Памятники собакам мы посещаем в каждом городе, куда нас забрасывает судьба или неуёмная жажда приключений. А тут не просто памятник какой-то там собачке, в центре Костроме установлена скульптура пса Бобки. Реального пса пожарной службы, спасшего немало детей из огня в конце девятнадцатого века. Мимо мы точно пройти не могли.
Мало того, Бобка возглавил список достопримечательностей Костромы, которые мы хотели бы увидеть. Я даже взяла с собой бильбухину форму. Чтобы запечатлеть его. Около Бобки и на фоне пожарной каланчи, где этот пес-пожарный и нёс службу. Благо и то и другое базируется на главной площади города. Нет, не Ленина, Сусанина. Всё-таки речь идёт о Костроме.
С утра мы с корги Бильбо приехали на центральную площадь. С каланчой вышел облом – её закрывали строительные леса. Щит гласил, что с 28 марта по 30 ноября она на реставрации. Спорить не буду, реставрация – это, бесспорно, хорошо. Тем более, ей скоро своё двухсотлетие праздновать.
Местные говорят, на их памяти её ни разу не ремонтировали. Хотя она у них боевая, только в 2005 году её передали музею-заповеднику. До этого это было здание пожарной охраны. Здесь и Бобка обитал. Рядом с пожарной каланчой на площади Ивана Сусанина.
Как только раздавался колокол пожарной сирены, пёс вскакивал и летел рядом с первым экипажем. Он бесстрашно вбегал в горящий дом, искал в дыму спрятавшихся детей и вытаскивал их наружу. Если не находил детей, хватал и выносил хозяйские вещи.
В конце XIX века дома в основном были деревянными и пожары бывали часто. Бобку знал почти весь город. Трудно было не заметить огромного лохматого рыжего пса, мчащегося бок о бок с лошадьми. А истории очевидцев! А рассказы матерей, чьим детям он подарил вторую жизнь!
Так и прошла его жизнь. На пожарной каланче, в спасении людей и их имущества. Даже состарившись, он не бросил свой пост. Бежал рядом с пожарными. Пока однажды не поскользнулся и не упал под пожарную конку.
Погиб на службе. Пожарные его так любили, что из шкуры сделали чучело. И ещё много десятков лет чучело Бобки охраняло каланчу. А в народе жила легенда о храбром псе. Спасенные им дети выросли и рассказали своим внукам невероятную историю своего спасения. Краевед Леонид Колгушкин включил повесть о Бобке в очерки о Костроме. А писатель Владимир Шамов посвятил Бобке рассказ «Я всё равно приду, чтобы спасти тебя».
В начале XXI века подняли вопрос об установке в Костроме памятника Бобке. Рядом с местом службы, пожарной каланчой. Костромские дети нарисовали как они видят пса-пожарника. А скульпторы обобщив их рисунки, придумали скульптуру.
И вот мы, в ореоле этой легенды, выходим на площадь к памятнику. Вокруг него народу – не пробьешься. Стоим в очереди. А я пока одеваю Бильбо в полосатую майку и повязываю ему бандану старшины корги-отряда. Проталкиваемся к памятнику.
Перед нами стоит бронзовый бассет-хаунд. С длинными ушами и невероятно печальными глазами.
На минуту я опешила. Я-то ожидала увидеть волкодава, ирландскую борзую. Большую умную собаку, у которой хватит ума найти, а сил вытащить испуганного пожаром ребёнка.
Дети облепили бассета от носа до кончика хвоста. А за право посидеть у него на спине даже драка разгорелась. В самом деле это удобно. Он же как тумбочка-скамья – длинный, широкий, невысокий.
А рядом с передней лапкой – шар-мешок для милостыни. Таким бронзовым глазам отказать невозможно. Жаль, карточки не принимает. И купюры проталкивать не удобно. Деньи не памятнику, деньги бездомным животным из городского приюта.
Ставили памятник Бобке, а поставили милосердию в лице собаки с самым печальным взглядом. Дети бронзового пса называют «Дружок», а взрослые нет-нет да и выскажутся, что теперь надо и волкодаву Бобке памятник установить. Рядом с каланчой. А не как этот, напротив, на другой стороне площади.
Посмотрим. Может в самом деле отольют ещё и волкодава или его метиса. А пока Дружок-Бобка бассет-хаунд собирает самые большие толпы туристов. Потому что и взрослые, и дети хотят погладить его по носу, сфоткаться с ним, а если посчастливится, то и посидеть на нём.
Было приятно, что костромичи отдали дань уважения героическому пёселю. Надеемся, что этот памятник будет стоять здесь долго-долго, насколько позволит пыль веков.
