянуть. Мелкие подработки девушка, конечно, брала, типа разово разнести листовки, решить контрольные или подтянуть школьника по химии. Ещё по вечерам Марина штудировала английский язык, чтобы иметь возможность устроиться в международную компанию, да опять же подработка – переводчики технической литературы всегда нужны.
За здоровье она тоже следила, делала зарядку, обливалась холодной водой, и старалась больше ходить пешком вместо того, чтобы пользоваться общественным транспортом. Ведь как известно, сильный дух может быть лишь в здоровом теле. «Не напрягайся, не поможет. Ты всё равно слишком худая и блеклая, поэтому и брюзжишь, как бабка, про учёбу, порядочность и тому подобную фигню», – всплыли в памяти Марины слова сводной сестры, заставив в который раз почувствовать укол в сердце. Она самой себе боялась признаться в том, что боится того, что Ольга права, и её никто не полюбит, а одиночество страшило. Временами Марина внимательно рассматривала себя в зеркало, пытаясь отыскать положительные аспекты собственной внешности, но получалось плохо. Ей не нравилось слишком многое: серые тонкие волосы, грудь первого размера, узкие бедра, бледная кожа с веснушками. Бабушка говорила, что у неё ноги танцовщицы, длинные и стройные, а ещё красивые зелёные глаза. Но достаточно ли этого для того, чтобы покорить мужское сердце? Марина хотела нормальную, крепкую семью и детей, мальчика и девочку. Она бы никогда не поступила так как мать с ними, и рожать планировала только по любви, а не для того, чтобы привязать к себе мужчину, да получать алименты.
– О чём хмуришься? – спросила бабушка, наблюдая за внучкой.
– Да по учёбе, – поспешно отозвалась девушка. – Скоро зачётная неделя.
– На твой день рождение хоть ничего не выпадает?
– Не знаю, пока нет расписания.
Если честно, то Марина обрадовалась бы в этот день самому тяжёлому зачёту. Во-первых, никаких ложных ожиданий, что мать приедет из Москвы. Во-вторых, отличная причина, почему она в очередной раз никого не приглашает из друзей. В-третьих, можно не демонстрировать перед бабушкой праздничное настроение, а просто сказать, что очень устала.
– Я твой любимый торт испеку, салатиков настрогаю, да курочку зажарю. Могу даже настойку у дяди Валеры взять, чтобы вы с друзьями хорошо посидели. Сама у Матвеевны сериалы посмотрю, да кости старым знакомым поперемываем.
«Осталось только заиметь этих самых друзей», – подумала Марина.
– Хорошо, если ты разрешишь Оленьке с вами посидеть, – проговорила бабушка и поспешно добавила: – но если нет, то ничего страшного, она с удовольствием к подружкам убежит.
«Или не к подружкам», – хмуро закончила Марина про себя. На днях она увидела, как сестрица прячет деньги под свой матрас. До этого тоже настораживающие обновки были, то кофточка, то брюки, то косметика дорогая. Ольга на вопросы фыркала и отвечала, что подруги у неё отличные, богатые и нежадные. Ерунда, конечно. Откуда таким «золотым девочкам» взяться в обыкновенном спальном районе и среднестатистической школе? Но Марина с расспросами лезть не стало, достало с сестрой лаяться… Но, видимо, всё придётся с Ольгой поговорить, пока она куда-нибудь не вляпалась.
«Только боюсь, что она в обычной манере пошлёт меня куда подальше, типа не лезь, ты мне не указ, – вздохнула Марина. – И я бы рада не лезть, и, вообще, не иметь с ней ничего общего… Но расхлёбывать то неприятности потом нам с бабушкой… Если из-за этой заразы что-то с бабушкой случится, то я никогда это ей не прощу… Как и себе».
– Мариш, не обижайся на неё, глупенькая она, – тихо сказала бабушка, сжимая ладонь девушки. – Людочка точно такая же была в её возрасте…
– И совсем не изменилась, – отрезала Марина.
– Наверное, мы с Виктором что-то упустила в её воспитании, вот она и бежит непонятно зачем, а истинное счастье под носом не видит.
– Бабуль, давай не будем говорить ни о маме, ни об Оле. Лучше ты ещё раз мне расскажи, как выиграла конкурс песен.
Эти воспоминания приносили бабушке радость, а Марина и в сотый раз готова была их послушать, лишь бы видеть, как оживляются глаза родного человека. Иногда она представляла, как бы сложилась жизнь бабушки, если бы родители поддержали её, разрешили поехать в столицу и получить творческую специальность. Действительно ли они спасли её от дурной дороги или наоборот отрезали крылья? Хотя, глядя на мать, Марина склонялась к первому варианту. Лучше всю жизнь честно проработать на заводе, создать нормальную семью, вырастить детей, чем вести себя как бабочка из басни.
